Однако Блау «забыл» пояснить гостям истинный секрет этого фокуса: за несколько дней до представления он подвел к гвоздю искусно замаскированный провод, который был подключен к другой фазе.
В другой раз Блау продемонстрировал свое искусство фокусника таким эффектным способом: предварительно включив приемник на полную мощность, он после нескольких манипуляций у пульта заглушил радиопередачу. При этом он незаметно для высокопоставленных гостей, из которых мало кто мог даже подумать о возможном шулерстве, сунул в одну из конденсаторных катушек железный стержень; катушка, в свою очередь, была установлена на ответвлении антенного привода. Индуктивное заграждение в антенной цепи явилось, понятно, причиной того, что приемник вдруг умолк. Тем не менее факт некоего дистанционного действия «двойных ХХ-лучей» был так или иначе продемонстрирован, и шарлатан мог преспокойно продолжать свою деятельность.
Небезынтересно, что после ухода изумленных гостей заключенный Вальтер повторил тот же трюк. Вскоре его по жалобе Блау перевели на другие работы.
Теперь можно ответить и на вопрос – как могло случиться, что приглашенные на демонстрацию испытаний не смогли разоблачить шарлатана на месте? По всей вероятности, ни одна идея, ни один технический фокус не казались в то время настолько сумасбродными, чтобы за них нельзя было ухватиться, как за последнюю надежду уйти от неотступно надвигавшегося краха – поражения фашистской Германии.
Работы, связанные с изобретением «двойных ХХ-лучей», находились в ведении высших инстанций СС. Эсэсовцы намеревались, использовав «вундерваффе», коренным образом изменить ход военных действий. Кто из экспертов мог рискнуть в подобной ситуации объявить изобретателя «вундерваффе» мошенником? Для этого надо было поставить на карту свою жизнь, ибо такое заявление отнимало у фюрера и его ближайших соратников последнюю надежду.
Но опыт войны все же показал: на заверения мошенников все же надеяться не приходится. ХХ-лучи так никогда и не были использованы в боевой обстановке.
Тем не менее поиски чудодейственного оружия, в том числе и лучевого, продолжались до самого окончания военных действий. Тому есть и еще одно свидетельство…
«Неумолимо идет время. Все меньше и меньше остается с нами тех, кто вынес на своих плечах самую кровавую войну в истории человечества. Многих уже нет, но осталась память, остались удивительные истории, которые наши отцы и деды рассказывали нам иногда, под настроение. Вообще-то, фронтовики не любят вспоминать войну, но на традиционных встречах 9 мая нам – молодежи – иной раз удавалось услышать весьма интересные эпизоды из уст самих их участников. Два таких рассказа запомнились мне особенно, поскольку речь шла о событиях весьма неординарных. По мере сил я постарался придать им более-менее литературную форму, максимально сохранив при этом стиль изложения рассказчиков».
И далее к письму инженера Александра Косарева прилагалась довольно объемистая рукопись, рассказывающая о двух эпизодах Великой Отечественной войны, которые имеют прямое отношение к теме нашей книги. Итак…
И ныне случайный грибник может еще увидеть среди необъятных болот, километрах в 40 от Любани, остатки странного, похожего на мост, сооружения, неизвестно зачем и как воздвигнутого в этом гиблом месте. Он и не подозревает, что встречается с одной из неразгаданных тайн Второй мировой войны.
Многие фронтовики помнят начало блокады Ленинграда и предпринятую в 1942 году попытку Красной Армии прорвать окружение. Одна из наступающих частей была усилена двумя десятками легких танков, что крайне удивило готовящихся к атаке пехотинцев, так как перед ними лежало непроходимое болото.
Однако загадка скоро разъяснилась.
К лейтенанту Александру Ивановичу Воробьеву – командиру головного танка – прибыл посыльный из штаба с местным лесником, который утверждал, что через болото еще в царские времена была проложена 5-киломеровая гать, изготовленная из отдельных трехнакатных плотов, соединенных дубовыми клиньями. Со временем гать несколько притопилась и стала практически неотличима от болота, и о ее существовании помнили очень немногие местные жители. Вот эту возможность и решило использовать наше командование для нанесения внезапного удара фактически в глубокий тыл немецкой группировки.
Ранним утром, едва забрезжил рассвет, началось подтягивание подразделений, выделенных для разведки боем. Первыми на гать выдвинулись разведчики, предводимые лесником. В предрассветной тьме, ориентируясь практически на ощупь, они отметили специальными вешками положение наплавной дороги, по которой смогли бы пройти танки.
Достигнув, как им показалось, твердой земли, разведчики связались по радио с командованием и доложили, что путь размечен и свободен от мин.
В 5 утра фронтовая артиллерия начала методический обстрел позиций противника, но на этом участке, поскольку цели были недостаточно разведаны, решили вести только беспокоящий огонь, бросить вперед танковый батальон и поддержать его артиллерией, если ударные части встретят сопротивление.
В 5. 30 поступил приказ на выдвижение, и два десятка танков, облепленные пехотинцами, осторожно двинулись по размеченной переправе. Все машины шли с открытыми люками на тот случай, если настил переправы не выдержит и какая-нибудь провалится в трясину. С большой осторожностью колонна преодолела около двух километров, однако сработанная на совесть дорога с честью выдержала испытание.
Все это время артиллерия поддерживала наступающих – не столько результативным огнем, сколько маскируя стрельбой шум моторов. Наконец, танкисты увидели фигуры разведчиков, охраняющих подходы к гати со стороны противника. Те быстро разобрались по два человека и проводили каждый танк к уже намеченным исходным позициям. Немцы пока не обнаруживали своего присутствия.
Выждав, пока подтянутся отставшие, танки и пехота двинулись вперед. Примерно через 1,5 километра произошла первая стычка. Однако на наш яростный огонь немцы отвечали вяло и создавалось такое впечатление, что они совершенно не ожидали появления красноармейцев, а увидев их перед собой, старались скорее отступить, но никак не организовать отпор. Среди убитых немцев оказалось достаточно много одетых в гражданскую одежду.
Действия наших подразделений в это время затруднялось тем, что местность заросла густым, дремучим лесом, а кроме того, наши командиры, не зная, где находится противник и каковы его силы, действовали очень осторожно, помня о том, что в случае сильного контрудара, особенно во фланг, могла возникнуть проблема возвращения через гать.
Примерно к 9 утра разведчики доложили, что они вышли к другой наплавной переправе, по которой, по их словам, спешно и в полной панике переправляются разрозненные и достаточно малочисленные группы немцев. Лейтенант Воробьев во главе группы из нескольких танков рванулся к ней, щедро поливая попадающиеся по пути заросли и овраги огнем из пулеметов. Они стремительно выехали на широкую просеку, которая через несколько минут и привела их к обрыву, от которого через заболоченную равнину уходила вдаль дощато-бревенчатая дорога, опирающаяся на поплавки из связанных тросами бочек из-под авиационного бензина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139