Минея, стараясь скрыть это от меня, тоже побаивалась ходить к нему, я видел это по ее глазам, научившись все в них читать.
Когда Минотавру о нас доложили, он принял нас в полутемной комнате, и, увидев его, я в первую минуту принял его за бога и поверил всем сказкам о Крите, ибо передо мной стояло существо с телом человека и золотой бычьей головой. Но после того как мы ему поклонились, он снял с головы бычью маску и открыл нам свое лицо. Хотя Минотавр вежливо мне улыбался, он не понравился мне - его замкнутое лицо было властным и жестоким, но почему создавалось такое впечатление, я не сумел бы объяснить, ведь это был красивый мужчина с очень смуглой кожей и явными признаками высокородства. Минее не пришлось ничего ему объяснять, он уже все знал о кораблекрушении и ее путешествиях и не задавал никаких лишних вопросов, а поблагодарил меня за дружелюбие и сказал, что в доме для приезжающих меня ожидают богатые подарки, которые, как он думает, мне понравятся.
- Мне не нужны подарки, - сказал я, - знания для меня дороже золота, и поэтому, приумножая их, я побывал во многих странах и наслышан теперь о вавилонских и хеттских богах. Надеюсь узнать также и критского бога, о котором рассказывают много удивительного и который любит невинных девушек и юношей - в противоположность сирийским богам, храмы которых превращены в дома увеселений и которым служат оскопленные жрецы.
- У нас много богов, которым поклоняется народ, - сказал Минотавр. - В порту есть храмы, посвященные богам разных стран, так что ты, если захочешь, можешь принести там жертвы Амону или Ваалу. Но я не стану вводить тебя в заблуждение и подтверждаю, что могущество Крита зависит от его бога, которому люди тайно поклонялись испокон веков. Его знают только посвященные, но никто еще не вернулся от него рассказать, как он выглядит.
- Боги хеттов - это Небо, Праматерь-Земля и оплодотворяющий землю Дождь, - сказал я. - Значит, критское божество - это Море, поскольку могущество и богатство Крита даются морем.
- Может, ты и прав, Синухе, - сказал Минотавр со странной улыбкой. - Но мы поклоняемся живому божеству, отличаясь в этом от материковых народов, которые молятся умершим богам и деревянным изваяниям. Наш бог - отнюдь не изваяние, хотя его и сравнивают с быком, и до тех пор, пока он жив, сохранится власть Крита над морем. Так было определено, и нам это известно, хотя мы очень полагаемся и на наши воинские суда, с которыми не могут сравниться суда других приморских стран.
- Говорят, что ваш бог живет в лабиринтах темного дворца, - сказал я упрямо. - Мне очень хотелось бы увидеть этот лабиринт, о котором я так много слышал, но не могу понять, почему посвященные никогда оттуда не возвращаются, ведь после того, как луна сделает один оборот, они могли вернуться.
- Самая великая честь и удивительное счастье, которые могут выпасть на долю критского юноши или девушки, - вступить в чертоги божества, - сказал Минотавр, повторяя слова, которые произносил уже бессчетное число раз. - Поэтому морские острова наперебой шлют сюда самых красивых девушек и перкраснейших юношей, чтобы они танцевали перед нашими быками и могли участвовать в получении жребия. Не знаю, слыхал ли ты рассказы о залах морского божества, где жизнь совсем не похожа на земную и откуда попавший туда уже не хочет возвращаться к земным страданиям и печалям? Разве ты, Минея, боишься вступать во дворец божества?
Но Минея ничего не ответила, и я сказал:
- На симирских берегах я видел утонувших моряков, головы и животы у них разбухли, и радости на их лицах не было. Это единственное, что я знаю о чертогах морского божества, но я ничуть не сомневаюсь в твоих словах и желаю Минее счастья.
В ответ на это Минотавр холодно пообещал:
- Ты скоро увидишь лабиринт, ибо до полнолуния осталось уже не много дней, и тогда Минея вступит в священные чертоги.
- А если она откажется? - спросил я запальчиво, ибо его слова рассердили меня, и сердце мое безнадежно сжалось.
- Такого еще никогда на бывало, - сказал Минотавр. - Можешь быть спокоен, Синухе-египтянин. Потанцевав перед нашими быками, Минея сама захочет вступить во дворец бога. - И, давая понять, что нам пора уходить, он снова надел на голову маску быка, скрыв за ней свое лицо.
Минея схватила меня за руку и увела, она больше не радовалась.
3
Когда я вернулся в дом для приезжающих, Каптах был уже там. Много выпив в кабачке, он принялся рассуждать:
- Господин мой, для слуг эта страна не хуже Страны Заката, здесь никто не бьет их палкой, ни один хозяин не знает, сколько денег у него было в кошельке и какие украшения он купил. Поистине, господин мой, эта земля благословенна для слуг - ведь если хозяин рассердится на слугу и прогонит его из дома (а это самое жестокое наказание), слуге достаточно где-нибудь спрятаться и вернуться на следующий день, чтобы хозяин все забыл. Но для моряков и рабов, живущих в гавани, это плохая страна, ибо домоправители колотят рабов острыми палками и скупятся, а торговцы обманывают симирцев так же охотно, как симирцы - египтян. Но у них есть маленькие рыбки, которых они сохраняют в глиняном кувшине с оливковым маслом и которыми хорошо закусывать вино. За этих вкусных рыбок я им многое прощаю.
Все это он говорил так, словно был пьян, но, заперев дверь и убедившись, что нас никто не подслушивает, сказал:
- Господин мой, в этой стране происходят странные вещи, моряки в кабачках говорят, что критский бог умер и жрецы в панике ищут нового. Но это опасные речи, если кто-нибудь их услышит, говорящего сбрасывают со скалы в море на съедение рыбам, потому что есть предсказание, будто могущество Крита кончится, если его бог умрет.
При этих словах в сердце у меня вспыхнула надежда, и я сказал Каптаху:
- В полнолуние Минея должна вступить в чертоги божества, но если бог и вправду умер, а это возможно, ибо народ в конце концов всегда все узнает, пусть ему даже никто ничего не рассказывает, тогда Минея сможет вернуться из дворца, откуда до сих пор никто не возвращался.
- Неужели эта проклятая девчонка еще мало принесла нам трудностей и огорчений? - обиженно молвил Каптах. - Ведь для моей чести поистине оскорбительно, чтобы женщина била меня сандалией по лицу и даже разбила мне нос. Но ты сказал верно: народ все в конце концов узнает, пусть даже никто ему ничего не сообщает, сначала он чувствует это смутно, словно во сне, но однажды молниеносно прозревает, и тогда начинаются всякие перемены, затеваются драки на перекрестках, поджигаются дома, и очень многое меняется. Если их бог и в самом деле умер, я не завидую критской знати, потому что, узнав об этом, жители гавани ринутся в город, кузнецы возьмут свои молоты, рыбаки - остроги, носильщики тяжестей вооружатся дубинами - так я думаю, хотя все может случиться и иначе.
Пока он говорил, я вспомнил о предсказаниях вавилонских звездочетов.
- Вавилонские жрецы прочитали по звездам, что год Земли кончается, и, когда боги умрут, начнется новый год Земли, после чего все будет по-другому. Но может быть, это предсказание касается только Крита, ведь симирские и египетские боги никогда не умрут, они будут жить вечно.
- Мудрость твоя велика, господин мой, - согласился Каптах, - и, будь я достаточно пьян, я, наверное, хорошо понял бы, что ты говоришь, но теперь у меня в голове все перемешалось:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230
Когда Минотавру о нас доложили, он принял нас в полутемной комнате, и, увидев его, я в первую минуту принял его за бога и поверил всем сказкам о Крите, ибо передо мной стояло существо с телом человека и золотой бычьей головой. Но после того как мы ему поклонились, он снял с головы бычью маску и открыл нам свое лицо. Хотя Минотавр вежливо мне улыбался, он не понравился мне - его замкнутое лицо было властным и жестоким, но почему создавалось такое впечатление, я не сумел бы объяснить, ведь это был красивый мужчина с очень смуглой кожей и явными признаками высокородства. Минее не пришлось ничего ему объяснять, он уже все знал о кораблекрушении и ее путешествиях и не задавал никаких лишних вопросов, а поблагодарил меня за дружелюбие и сказал, что в доме для приезжающих меня ожидают богатые подарки, которые, как он думает, мне понравятся.
- Мне не нужны подарки, - сказал я, - знания для меня дороже золота, и поэтому, приумножая их, я побывал во многих странах и наслышан теперь о вавилонских и хеттских богах. Надеюсь узнать также и критского бога, о котором рассказывают много удивительного и который любит невинных девушек и юношей - в противоположность сирийским богам, храмы которых превращены в дома увеселений и которым служат оскопленные жрецы.
- У нас много богов, которым поклоняется народ, - сказал Минотавр. - В порту есть храмы, посвященные богам разных стран, так что ты, если захочешь, можешь принести там жертвы Амону или Ваалу. Но я не стану вводить тебя в заблуждение и подтверждаю, что могущество Крита зависит от его бога, которому люди тайно поклонялись испокон веков. Его знают только посвященные, но никто еще не вернулся от него рассказать, как он выглядит.
- Боги хеттов - это Небо, Праматерь-Земля и оплодотворяющий землю Дождь, - сказал я. - Значит, критское божество - это Море, поскольку могущество и богатство Крита даются морем.
- Может, ты и прав, Синухе, - сказал Минотавр со странной улыбкой. - Но мы поклоняемся живому божеству, отличаясь в этом от материковых народов, которые молятся умершим богам и деревянным изваяниям. Наш бог - отнюдь не изваяние, хотя его и сравнивают с быком, и до тех пор, пока он жив, сохранится власть Крита над морем. Так было определено, и нам это известно, хотя мы очень полагаемся и на наши воинские суда, с которыми не могут сравниться суда других приморских стран.
- Говорят, что ваш бог живет в лабиринтах темного дворца, - сказал я упрямо. - Мне очень хотелось бы увидеть этот лабиринт, о котором я так много слышал, но не могу понять, почему посвященные никогда оттуда не возвращаются, ведь после того, как луна сделает один оборот, они могли вернуться.
- Самая великая честь и удивительное счастье, которые могут выпасть на долю критского юноши или девушки, - вступить в чертоги божества, - сказал Минотавр, повторяя слова, которые произносил уже бессчетное число раз. - Поэтому морские острова наперебой шлют сюда самых красивых девушек и перкраснейших юношей, чтобы они танцевали перед нашими быками и могли участвовать в получении жребия. Не знаю, слыхал ли ты рассказы о залах морского божества, где жизнь совсем не похожа на земную и откуда попавший туда уже не хочет возвращаться к земным страданиям и печалям? Разве ты, Минея, боишься вступать во дворец божества?
Но Минея ничего не ответила, и я сказал:
- На симирских берегах я видел утонувших моряков, головы и животы у них разбухли, и радости на их лицах не было. Это единственное, что я знаю о чертогах морского божества, но я ничуть не сомневаюсь в твоих словах и желаю Минее счастья.
В ответ на это Минотавр холодно пообещал:
- Ты скоро увидишь лабиринт, ибо до полнолуния осталось уже не много дней, и тогда Минея вступит в священные чертоги.
- А если она откажется? - спросил я запальчиво, ибо его слова рассердили меня, и сердце мое безнадежно сжалось.
- Такого еще никогда на бывало, - сказал Минотавр. - Можешь быть спокоен, Синухе-египтянин. Потанцевав перед нашими быками, Минея сама захочет вступить во дворец бога. - И, давая понять, что нам пора уходить, он снова надел на голову маску быка, скрыв за ней свое лицо.
Минея схватила меня за руку и увела, она больше не радовалась.
3
Когда я вернулся в дом для приезжающих, Каптах был уже там. Много выпив в кабачке, он принялся рассуждать:
- Господин мой, для слуг эта страна не хуже Страны Заката, здесь никто не бьет их палкой, ни один хозяин не знает, сколько денег у него было в кошельке и какие украшения он купил. Поистине, господин мой, эта земля благословенна для слуг - ведь если хозяин рассердится на слугу и прогонит его из дома (а это самое жестокое наказание), слуге достаточно где-нибудь спрятаться и вернуться на следующий день, чтобы хозяин все забыл. Но для моряков и рабов, живущих в гавани, это плохая страна, ибо домоправители колотят рабов острыми палками и скупятся, а торговцы обманывают симирцев так же охотно, как симирцы - египтян. Но у них есть маленькие рыбки, которых они сохраняют в глиняном кувшине с оливковым маслом и которыми хорошо закусывать вино. За этих вкусных рыбок я им многое прощаю.
Все это он говорил так, словно был пьян, но, заперев дверь и убедившись, что нас никто не подслушивает, сказал:
- Господин мой, в этой стране происходят странные вещи, моряки в кабачках говорят, что критский бог умер и жрецы в панике ищут нового. Но это опасные речи, если кто-нибудь их услышит, говорящего сбрасывают со скалы в море на съедение рыбам, потому что есть предсказание, будто могущество Крита кончится, если его бог умрет.
При этих словах в сердце у меня вспыхнула надежда, и я сказал Каптаху:
- В полнолуние Минея должна вступить в чертоги божества, но если бог и вправду умер, а это возможно, ибо народ в конце концов всегда все узнает, пусть ему даже никто ничего не рассказывает, тогда Минея сможет вернуться из дворца, откуда до сих пор никто не возвращался.
- Неужели эта проклятая девчонка еще мало принесла нам трудностей и огорчений? - обиженно молвил Каптах. - Ведь для моей чести поистине оскорбительно, чтобы женщина била меня сандалией по лицу и даже разбила мне нос. Но ты сказал верно: народ все в конце концов узнает, пусть даже никто ему ничего не сообщает, сначала он чувствует это смутно, словно во сне, но однажды молниеносно прозревает, и тогда начинаются всякие перемены, затеваются драки на перекрестках, поджигаются дома, и очень многое меняется. Если их бог и в самом деле умер, я не завидую критской знати, потому что, узнав об этом, жители гавани ринутся в город, кузнецы возьмут свои молоты, рыбаки - остроги, носильщики тяжестей вооружатся дубинами - так я думаю, хотя все может случиться и иначе.
Пока он говорил, я вспомнил о предсказаниях вавилонских звездочетов.
- Вавилонские жрецы прочитали по звездам, что год Земли кончается, и, когда боги умрут, начнется новый год Земли, после чего все будет по-другому. Но может быть, это предсказание касается только Крита, ведь симирские и египетские боги никогда не умрут, они будут жить вечно.
- Мудрость твоя велика, господин мой, - согласился Каптах, - и, будь я достаточно пьян, я, наверное, хорошо понял бы, что ты говоришь, но теперь у меня в голове все перемешалось:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230