Взять взаймы? Под непомерные проценты? Я не вижу другого способа.
– Продажа акций, – предложила О'Кейси. – Введите право частной собственности на залежи месторождений. У каждой акции будет свой голос, и каждый будет получать в зависимости от прибыли, ежели она, конечно, будет.
– Инвестирование, разумеется, может растянуться на длительный срок, но вы мало чем рискуете, поверьте мне.
– Я не очень понял некоторые слова, которые вы употребили, – сказал Влан, выпрямив голову. – Что, например, означает слово «акция»?
– О, ну… – широко улыбнулась О'Кейси. – Похоже, у нас будет длинный разговор.
– Не переживайте, – заметил, пожав плечами, Панер. – Мы еще долго здесь пробудем.
Роджер сидел в своей палатке, весь потный от влажности и духоты. Еле заметный ветерок едва-едва колыхал стены палатки.
– Вам бы надо отдохнуть, ваше высочество, – учтиво посоветовал Корд.
– Это вам надо, старый хитрец. Вы же не можете вылечиваться так быстро, как мы. – Принц сидел на походной раскладушке и тяжело дышал.
– Вы правы, – согласился мардуканец.
– Я удивляюсь, как… – Принц замолчал и покачал головой.
– Как что? – переспросил шаман, скорчив гримасу.
– У тебя же спина наверняка устала, Корд, – сказал Роджер и снова покачал головой.
– Ай, надоело, – валяюсь как червяк, – возразил мардуканец. – Так что же вас удивляет?
– Вижу, по крайней мере, что крыша у тебя еще не съехала, – усмехнулся Роджер. – Я удивляюсь нашим солдатам. Как они смогли это все выдержать? А кранолта? Неужели им совершенно неведомо чувство страха за свою жизнь? Конечно, наши тоже не робкого десятка – я видел, как они умирают. Но кранолта! Мы же практически стерли с лица земли все их племя, Корд. А они… как будто это их вовсе не волнует.
– Значит, у вас нет глаз, юный принц, – возразил шаман со своим неизменным звучным хрюканьем. – Взгляните, к примеру, на молодого Джулиана и поймете, что среди ваших людей тоже встречаются жизнерадостные, веселые оптимисты, пытающиеся скрыть свою боль за маской смеха и веселья. Таков был и наш Ренат, убитый атулом. Он всегда встречал опасность смехом, но это была только маска. Я уверен, что он даже над атулом подшучивал, когда тот его ел. Или возьмем юную Диспреукс. Такая молодая, такая рискованная. Я уже говорил, что она очень нравится вашим мужчинам. Мне это, конечно, непонятно. У нее отсутствуют… многие вещи. Например, рога. Так вот, ее лицо, холодное словно камень, – тоже своего рода маска. Она с такой твердостью переносит боль, что сама как будто в камень превращается.
Роджер, склонив голову в сторону, вертел в руке упрямый локон.
– Ну хорошо. А Панер? Косутик?
– А-а-а, – захрюкал Корд. – Прежде всего заметьте, что хотя они и талантливые воины, но руководят издалека. Они научились всяким хитростям и трюкам. Первая хитрость состоит в понимании того, что ты не один. Когда я был еще в пещере, приходил Панер – навестить раненых, и мы с ним болтали. Я тогда с удивлением обнаружил, что ваш капитан – это кладезь мудрости. Мы говорили о многих вещах, но в основном о… песне. О поэзии.
– О поэзии? – засмеялся Роджер. – С чего это вдруг Панеру взбрело в голову говорить о поэзии?
– О поэзии, о поэзии, мой принц, – прохрюкал шаман. – Порасспрашивайте его о «Могиле ста смертей». Или о «Каникулах». Или о «Если?». – Шаман повернулся, пытаясь устроиться поудобнее. – Но лучше, если вы сделаете это утром.
– Поэзия? – недоумевал Роджер. – На кой ляд мне сдалась эта поэзия?
– Элеонора? – окликнул Роджер. Принц застал О'Кейси, направлявшуюся на одну из бесконечных встреч с войтанцами. Она, очевидно, считала себя группой социальной переориентации в одном лице. Элеонора уже решила для себя, что в Войтане должна быть организована очень надежная правительственная структура, которая будет нести ответственность за ситуацию.
– Да, Ро… ваше высочество? – спросила она второпях. Ее блокнот был заполнен всевозможными заметками, а дней, чтобы все согласовать, оставалось очень мало. «Хорошо бы побыстрее отвязаться от Роджера», – подумала она.
– Вы когда-нибудь слышали о поэме под названием «Могила ста смертей»?
Элеонора остановилась и проконсультировалась с собственным чипом.
– Знакомое название, но что-то не припомню.
– Или «Каникулы»? – Роджер наморщил лоб. – Или что-то типа «Если?»
– А-а! –лицо Элеоноры просветлело. – Да. Последнее название мне знакомо. А зачем вам?
– Да как вам сказать… – не знал, что ответить, Роджер. – Корд рекомендовал.
О'Кейси весело рассмеялась.
– Это что-то про телепортацию, ваше высочество.
– Я думаю, что он услышал об этом от кого-нибудь, – сухо объяснил Роджер.
– Давайте закачаю в ваш блокнот, – сказала она с улыбкой и переправила файл.
– А зачем вы храните его в своем чипе? – удивился Роджер.
– Мне нравится эта поэма. Впрочем, вы можете поинтересоваться у Панера. Он коллекционирует подобные произведения.
Добреску перебрасывал из руки в руку солидный кусок красноватой руды, рассматривая изобилие красных и черных вкраплений в нависавшей стене.
– Вот и ответ на все вопросы, – подумал он. Последние две недели оказались для экспедиции весьма плодотворными. Бойцы наконец-то смогли отдохнуть и морально прийти в себя. Поскольку Войтан перешел в руки дружественных сил, капитан Панер решил оставить в городе тела погибших бойцов. По крайней мере, если потребуется, они всегда смогут когда-нибудь за ними вернуться. Если же миссия закончится плачевно, что ж, по крайней мере, эти герои навсегда останутся в памяти не только Империи, но и жителей Войтана.
Войтанцы раскопали наконец-то в своих катакомбах склеп, разграбленный кранолтой. В нем были захоронены в основном королевские гвардейцы. Это произошло еще до окончательной сдачи города. Морских пехотинцев решено было не сжигать, а подхоронить туда же, рядом с их героическими собратьями. Старший сержант Косутик, единственный официальный капеллан в отряде, отлично провела церемонию.
Двухнедельная задержка позволила раненым восстановить свои силы: усиленное питание и постельный режим делали чудеса. Почти все, кроме особенно тяжело раненных, уже встали на ноги и приступили к обычным тренировкам, что дало возможность немного отдохнуть и доктору Добреску, и он использовал остаток времени с максимальной для себя пользой, осуществив два своих страстных желания.
Во-первых, врача интересовали мечи. Неоднократно проведенные испытания подтвердили, что только «водяные» мечи, изготовленные в Войтане, обладали непревзойденным качеством. Изготовленные в других местах, даже при, казалось бы, схожей технологии, не обладали этим «духом» истинно войтанских дамасских мечей.
Вторая страсть Добреску была связана с мардуканской биологией. В ходе путешествия ему удалось сделать много наблюдений, а во время относительного бездействия, когда приходилось ухаживать за ранеными, он смог кое-что изучить. Врач обнаружил нечто такое, что наверняка поразило бы большинство его спутников, но Добреску находил это забавным. Распространяться об этом он не любил и на досужие вопросы пока не отвечал.
– Итак, в стали, из которой изготовлен этот меч, довольно высокий процент примесей, – сказала О'Кейси. – И что из этого следует?
– Главное не в том, что высокий процент, – сказал Добреску, сверяясь со своим электронным блокнотом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116
– Продажа акций, – предложила О'Кейси. – Введите право частной собственности на залежи месторождений. У каждой акции будет свой голос, и каждый будет получать в зависимости от прибыли, ежели она, конечно, будет.
– Инвестирование, разумеется, может растянуться на длительный срок, но вы мало чем рискуете, поверьте мне.
– Я не очень понял некоторые слова, которые вы употребили, – сказал Влан, выпрямив голову. – Что, например, означает слово «акция»?
– О, ну… – широко улыбнулась О'Кейси. – Похоже, у нас будет длинный разговор.
– Не переживайте, – заметил, пожав плечами, Панер. – Мы еще долго здесь пробудем.
Роджер сидел в своей палатке, весь потный от влажности и духоты. Еле заметный ветерок едва-едва колыхал стены палатки.
– Вам бы надо отдохнуть, ваше высочество, – учтиво посоветовал Корд.
– Это вам надо, старый хитрец. Вы же не можете вылечиваться так быстро, как мы. – Принц сидел на походной раскладушке и тяжело дышал.
– Вы правы, – согласился мардуканец.
– Я удивляюсь, как… – Принц замолчал и покачал головой.
– Как что? – переспросил шаман, скорчив гримасу.
– У тебя же спина наверняка устала, Корд, – сказал Роджер и снова покачал головой.
– Ай, надоело, – валяюсь как червяк, – возразил мардуканец. – Так что же вас удивляет?
– Вижу, по крайней мере, что крыша у тебя еще не съехала, – усмехнулся Роджер. – Я удивляюсь нашим солдатам. Как они смогли это все выдержать? А кранолта? Неужели им совершенно неведомо чувство страха за свою жизнь? Конечно, наши тоже не робкого десятка – я видел, как они умирают. Но кранолта! Мы же практически стерли с лица земли все их племя, Корд. А они… как будто это их вовсе не волнует.
– Значит, у вас нет глаз, юный принц, – возразил шаман со своим неизменным звучным хрюканьем. – Взгляните, к примеру, на молодого Джулиана и поймете, что среди ваших людей тоже встречаются жизнерадостные, веселые оптимисты, пытающиеся скрыть свою боль за маской смеха и веселья. Таков был и наш Ренат, убитый атулом. Он всегда встречал опасность смехом, но это была только маска. Я уверен, что он даже над атулом подшучивал, когда тот его ел. Или возьмем юную Диспреукс. Такая молодая, такая рискованная. Я уже говорил, что она очень нравится вашим мужчинам. Мне это, конечно, непонятно. У нее отсутствуют… многие вещи. Например, рога. Так вот, ее лицо, холодное словно камень, – тоже своего рода маска. Она с такой твердостью переносит боль, что сама как будто в камень превращается.
Роджер, склонив голову в сторону, вертел в руке упрямый локон.
– Ну хорошо. А Панер? Косутик?
– А-а-а, – захрюкал Корд. – Прежде всего заметьте, что хотя они и талантливые воины, но руководят издалека. Они научились всяким хитростям и трюкам. Первая хитрость состоит в понимании того, что ты не один. Когда я был еще в пещере, приходил Панер – навестить раненых, и мы с ним болтали. Я тогда с удивлением обнаружил, что ваш капитан – это кладезь мудрости. Мы говорили о многих вещах, но в основном о… песне. О поэзии.
– О поэзии? – засмеялся Роджер. – С чего это вдруг Панеру взбрело в голову говорить о поэзии?
– О поэзии, о поэзии, мой принц, – прохрюкал шаман. – Порасспрашивайте его о «Могиле ста смертей». Или о «Каникулах». Или о «Если?». – Шаман повернулся, пытаясь устроиться поудобнее. – Но лучше, если вы сделаете это утром.
– Поэзия? – недоумевал Роджер. – На кой ляд мне сдалась эта поэзия?
– Элеонора? – окликнул Роджер. Принц застал О'Кейси, направлявшуюся на одну из бесконечных встреч с войтанцами. Она, очевидно, считала себя группой социальной переориентации в одном лице. Элеонора уже решила для себя, что в Войтане должна быть организована очень надежная правительственная структура, которая будет нести ответственность за ситуацию.
– Да, Ро… ваше высочество? – спросила она второпях. Ее блокнот был заполнен всевозможными заметками, а дней, чтобы все согласовать, оставалось очень мало. «Хорошо бы побыстрее отвязаться от Роджера», – подумала она.
– Вы когда-нибудь слышали о поэме под названием «Могила ста смертей»?
Элеонора остановилась и проконсультировалась с собственным чипом.
– Знакомое название, но что-то не припомню.
– Или «Каникулы»? – Роджер наморщил лоб. – Или что-то типа «Если?»
– А-а! –лицо Элеоноры просветлело. – Да. Последнее название мне знакомо. А зачем вам?
– Да как вам сказать… – не знал, что ответить, Роджер. – Корд рекомендовал.
О'Кейси весело рассмеялась.
– Это что-то про телепортацию, ваше высочество.
– Я думаю, что он услышал об этом от кого-нибудь, – сухо объяснил Роджер.
– Давайте закачаю в ваш блокнот, – сказала она с улыбкой и переправила файл.
– А зачем вы храните его в своем чипе? – удивился Роджер.
– Мне нравится эта поэма. Впрочем, вы можете поинтересоваться у Панера. Он коллекционирует подобные произведения.
Добреску перебрасывал из руки в руку солидный кусок красноватой руды, рассматривая изобилие красных и черных вкраплений в нависавшей стене.
– Вот и ответ на все вопросы, – подумал он. Последние две недели оказались для экспедиции весьма плодотворными. Бойцы наконец-то смогли отдохнуть и морально прийти в себя. Поскольку Войтан перешел в руки дружественных сил, капитан Панер решил оставить в городе тела погибших бойцов. По крайней мере, если потребуется, они всегда смогут когда-нибудь за ними вернуться. Если же миссия закончится плачевно, что ж, по крайней мере, эти герои навсегда останутся в памяти не только Империи, но и жителей Войтана.
Войтанцы раскопали наконец-то в своих катакомбах склеп, разграбленный кранолтой. В нем были захоронены в основном королевские гвардейцы. Это произошло еще до окончательной сдачи города. Морских пехотинцев решено было не сжигать, а подхоронить туда же, рядом с их героическими собратьями. Старший сержант Косутик, единственный официальный капеллан в отряде, отлично провела церемонию.
Двухнедельная задержка позволила раненым восстановить свои силы: усиленное питание и постельный режим делали чудеса. Почти все, кроме особенно тяжело раненных, уже встали на ноги и приступили к обычным тренировкам, что дало возможность немного отдохнуть и доктору Добреску, и он использовал остаток времени с максимальной для себя пользой, осуществив два своих страстных желания.
Во-первых, врача интересовали мечи. Неоднократно проведенные испытания подтвердили, что только «водяные» мечи, изготовленные в Войтане, обладали непревзойденным качеством. Изготовленные в других местах, даже при, казалось бы, схожей технологии, не обладали этим «духом» истинно войтанских дамасских мечей.
Вторая страсть Добреску была связана с мардуканской биологией. В ходе путешествия ему удалось сделать много наблюдений, а во время относительного бездействия, когда приходилось ухаживать за ранеными, он смог кое-что изучить. Врач обнаружил нечто такое, что наверняка поразило бы большинство его спутников, но Добреску находил это забавным. Распространяться об этом он не любил и на досужие вопросы пока не отвечал.
– Итак, в стали, из которой изготовлен этот меч, довольно высокий процент примесей, – сказала О'Кейси. – И что из этого следует?
– Главное не в том, что высокий процент, – сказал Добреску, сверяясь со своим электронным блокнотом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116