— Эй, погоди, не надо! Не стреляй! Я скажу!
— Говори!
— Лешка Хват у нас главный.
— Точно?
— Ну точно, он! Век свободы не видать!
— Он, он, — закивал второй бандит.
— И где он теперь?
— Как где? В Москву полетел. За чемоданами. Слышь, мужик, давай разойдемся по-тихому.
— Может, и разойдемся, — загадочно сказал «мужик», — если вы шевелиться не будете. А то вон тот шевелился.
Бандиты замерли у стены, соображая, как они могли так лопухнуться, как он мог освободиться и грохнуть Сивого.
Ну и сколько так можно стоять?
На улице послышался шум мотора. Похоже, приехали...
Милиционеры вылезли из «уазика» и поглядели на номера гаражей.
— Нам какие нужны?
— С 94-го по 96-й.
— С какого начнем?
Из «собачника» какой-то мужик в спецовке вытягивал шланги автогена.
— Давай с 95-го. У него, видишь, засов на двери откинут.
И замка нет.
— Смотри-ка — точно. Может, там кто внутри сидит?
— Может, и сидит.
— Где резать-то? — спросил мужчина в спецовке, помахивая резаком.
— Да убери ты свои шланги! И сам уберись. К... Милиционеры перекинули удобней автоматы.
— А говорили, там только вещи...
Приблизились вплотную к воротам. Прислушались.
Тихо.
— Давай посмотрим.
Толкнули сбоку ногой дверь. Она открылась. В гараже было темно. Крикнули:
— А ну, руки вверх! Милиция! Тихо.
— Давай разом.
С разбегу нырнули в прямоугольник двери, раскатились в стороны.
Опять тихо...
Неожиданно вспыхнул свет. Милиционеры увидели две стоящие у стены фигуры. Без оружия. С задранными вверх руками. И увидели лежащего животом на капоте машины мужика направившего в их сторону пистолет.
— Вон он! Справа!
— Брось оружие!
Никакой реакции.
Полоснули из автоматов, выбивая пулями воронки в обшивке машины. И... И больше ничего не успели.
Откуда-то сбоку раздались выстрелы. Один и сразу же второй. Милиционеры ткнулись лицами в пол. Выронили автоматы. Пули попали им в головы.
— Спасите! Я здесь! — дико заорал пленник, быстро перебегая к воротам и на ходу, с двух рук, стреляя в сторону лежащих милиционеров и в полуоткрытую, чтобы отбить охотку в нее заглядывать, дверь.
Подбежал, бросил пистолеты, поднял с бетонного пола автомат. И практически без паузы из нижнего положения открыл стрельбу.
Автоматная очередь полоснула по фигурам замерших у стены бандитов. Они, получив по пуле в грудь, упали.
Из второго автомата пленник прицельно выстрелил в лежащее на капоте тело. В голову выстрелил. В висок. Чтобы пуля, пройдя насквозь, раздробила место, куда он ударил костяшками пальцев и где мог остаться синяк.
Положив автомат туда же, откуда его секунду назад поднял, пленник перебежал к агонизирующим телам бандитов и сунул им в ладони еще дымящиеся пистолеты. Произвел по выстрелу, чтобы на руках остался пороховой нагар. Разбросал веером Стрелянные гильзы...
С улицы доносились крики и топот ног. В полуоткрытую Дверь никто не совался. Дураков нет.
Теперь, кажется, все.
Зашел за машину, быстро обмотал ноги веревкой и затянул узел. Затем прислонился к стене, всунул кисти в заранее заготовленную и подвешенную к случайному гвоздю веревочную петлю. Резко дернул вниз. Свободный конец веревки слетел с гвоздя, но петля успела затянуться. Заорал:
— Сюда! Ко мне! Спасите меня!..
Но милиционеры в гараж не вошли. Только когда прибыло подкрепление, они решились на штурм. Ворвавшиеся внутрь бойцы СОБРа увидели два милицейских и три гражданских трупа. А когда осматривали помещение, в углу, за машиной нашли связанного, в совершенной истерике заложника.
— Они меня пытали! Они хотели меня убить! Вы спасли меня. Вы спасли!.. Спасибо! Спасибо!! Если бы не вы!.. — орал плакал, пытался целовать развязывавшие его руки пленник.
Он так бушевал в приступе благодарности, что собровцам пришлось дать ему по морде, чтобы привести в чувство.
— Кто ты? Кто ты такой? — спрашивали они.
Но заложник ничего не понимал. Он кричал, что его похитили, что его пытали, а потом была страшная стрельба и больше он ничего не знает. Спасибо, что его спасли, иначе бы он...
Когда пленник увидел трупы бандитов и трупы милиционеров, он чуть не потерял сознание...
Картина происшедшего была очевидна. Когда милиционеры проникли в гараж, бандиты открыли стрельбу. Неприцельную, но настолько плотную, что больше половины пуль попало в цель. Почти все — в бронежилеты. Но две — выше бронежилетов.
Милиционеры не отдали жизнь задешево. Прежде чем погибнуть, они успели разрядить в бандитов рожки автоматов. Возможно, успели, уже когда были смертельно ранены. Они выполнили свой долг до конца...
Глава 31
Сор был сдвинут! И той заботливо вложенной в замочную скважину пылинки не было!
Не было!
Возможно, сор сдул случайный сквозняк, а соринку смахнули балующиеся в подъезде дети. Возможно. Потому что возможно все. Но из всего возможного лучше предполагать худшее. Что кто-то открывал дверь.
А если открывал, то должен был оставить в квартире след.
Который необходимо найти. А еще лучше не найти. И тогда успокоиться и списать все на сквозняк.
Ревизор открыл дверь и медленно, как сапер, буквально по сантиметру, проверил все помещения.
На первый взгляд в квартире все было в порядке. Вещи лежали на местах, разбросанные по полу газеты были разбросаны там, где надо, и даже «случайно» рассыпанная на кухне манка имела такой же, как сутки назад, вид.
Но это были внешние признаки. А вот секретки...
Секретки были потревожены.
Ревизор наклонился и приподнял коврик в прихожей. Под ковриком в нескольких местах была насыпана пыль. Если бы на коврик кто-нибудь наступил, пыль прилипла бы к ткани.
И она прилипла. Что означало, что по коврику прошли чужие, не знавшие о пыли ноги.
Профессионал на коврик наступать бы не стал. Прыгнул сразу на пол. Или поставил специальную, с точечными опорами, дорожку.
Эти не поставили.
Так, что дальше?
На дверце стенного шкафа оборван волосок.
Значит, шкаф открывали.
В кармане пиджака, внутри, потревожена случайная нитка.
Кто-то лазил в карман.
В холодильнике следы проколов на снежной шубе.
Искали вмороженные в лед бумаги.
Крупы в банках стали выглядеть чуть иначе.
Перетряхивали банки.
Из блокнота выпал микрокусочек бумажки...
В квартире были посторонние люди! Квартиру обыскивали!
И что теперь делать? Бежать?
Бежать обидно. Столько сил положено...
И, наверное, глупо. Впервые за все это время противник обозначил себя. Обыском обозначил.
Кто это мог быть? Гаражные урки?
Исключено. Эти бы обязательно наследили — выбили дверь, сломали замки на шкафах, натоптали в комнатах...
А если не выбили, не сломали и не оставили никаких видимых следов, то, значит, работали специалисты.
Которые тем не менее не заметили в замочной скважине ринки, в кармане пиджака нитки и наступили на коврик в коридоре.
То есть хоть они и специалисты, но специалисты средней руки. Эмвэдэшного или чуть выше уровня.
Неужели милиция?
Сомнительно. Милиционеры действовали бы тоже иначе более прямолинейно — заломили руки, дали пару раз кулаком по морде и ногой по печени и попросили написать чистосердечное признание.
Нет, это не милиция.
Тогда ФСБ?
Нет, и не ФСБ. ФСБ начала бы издалека — с наружной слежки, водила бы недели две и лишь потом... И еще они обязательно бы нашпиговали квартиру «жучками». Но ни «жуков», ни слежки замечено не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105