– Она повернулась и смотрела на него с насмешливой серьезностью. – Так бывает?
«Как ты еще чиста и невинна, – думал Гори, глядя на девушку сверху вниз. – При всей свое придворной утонченности, при внешнем лоске и светскости ты всего лишь невинное и чистое дитя. А в глазах Шеритры я не вижу этой невинности. Давно уже не вижу».
– Сколько тебе лет, Неферт-кай? – спросил он, сам не зная почему.
Она от удивления чуть приоткрыла рот.
– О боги! – только и произнесла она. – Теперь мне предстоит выслушать нотацию о том, как полагается себя вести. Мне семнадцать. Отец уже целый год присматривает мне подходящего мужа, но, по-моему, он в своих поисках не слишком далеко отходит от собственного дома. – Она села. – В качестве возможной партии я предлагала и тебя, царевич. В моих жилах течет благородная кровь, хотя, конечно, не царская. Однако отец говорит, что первый раз ты должен взять в жены женщину царских кровей, а уже потом, в качестве Второй жены, – кого-нибудь из знати. – Ее лицо озарилось веселой улыбкой. – Так что не мешкай, царевич Гори, осчастливь своим выбором какую-нибудь царственную зануду, чтобы потом у тебя появилась возможность обратить свои взоры и на меня. Или нет, давай лучше я стану первой обитательницей твоего гарема. Сделай меня своей наложницей, царевич. А потом, позже, ты всегда сможешь и жениться на мне.
И вот впервые за много недель Гори рассмеялся искренним, безудержным смехом. Он не мог остановиться, и слезы стекали по щекам, оставляя в слое пыли мокрые дорожки. Он чувствовал, как постепенно черная тьма, густым облаком охватившая его сердце, начинает рассеиваться. Неферт-кай почла за благо принять оскорбленный вид.
– Милая моя, – прохрипел он сквозь приступ смеха, – хотя бы кто-нибудь может точно сказать, когда ты шутишь, а когда говоришь серьезно? Уверяю тебя: едва я пойму, что готов вступить в брак, твое имя будет вторым в том списке, что я представлю на одобрение своему отцу.
– Почему вторым?
– Ну разумеется, после царственной зануды!
С легким толчком носилки опустились на землю. Отодвинув занавеси, Неферт-кай высунула голову наружу.
– Отличное место! – воскликнула она. – Молодчина, Симут! Выходи, царевич, и я забью тебе рот грязью за то, что ты не упал к моим ногам, охваченный мгновенным восхищением и восторгом.
Они выбрались из носилок. Неподалеку, почти неслышная, неспешно катила свои воды река; на берегу среди чистого песка поднимались два сучковатых, покрытых наростами древесных ствола. Дороги не было видно, а приглушенные голоса да топот ослиных копыт раздавались где-то позади, за невысоким пригорком.
Гори охватила бесшабашная беспечность. Одним движением он сорвал с себя юбку, небрежно бросил ее на землю рядом с носилками и побежал к воде, успев заметить, что Неферт-кай, следуя его примеру, быстро стягивает с себя платье. Она со звоном сбрасывала на землю свои украшения. И вот Гори уже погрузился в воды Нила, приятная прохлада омыла все его тело, нежно ласкала кожу, слизывала песок и грязь, нежно журча у самого рта. «Я что, сплю? – спрашивал себя Гори. – Может быть, радость жизни еще вернется ко мне?» В этот момент Неферт-кай бросилась в воду, и его качнуло резкой волной. Она плыла совсем рядом, отбрасывая назад мокрые волосы, а вода струилась по ее гладкой, отливающей атласным блеском смуглой коже. Вдруг она исчезла, и Гори почувствовал, как она под водой хватает его за колени. Быстро втянув в себя побольше воздуха, он сам погрузился в воду с головой и попытался ее схватить, а девушка между тем ныряла все глубже, увлекая его дальше и дальше от берега.
Около часа они так плавали и резвились, а в ответ на их смех и возгласы доносились вольные шуточки тех, кто продолжал свой путь по прибрежной дороге. Потом они вылезли на берег, легли на горячий песок, укрывшись в скудной тени чахлых деревьев, и так лежали рядом, обнаженные, тяжело дыша и посмеиваясь.
– А как ты думаешь, твоя благородная царственная супруга когда-нибудь наберется смелости, чтобы измазать тебя с ног до головы речным илом? – спросила его Неферт-кай, сощурив глаза от яркого солнечного света. Гори приподнялся на локтях, а она притворно поморщилась, словно из-за брызг, слетевших с его волос.
– Конечно нет, – быстро ответил он. – Она вообще не станет выходить на солнце, опасаясь, как бы кожа у нее не почернела, словно у какой-нибудь крестьянки, а вода, в которую она соизволит опустить свое драгоценное тело, непременно будет идеально чистой и сдобренной изысканными благовониями.
И он ее поцеловал, нежно прижимая рот к ее мягким подвижным губам. Она подняла руки, чтобы его обнять, и он ощутил трепет и напряжение ее юного тела. Но стоило ему ощутить во рту нежный кончик ее языка, и он понял – все бесполезно. На вкус, на ощупь она была не той, кого он жаждал. Ее лицо казалось чужим. Она была ниже ростом, у нее были юные, не такие большие груди, как у Табубы. «Это измена», – холодная, четкая мысль мгновенно его отрезвила. «Не будь смешным, – ответил другой голос. – Ты не связан с Табубой никакими клятвами и обещаниями, кроме разве что тех, которые сам себе выдумал». Гори попытался отдаться во власть чувств, еще крепче зажмурившись и впившись жгучим поцелуем в губы девушки, однако он не переставал думать, что совершает предательство по отношению к Табубе. Это чувство все росло и крепло. Наконец Гори сдался. Высвободившись из объятий Неферт-кай, он встал на ноги.
– День клонится к вечеру, – коротко бросил он. – Мы должны возвращаться.
Через секунду она тоже была на ногах. Вид у нее был смущенный и озадаченный. Девушка нерешительно коснулась его щеки.
– Чем я обидела тебя, царевич? – робко спросила она. – Или ты не простил мне моих дерзких разговоров?
Мучимый раскаянием, жалостью к ней, да и к себе тоже, он взял ее руку и поднес к губам.
– Нет, – произнес он со страстью. – Неферт-кай, ты красивая, умная и веселая, и я всем сердцем надеюсь, что наступит день, когда твой отец обручит тебя с человеком, достойным столь редкой награды.
Ее глаза потемнели.
– Но это будешь не ты, царевич Гори.
– Нет, это буду не я. Мне очень жаль.
Она заставила себя слабо улыбнуться.
– Мне тоже жаль. Есть другая женщина? – Он кивнул, а она вздохнула. – Я должна была сама догадаться. Наивно и глупо было думать, что самый красивый юноша во всем Египте еще не нашел себе сердечную привязанность. Что же, давай тогда щедрой рукой набросаем песка в мои носилки, чтобы рабам нынче вечером было чем заняться. – И она направилась вверх по склону холма, туда, где валялась их одежда. Гори неловко зашагал за ней следом, с грустью отметив, какая красивая у нее спина и как заманчиво сжимаются при ходьбе ягодицы.
Они быстро оделись, разбудили дремавших неподалеку носильщиков, и Неферт-кай приказала везти их обратно во дворец. В тесноте зашторенной кабинки она яростно принялась стряхивать песок, прилипший к ногам, потом стала убирать волосы, при этом не переставая болтать о каких-то пустяках. Гори старался, как мог, отвечать ей в тон, но он не решался поднять на девушку взгляд.
Неферт-кай высадила его у главного входа. Гори церемонно поблагодарил ее за прекрасно проведенное время, а потом двинулся прочь, ни разу не оглянувшись. Никогда прежде он не чувствовал такого глубокого презрения к себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167
«Как ты еще чиста и невинна, – думал Гори, глядя на девушку сверху вниз. – При всей свое придворной утонченности, при внешнем лоске и светскости ты всего лишь невинное и чистое дитя. А в глазах Шеритры я не вижу этой невинности. Давно уже не вижу».
– Сколько тебе лет, Неферт-кай? – спросил он, сам не зная почему.
Она от удивления чуть приоткрыла рот.
– О боги! – только и произнесла она. – Теперь мне предстоит выслушать нотацию о том, как полагается себя вести. Мне семнадцать. Отец уже целый год присматривает мне подходящего мужа, но, по-моему, он в своих поисках не слишком далеко отходит от собственного дома. – Она села. – В качестве возможной партии я предлагала и тебя, царевич. В моих жилах течет благородная кровь, хотя, конечно, не царская. Однако отец говорит, что первый раз ты должен взять в жены женщину царских кровей, а уже потом, в качестве Второй жены, – кого-нибудь из знати. – Ее лицо озарилось веселой улыбкой. – Так что не мешкай, царевич Гори, осчастливь своим выбором какую-нибудь царственную зануду, чтобы потом у тебя появилась возможность обратить свои взоры и на меня. Или нет, давай лучше я стану первой обитательницей твоего гарема. Сделай меня своей наложницей, царевич. А потом, позже, ты всегда сможешь и жениться на мне.
И вот впервые за много недель Гори рассмеялся искренним, безудержным смехом. Он не мог остановиться, и слезы стекали по щекам, оставляя в слое пыли мокрые дорожки. Он чувствовал, как постепенно черная тьма, густым облаком охватившая его сердце, начинает рассеиваться. Неферт-кай почла за благо принять оскорбленный вид.
– Милая моя, – прохрипел он сквозь приступ смеха, – хотя бы кто-нибудь может точно сказать, когда ты шутишь, а когда говоришь серьезно? Уверяю тебя: едва я пойму, что готов вступить в брак, твое имя будет вторым в том списке, что я представлю на одобрение своему отцу.
– Почему вторым?
– Ну разумеется, после царственной зануды!
С легким толчком носилки опустились на землю. Отодвинув занавеси, Неферт-кай высунула голову наружу.
– Отличное место! – воскликнула она. – Молодчина, Симут! Выходи, царевич, и я забью тебе рот грязью за то, что ты не упал к моим ногам, охваченный мгновенным восхищением и восторгом.
Они выбрались из носилок. Неподалеку, почти неслышная, неспешно катила свои воды река; на берегу среди чистого песка поднимались два сучковатых, покрытых наростами древесных ствола. Дороги не было видно, а приглушенные голоса да топот ослиных копыт раздавались где-то позади, за невысоким пригорком.
Гори охватила бесшабашная беспечность. Одним движением он сорвал с себя юбку, небрежно бросил ее на землю рядом с носилками и побежал к воде, успев заметить, что Неферт-кай, следуя его примеру, быстро стягивает с себя платье. Она со звоном сбрасывала на землю свои украшения. И вот Гори уже погрузился в воды Нила, приятная прохлада омыла все его тело, нежно ласкала кожу, слизывала песок и грязь, нежно журча у самого рта. «Я что, сплю? – спрашивал себя Гори. – Может быть, радость жизни еще вернется ко мне?» В этот момент Неферт-кай бросилась в воду, и его качнуло резкой волной. Она плыла совсем рядом, отбрасывая назад мокрые волосы, а вода струилась по ее гладкой, отливающей атласным блеском смуглой коже. Вдруг она исчезла, и Гори почувствовал, как она под водой хватает его за колени. Быстро втянув в себя побольше воздуха, он сам погрузился в воду с головой и попытался ее схватить, а девушка между тем ныряла все глубже, увлекая его дальше и дальше от берега.
Около часа они так плавали и резвились, а в ответ на их смех и возгласы доносились вольные шуточки тех, кто продолжал свой путь по прибрежной дороге. Потом они вылезли на берег, легли на горячий песок, укрывшись в скудной тени чахлых деревьев, и так лежали рядом, обнаженные, тяжело дыша и посмеиваясь.
– А как ты думаешь, твоя благородная царственная супруга когда-нибудь наберется смелости, чтобы измазать тебя с ног до головы речным илом? – спросила его Неферт-кай, сощурив глаза от яркого солнечного света. Гори приподнялся на локтях, а она притворно поморщилась, словно из-за брызг, слетевших с его волос.
– Конечно нет, – быстро ответил он. – Она вообще не станет выходить на солнце, опасаясь, как бы кожа у нее не почернела, словно у какой-нибудь крестьянки, а вода, в которую она соизволит опустить свое драгоценное тело, непременно будет идеально чистой и сдобренной изысканными благовониями.
И он ее поцеловал, нежно прижимая рот к ее мягким подвижным губам. Она подняла руки, чтобы его обнять, и он ощутил трепет и напряжение ее юного тела. Но стоило ему ощутить во рту нежный кончик ее языка, и он понял – все бесполезно. На вкус, на ощупь она была не той, кого он жаждал. Ее лицо казалось чужим. Она была ниже ростом, у нее были юные, не такие большие груди, как у Табубы. «Это измена», – холодная, четкая мысль мгновенно его отрезвила. «Не будь смешным, – ответил другой голос. – Ты не связан с Табубой никакими клятвами и обещаниями, кроме разве что тех, которые сам себе выдумал». Гори попытался отдаться во власть чувств, еще крепче зажмурившись и впившись жгучим поцелуем в губы девушки, однако он не переставал думать, что совершает предательство по отношению к Табубе. Это чувство все росло и крепло. Наконец Гори сдался. Высвободившись из объятий Неферт-кай, он встал на ноги.
– День клонится к вечеру, – коротко бросил он. – Мы должны возвращаться.
Через секунду она тоже была на ногах. Вид у нее был смущенный и озадаченный. Девушка нерешительно коснулась его щеки.
– Чем я обидела тебя, царевич? – робко спросила она. – Или ты не простил мне моих дерзких разговоров?
Мучимый раскаянием, жалостью к ней, да и к себе тоже, он взял ее руку и поднес к губам.
– Нет, – произнес он со страстью. – Неферт-кай, ты красивая, умная и веселая, и я всем сердцем надеюсь, что наступит день, когда твой отец обручит тебя с человеком, достойным столь редкой награды.
Ее глаза потемнели.
– Но это будешь не ты, царевич Гори.
– Нет, это буду не я. Мне очень жаль.
Она заставила себя слабо улыбнуться.
– Мне тоже жаль. Есть другая женщина? – Он кивнул, а она вздохнула. – Я должна была сама догадаться. Наивно и глупо было думать, что самый красивый юноша во всем Египте еще не нашел себе сердечную привязанность. Что же, давай тогда щедрой рукой набросаем песка в мои носилки, чтобы рабам нынче вечером было чем заняться. – И она направилась вверх по склону холма, туда, где валялась их одежда. Гори неловко зашагал за ней следом, с грустью отметив, какая красивая у нее спина и как заманчиво сжимаются при ходьбе ягодицы.
Они быстро оделись, разбудили дремавших неподалеку носильщиков, и Неферт-кай приказала везти их обратно во дворец. В тесноте зашторенной кабинки она яростно принялась стряхивать песок, прилипший к ногам, потом стала убирать волосы, при этом не переставая болтать о каких-то пустяках. Гори старался, как мог, отвечать ей в тон, но он не решался поднять на девушку взгляд.
Неферт-кай высадила его у главного входа. Гори церемонно поблагодарил ее за прекрасно проведенное время, а потом двинулся прочь, ни разу не оглянувшись. Никогда прежде он не чувствовал такого глубокого презрения к себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167