https://www.dushevoi.ru/products/mebel-dlja-vannoj/90-100cm/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Конечно, наивно думать, что мещане, бюрократы, чинуши, взяточники, дельцы, хапуги посмотрят «Гараж» и исправятся, станут ангелами и вернут награбленное. Но думаю, подобные фильмы, пьесы, книги помогут другим. Они ука­жут хорошим, добрым людям на тех, кто мешает нам жить по-человечески. Иногда человек чувствует верно, но не может четко сформу­лировать свои ощущения, мысли. Для этого и существует искусст­во – помогать людям разбираться в трудной обстановке, ориенти­роваться в том, что хорошо, а что скверно. Искусство должно, как мне кажется, проповедовать высокую нравственность, но делать это не назойливо, иногда – весело, всегда – эмоционально, заразитель­но, одним словом, незаметно для зрителя. Когда человек чувствует указующий перст, это, как правило, отталкивает его от произведе­ния...
Оглашаю следующее послание:
«Пришла в кино отдохнуть, а на экране склока, как у нас в квар­тире, где живут 16 человек, да еще похуже. Как Вы только могли до такого додуматься? Сидела и все ждала: „Господи! Когда же это кончится?“ Но до самого конца так это и не кончилось».
Зал встретил этот крик души громким хохотом, аплодисментами.
Смеялись долго. Я понял: могу не ввязываться в дискуссию, могу промолчать. Публика, по сути дела, ответила автору записки своей активной, очень недвусмысленной реакцией. Да ичем я могу загладить чистосердечную обиду оскорбленной зрительницы, которой безразличны всякие проблемы? В кино она, видно, ходит не часто, чтобы отдохнуть от своей нелегкой жизни, прийти в себя, отвлечься от повседневных забот, а тут не вышло. Да при этом ее еще и обма­нули – завлекли словом «комедия». Думаю, в нашем с ней казусе я был прав по-своему, а она – по-своему; здесь не было виноватых!
Очень любопытная записка: «Что дал Вам этот фильм не как ре­жиссеру, а просто как человеку?»
– Разные побуждения заставляют режиссеров делать тот или иной фильм. Конечно, большинство из нас руководствуется своими гражданскими устремлениями, желанием доставить радость зрите­лю, потолковать о важных проблемах, волнующих общество. Но встречаются и другие случаи.
Существуют глубинные интересы народа и, если можно так выра­зиться, интересы момента. Эти интересы, как ни странно, не всегда совпадают. Настоящий художник обязан понимать разницу. Интере­сы момента иной раз быстро меняются. И если художник будет руко­водствоваться только ими, он неминуемо опоздает. В особенности с нашим неповоротливым, громоздким кинематографом, где от за­мысла до экрана проходит около трех лет. В искусстве нельзя быть флюгером и откликаться на каждое дуновение. Надо чувствовать глубинные интересы народа. Не дело также плестись в хвосте за ру­ководящими указаниями и директивами. Сатира, санкционирован­ная сверху, не сатира, а конъюнктура. Наоборот, острые, проблем­ные гражданские произведения должны приводить в конечном счете к новым изменениям в обществе. В этом сила и действенность под­линного искусства...
А вот еще несколько записок, которые спрашивают об одном: «Скажите, пожалуйста, как Вам разрешили утвердить такой ост­рый сценарий да еще запустить его для съемок?»
– Руководство Госкино и «Мосфильма» прочитало сценарий и, очевидно, сочло его нужным и полезным. Сценарий был принят к постановке сразу и без всяких замечаний или поправок. Кроме того, он был напечатан в альманахе, где публикуются киносценарии. Так что у меня не было никаких сложностей с запуском фильма в произ­водство и с выпуском его на экран.
«Скажите, что вырезали из фильма?»
– Как это ни парадоксально, из фильма не вырезано ни одного кадра. Пришлось, правда, под руководящим напором переозвучить несколько реплик, сделать так, чтобы они не были, по разумению начальства, чересчур резкими. Но, думаю, какого-либо серьезного ущерба в результате этих поправок фильм не понес.
Записка: «Вы уверены, что Ваша картина – комедия?» Другая записка: «Когда я смотрел фильм – смеялся. Посмот­рев – погрустнел».
– «Гараж» – трагикомедия. Меня давно привлекает этот жанр. Жизнь состоит из смешения грустного и веселого, печального и смешного, серьезного и легкомысленного. Мне очень хотелось, чтобы на «Гараже» смеялись и плакали. А главное – думали! Дума­ли о себе, о жизни, о своем месте и своей роли в жизни. Одни ут­верждают, что она совсем не смешная, скорее, грустная. Другие счи­тают, что «Гараж» – веселое зрелище. Я думаю, правы и те и дру­гие. Дело в том, что в каждом человеке чувство юмора развито по-разному...
Очень каверзное, неожиданное послание: «Вы говорите, что были на собрании, которое послужило поводом для создания фильма. А как Вы себя вели на нем? Для кого из персонажей фильма прото­типом послужили Вы сами? Не спали же Вы на самом деле?»
– Признаюсь честно, такого вопроса я не ожидал. Конечно, очень хотелось бы ответить, что я смело ввязался в схватку с неспра­ведливостью, встал грудью на защиту обиженных, что роль, кото­рую играет Ахеджакова, написана с меня. Но, к сожалению, я вел себя так же, как трусливое большинство. Меня возмутило поведение правления. Я протестовал, но не вслух – только рядом сидящим со­седям. Фактически тоже промолчал... Сначала мне было все безраз­лично, я ведь забежал на собрание на несколько минут, а потом, когда страсти накалились, побоялся, что меня могут вышвырнуть из списка, и не рискнул ввязаться в схватку. Член-корреспондент Смир­новский во многом автобиографичен. И не только, в ситуации с гара­жом, но и в социальном плане. Многие мысли Смирновского близки авторам фильма. Мне было мучительно стыдно за свое поведение на этом собрании. Но если я не решился вступиться за невинно постра­давших тогда, то постарался это сделать, поставив «Гараж». Этим фильмом я стремился загладить свою личную вину, компенсировать трусость, общественную пассивность, проявленные мной на том со­брании. Постановка «Гаража» была для меня самого необходима как человеческое самоутверждение...
Читаю записку: «А как вы оцениваете себя, свое место в нашем кинематографе?»
– Искусство – не спорт. Это в спорте пробежал быстрее всех, рванул ленточку на финише – и вот ты первый. Или прыгнул через планку выше остальных – и ты чемпион! В искусстве другие крите­рии. Не говоря о том, что не дело художника ставить самого себя на пьедестал или заниматься самоуничижением. Оценка творчества – занятие публики, критики, дело времени.
И вовсе не применительно к себе я вспоминаю одну историю, ко­торая мне симпатична. Где-то на Западе известному скрипачу кор­респондент задал аналогичный вопрос:
– Какое место в мире среди скрипачей вы занимаете? Скрипач мгновенно ответил:
– Второе!
Корреспондент изумился скромности музыканта:
– Почему – второе! А кто же на первом месте?
– На первом – многие! – ответил скрипач.
Ага! Вот записка, которую я давно ждал: «Докатились! Сделали фильм против интеллигенции!»
– Автор записки, очевидно, считает, что раз действие происхо­дит в среде научных работников, значит, бичуются нравы интелли­генции. Причем по тону записки ясно, что автор ее считает себя интеллигентом и обижен на создателей фильма. Улавливается и под­текст: мол, что же вы против своих-то?! Я рад, что наша картина принимается неоднозначно, что есть не только сторонники, но и противники.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173
 унитаз рока 

 Керабен Evoque