В конце 1971 года были опубликованы воспоминания Рейнхарда Гелена, первого председателя BND – Федеральной разведывательной службы, – человека, которому не пристало морочить публику россказнями о «солнечной Бразилии». О Бормане он упомянул мимоходом. Вот книга, вышедшая тогда, она называется: «Служба». В ней 424 страницы, но нас интересуют не двадцать четыре, не четыре страницы, а лишь четыре абзаца.
Вот они! Торжественный зачин: «А теперь мне хотелось бы прервать длительное молчание, скрывавшее одну важную тайну». Речь пойдет об «одной из самых загадочных историй нашего столетия». Борман был русским шпионом. Упрек, впрочем, не нов. Были и другие, подозревавшие «канцеляриста Макиавелли» в двойной игре. Вот только никогда еще немецкий сотрудник спецслужбы такого высокого ранга не обвинял Бормана в шпионаже. Назревала сенсация. Как же его завербовали? Что с ним стало?
В годы войны в Германии работали советские разведчики, и «самым знаменитым их информатором» был Борман, пишет Гелен. Секретные донесения передавались в Москву с помощью единственной берлинской радиостанции, которая работала бесконтрольно. И без помощи Бормана здесь, конечно, не обошлось. После войны бывший нацистский вождь, «великолепно замаскировавшись, жил в Советском Союзе».
Откуда же Гелен узнал об этом? Ему рассказали «два надежных информатора». Их имена он не хотел называть даже на допросе, учиненном ему следователем из Франкфурта Хорстом фон Глазенаппом. Разумеется, Гелену пришлось поделиться своим открытием с тогдашним канцлером Конрадом Аденауэром, но тот решил, что, «учитывая политические аспекты, в этом деле ничего не надо предпринимать».
Через год после этих скандальных разоблачений на след Бормана напали простые дорожные рабочие. Причем на этот раз гость из прошлого объявился в Берлине, вот только не рассыпал он горстями монеты, не размахивал «краснокожей паспортиной», а клацал костьми. Прокладывая новые кабели, рабочие наткнулись на череп. Тут же стройка замерла. Вызвали полицейских. Те принялись искать «страшный остов костяной».
В течение двух дней, 7 и 8 декабря 1972 года, на свет были извлечены два «относительно хорошо сохранившихся» (как писал прокурор) скелета. Позже здесь нашли еще несколько выпавших зубов и золотой зубной мост.
Началось кропотливое следствие. Специалисты из Института судебной и социальной медицины вместе со стоматологами из ведомственной полицейской клиники не один месяц кряду изучали «скелет номер один» и «скелет номер два». По «антропометрическим расчетам, проделанным на основании средних размеров трубчатых костей» выяснили, что в первом случае рост человека при жизни составлял «190–194 сантиметра». Рост Штумпфеггера – и «охотники за головами» насторожились – был 1,90 метра.
Во втором случае эксперты сошлись на цифрах «168–171 сантиметр». Согласно документам СС, рост Бормана равнялся 1,70 метра. Напряжение достигает накала.
Дальнейший осмотр «скелета номер один» показал, что в нижней трети левого предплечья имеется явный след залеченного перелома кости. Штумпфеггер в 1923 году сломал себе руку. Изучая «скелет номер два» врачи констатировали «неправильное сращение правой ключицы после ее перелома». Сыновья Бормана подтвердили, что в 1938 или 1939 году их отец, упав с лошади, сломал себе ключицу.
На «челюстях обоих черепов» отыскались крохотные осколки стекла. Судя по их толщине и форме, речь могла идти «об осколках ампул или колб». Похоже, что погибшие приняли яд, раскусив для этого по небольшой ампуле.
Изучив челюсть «скелета номер один», следователи были единодушны: здесь, на этой улице, были найдены останки доктора Людвига Штумпфеггера. Во втором случае мнения разделились. Не сохранилось ни одного рентгеновского снимка, который запечатлел бы зубы Мартина Бормана. Потому пришлось полагаться лишь на память Хуго Блашке – врача, который когда-то лечил рейхсляйтера. Для кого-то его слова звучали убедительно, кто-то сомневался.
Абсолютно уверен был прокурор Иоахим Рихтер, руководивший следствием: «Обвиняемый так же, как и доктор Людвиг Штумпфеггер, скончался второго мая 1945 года в Берлине в предутренние часы – в промежутке между 1. 30 и 2. 30». А вот писатель и бывший спецагент Ладислав Фараго придерживался иного мнения. Он сообщил прокурору, что у него есть неоспоримые доказательства, которые «торпедируют все выводы, сделанные комиссией». Вот только представить эти «веские улики» Фараго так никогда не соизволил, хотя и заявил в 1973 году, что Борман стал миллионером и живет в Аргентине.
Постепенно вокруг имени Бормана воцарилось молчание. Призрак беглого нациста уже не тревожил ни парагвайские дебри, ни датские города. Похоже, и впрямь его останки были отысканы строителями в те декабрьские дни.
Однако осенью 1996 года появилась еще одна книга, посвященная Борману: «Операция Джеймс Бонд». На ее страницах рейхсляйтер не покорялся судьбе, не глотал яд «в предутренние часы». В последнюю секунду ему все же удалось бежать из Берлина. Так утверждал не газетчик, не автор приключенческих историй, а бывший британский агент, уже известный нам Кристофер Крейтон, он же Джон Эйнсуорт Дэвис.
Впрочем, беглец, спасавший свою жизнь, мог быть и двойником. Из Лондона в осажденный Берлин, как уже говорилось, направили человека, точь-в-точь похожего на Бормана: те же шрамы, та же бородавка, те же зубные пломбы. Его попытались убить, но он чудом остался жив и вот пробирался в ту майскую ночь по улицам Берлина. И погиб от разорвавшегося рядом снаряда.
Итак, новый поворот в биографии Бормана? Но где же веские аргументы? Как рождаются подобные слухи?
Первого декабря 1996 года в итальянском «Il Manifesto» появилась любопытная статья. Сотрудник этого скромного, дышавшего на ладан издания Лоренцо Грасси писал, что настоящий Борман умер летом 1952 в Риме. Естественно, жил он здесь под чужим именем. Что тут правда, а что попытка привлечь новых читателей, произвести фурор?
В конце 1997 года американский историк Роберт Кац завершил книгу, посвященную «римскому следу» в судьбе Бормана, или того, кто был похож на Бормана, или того, кто не был похож на Бормана, или того, кого не существовало вообще. Роберт Кац – авторитетный специалист. Его книга «Убийство в Риме», описывающая резню, устроенную эсэсовцами в 1944 году в Ардеатинских пещерах, считается лучшим исследованием на эту тему.
Что же на этот раз предложил публике Кац? Возможно, в последний раз он попытался вдохнуть жизнь в летучую тень Бормана. Итак, война закончилась. Борман уцелел, но его всюду ищут. И тогда, воспользовавшись документами солдата, умершего во время африканской кампании от малярии, рейхсляйтер обманывает судьбу. Теперь он обычный солдат, каких миллионы. В послевоенной Европе разве интересен кому-нибудь винтик нацистской машины? Он свободен. Он может ехать на все четыре стороны. Он выбирает Рим. Знакомая ему семья аристократов прячет разжалованного вождя. Никто не подозревает, что за человек скрывается в их особняке. Здесь, в Риме, в 1952 году Борман – человек, ненадолго перехитривший смерть, – умирает от рака.
Впрочем, легенду вскоре распознали: покойного звали – и об этом Кац почему-то умолчал – Курт Гауч. Под этим именем его похоронили и этим именем он был наречен при рождении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139