– У меня кончаются гранаты.
– Понял вас, – промолвил Эдвин Билали. Сержант только что выстрелил в какое-то серое пятно и, по-видимому, попал, так как раздался пронзительный вопль. – Гелерт! Сходи к рогожабам и притащи еще три ленты гранат!
– Уже иду, начальник! – Новобранец выстрелил в заросли перед собой и побежал к ближайшей флер-та.
Айма Хукер только что вынула первый использованный патронник и уже принялась прилаживать другой, как вдруг из-за ствола выглянуло искаженное яростью лицо, пенистый со всей силы метнул в нее дротик.
– Ну держись! – вскрикнула девушка, прицеливаясь.
Вращающаяся граната разорвалась прямо над мардуканцем, в метре от его головы, превратив врага в кровавое желе. Разметав в клочья укрытие, взрыв расширил поле зрения и помог увидеть еще две цели. Ярость разрасталась в душе словно снежный ком, и каждый новый убитый еще больше распалял ненависть Аймы. Уже не сдерживая себя, она переключила ружье в режим «полного автомата» и принялась косить мардуканцев направо и налево.
– Ну подходите же, ублюдки! – в неистовстве кричала она, вращая дулом и выискивая очередную жертву.
Сержант Билали подбежал к Гелерту, понимая, что опоздал. Рядовой корчился, лежа на взрыхленной глинистой почве, захлебываясь кровью. Отстегнув его шлемофон, Билали попытался перевернуть Гелерта на спину, но не смог: дротик крепко пригвоздил раненого к земле.
– Ах ты, бог мой, – сержант в отчаянии глядел на зияющие раны.
– Отодвинься! – к раненому подскочил Добреску. Опытный врач знал, как действовать, – не в первый раз. Он понимал, что шансов выжить у несчастного не более одного к двадцати, но не побороться за жизнь было преступно.
Достав острый как бритва резак, Добреску вспорол им скафандр Гелерта, без всяких усилий перепилив древко дротика. Врач постарался проделать все с крайней осторожностью, но даже прикосновения причиняли Гелерту невыносимую боль, и он застонал.
– Вот, а теперь самое главное, – заметил Добреску. – Гелерт, – твердым голосом, стиснув зубы, вымолвил врач, прикладывая раненому самозаживляющий пластырь. – Слушай сюда. У меня есть только один способ попытаться сохранить тебе жизнь, но действовать нужно быстро. Сейчас мы попробуем перевернуть тебя на спину. Тебе будет очень больно, но постарайся не кричать.
Приговаривая, врач аккуратно дезинфицировал рану и в мгновение ока приставил дренажную трубку для отвода крови: если она попадет в легкие, несчастный может захлебнуться.
Гелерт подергивался всем телом, буквально истекая кровью на виду у проходившего мимо каравана. Останавливаться отряд не имел права – это было бы смерти подобно. Не желая оказаться в хвосте процессии, Добреску торопился.
– Билали, срочно нужны носилки.
– Да кто же их сейчас понесет-то? – едва успел вымолвить сержант, как впереди сквозь грохот выстрелов раздался еще один вопль: «Врача!»
– Найдите кого-нибудь, что еще за разговоры! – прорычал Добреску. Врач даже оторопел, представив, что ему придется привязать Гелерта к рогожабе: тряска погубит беднягу в мгновение ока. С другой стороны, если самозаживление пройдет успешно и кровотечение удастся приостановить… ведь самозаживляющие бинты порой творят чудеса. Черт бы все побрал! – А пока вы будете искать помощников, обеспечьте нам безопасность.
– Ладно, – ответила Косутик. – А, черт!–Она оглянулась через плечо. – Капитан!
– Что? – Панер неотрывно глядел на экран. Второй взвод выдвинулся далеко вперед и передавал, что на горизонте уже показались очертания каких-то строений и скал. Сзади, где-то совсем рядом, командир слышал рев, казалось, сотен горнов – создавалось ощущение, будто он попал в ад.
– Добреску пытается спасти Гелерта, – донесся чей-то голос. – Он вышел из третьей зоны слышимости!
Это уже было слишком – капитан даже оторвал взгляд от щитка.
– Добреску! – заревел Панер в микрофон. – Немедленно сматывайтесь оттуда. Вы меня слышите?
– Капитан, я занимаюсь Гелертом. Мне кажется, я могу его спасти.
– Добреску, это приказ. Немедленно уходите! – Капитан сверился с информацией на щитке и обнаружил, что из группы огневой поддержки еще никто не появлялся. – Билали!
– Сэр, мы выйдем немедленно, как только оборудуем носилки, – ответил сержант.
– Сержант! – еще яростнее проревел Панер. Очень-очень давно, еще в школе подготовки сержантского состава, кто-то сказал фразу, которая глубоко запала ему в душу. Никогда не отдавай приказ, если точно знаешь, что он не будет выполнен. Он всегда старался придерживаться этого правила, не хотел нарушить его и сейчас.
– Хорошо, мы подождем вас в Войтане, сержант. Он понимал, что в крайнем случае жертвует лишь врачом, который, правда, был еще незаменимым пилотом, но это все же лучше, чем рисковать всем отрядом.
Караван флер-та поднялся по небольшому склону и прошел сквозь полуразрушенные ворота, сразу за которыми открывалась довольно широкая, примерно сорок метров в диаметре, площадь, окруженная внушительной каменной стеной и, наверное, специально предназначенная для митингов и других сборищ.
– Подоприте ворота с другой стороны, – распорядился капитан по командной волне. – Третий взвод охраняет ворота, первый и второй – в поддержку. Я хочу сделать перекличку.
Панер поднялся на высившиеся в центре площади подмостки и огляделся. Беглый осмотр убедил, что все животные уже здесь, почти на каждом сидит стрелок с ружьем либо гранатометом. Он еще раз внимательно осмотрелся.
– А где?.. – Голос капитана стал убийственно холодным. – Где принц Роджер?
Глава 38
Очередным выстрелом Билали разнес в щепки бревно, за которым прятались пенистые, и начал крошить врагов, но боеприпасы были уже на исходе.
– Сержант, – позвала Хукер, – не поделишься? У меня уже все.
Билали тихо выругался. Хотя Хукер стреляла и неплохо, но уж слишком много тратила патронов.
– Извини, но у меня тоже кончаются, – ответил он.
– У меня есть немного, – сказал Добреску. – Возьми. Врач уже перебинтовал Гелерта, которого аккуратно положили на наспех сделанные носилки, представлявшие собой два шеста из прочных стволов молодых деревьев, поверх которых постелили хамелеоновский костюм раненого. Носилки вышли неуклюжие, но иного варианта для Гелерта не оставалось.
– Черт, – вырвалось у Хукер. – Впереди какое-то шевеление.
– Успокойтесь, Хукер, – раздался вдруг голос принца. – Это мы.
Роджер понимал, что не только может погибнуть сам, но что рискует также Мацугой и О'Кейси. Бедная Элеонора качалась из стороны в сторону, как былинка, но не выпускала из рук тяжеленные носилки. Мацуга, державший другой конец, как всегда силился улыбнуться, но улыбка выходила натянутой.
– Роджер, – сказал лакей, – это чистое самоубийство.
– Вы это уже говорили, – заметил принц. – Доктор! Через какое-то время смените Элеонору, пожалуйста.
– Хорошо, ваше высочество, – ответил врач, приматывая Гелерта ремнями к носилкам.
Крепко сжав увесистую ручку гранатомета и приставив его к плечу, Роджер выпалил пятнадцать гранат. Не все гранаты попали в цель – некоторые разорвались выше или чуть в стороне, но большая часть сделала свое дело: шрапнель и острые щепки раскрошенных веток направо и налево косили корчившихся и визжавших туземцев.
Носилки, которые принесли Элеонора с Мацугой, были доверху завалены пулеметными лентами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116
– Понял вас, – промолвил Эдвин Билали. Сержант только что выстрелил в какое-то серое пятно и, по-видимому, попал, так как раздался пронзительный вопль. – Гелерт! Сходи к рогожабам и притащи еще три ленты гранат!
– Уже иду, начальник! – Новобранец выстрелил в заросли перед собой и побежал к ближайшей флер-та.
Айма Хукер только что вынула первый использованный патронник и уже принялась прилаживать другой, как вдруг из-за ствола выглянуло искаженное яростью лицо, пенистый со всей силы метнул в нее дротик.
– Ну держись! – вскрикнула девушка, прицеливаясь.
Вращающаяся граната разорвалась прямо над мардуканцем, в метре от его головы, превратив врага в кровавое желе. Разметав в клочья укрытие, взрыв расширил поле зрения и помог увидеть еще две цели. Ярость разрасталась в душе словно снежный ком, и каждый новый убитый еще больше распалял ненависть Аймы. Уже не сдерживая себя, она переключила ружье в режим «полного автомата» и принялась косить мардуканцев направо и налево.
– Ну подходите же, ублюдки! – в неистовстве кричала она, вращая дулом и выискивая очередную жертву.
Сержант Билали подбежал к Гелерту, понимая, что опоздал. Рядовой корчился, лежа на взрыхленной глинистой почве, захлебываясь кровью. Отстегнув его шлемофон, Билали попытался перевернуть Гелерта на спину, но не смог: дротик крепко пригвоздил раненого к земле.
– Ах ты, бог мой, – сержант в отчаянии глядел на зияющие раны.
– Отодвинься! – к раненому подскочил Добреску. Опытный врач знал, как действовать, – не в первый раз. Он понимал, что шансов выжить у несчастного не более одного к двадцати, но не побороться за жизнь было преступно.
Достав острый как бритва резак, Добреску вспорол им скафандр Гелерта, без всяких усилий перепилив древко дротика. Врач постарался проделать все с крайней осторожностью, но даже прикосновения причиняли Гелерту невыносимую боль, и он застонал.
– Вот, а теперь самое главное, – заметил Добреску. – Гелерт, – твердым голосом, стиснув зубы, вымолвил врач, прикладывая раненому самозаживляющий пластырь. – Слушай сюда. У меня есть только один способ попытаться сохранить тебе жизнь, но действовать нужно быстро. Сейчас мы попробуем перевернуть тебя на спину. Тебе будет очень больно, но постарайся не кричать.
Приговаривая, врач аккуратно дезинфицировал рану и в мгновение ока приставил дренажную трубку для отвода крови: если она попадет в легкие, несчастный может захлебнуться.
Гелерт подергивался всем телом, буквально истекая кровью на виду у проходившего мимо каравана. Останавливаться отряд не имел права – это было бы смерти подобно. Не желая оказаться в хвосте процессии, Добреску торопился.
– Билали, срочно нужны носилки.
– Да кто же их сейчас понесет-то? – едва успел вымолвить сержант, как впереди сквозь грохот выстрелов раздался еще один вопль: «Врача!»
– Найдите кого-нибудь, что еще за разговоры! – прорычал Добреску. Врач даже оторопел, представив, что ему придется привязать Гелерта к рогожабе: тряска погубит беднягу в мгновение ока. С другой стороны, если самозаживление пройдет успешно и кровотечение удастся приостановить… ведь самозаживляющие бинты порой творят чудеса. Черт бы все побрал! – А пока вы будете искать помощников, обеспечьте нам безопасность.
– Ладно, – ответила Косутик. – А, черт!–Она оглянулась через плечо. – Капитан!
– Что? – Панер неотрывно глядел на экран. Второй взвод выдвинулся далеко вперед и передавал, что на горизонте уже показались очертания каких-то строений и скал. Сзади, где-то совсем рядом, командир слышал рев, казалось, сотен горнов – создавалось ощущение, будто он попал в ад.
– Добреску пытается спасти Гелерта, – донесся чей-то голос. – Он вышел из третьей зоны слышимости!
Это уже было слишком – капитан даже оторвал взгляд от щитка.
– Добреску! – заревел Панер в микрофон. – Немедленно сматывайтесь оттуда. Вы меня слышите?
– Капитан, я занимаюсь Гелертом. Мне кажется, я могу его спасти.
– Добреску, это приказ. Немедленно уходите! – Капитан сверился с информацией на щитке и обнаружил, что из группы огневой поддержки еще никто не появлялся. – Билали!
– Сэр, мы выйдем немедленно, как только оборудуем носилки, – ответил сержант.
– Сержант! – еще яростнее проревел Панер. Очень-очень давно, еще в школе подготовки сержантского состава, кто-то сказал фразу, которая глубоко запала ему в душу. Никогда не отдавай приказ, если точно знаешь, что он не будет выполнен. Он всегда старался придерживаться этого правила, не хотел нарушить его и сейчас.
– Хорошо, мы подождем вас в Войтане, сержант. Он понимал, что в крайнем случае жертвует лишь врачом, который, правда, был еще незаменимым пилотом, но это все же лучше, чем рисковать всем отрядом.
Караван флер-та поднялся по небольшому склону и прошел сквозь полуразрушенные ворота, сразу за которыми открывалась довольно широкая, примерно сорок метров в диаметре, площадь, окруженная внушительной каменной стеной и, наверное, специально предназначенная для митингов и других сборищ.
– Подоприте ворота с другой стороны, – распорядился капитан по командной волне. – Третий взвод охраняет ворота, первый и второй – в поддержку. Я хочу сделать перекличку.
Панер поднялся на высившиеся в центре площади подмостки и огляделся. Беглый осмотр убедил, что все животные уже здесь, почти на каждом сидит стрелок с ружьем либо гранатометом. Он еще раз внимательно осмотрелся.
– А где?.. – Голос капитана стал убийственно холодным. – Где принц Роджер?
Глава 38
Очередным выстрелом Билали разнес в щепки бревно, за которым прятались пенистые, и начал крошить врагов, но боеприпасы были уже на исходе.
– Сержант, – позвала Хукер, – не поделишься? У меня уже все.
Билали тихо выругался. Хотя Хукер стреляла и неплохо, но уж слишком много тратила патронов.
– Извини, но у меня тоже кончаются, – ответил он.
– У меня есть немного, – сказал Добреску. – Возьми. Врач уже перебинтовал Гелерта, которого аккуратно положили на наспех сделанные носилки, представлявшие собой два шеста из прочных стволов молодых деревьев, поверх которых постелили хамелеоновский костюм раненого. Носилки вышли неуклюжие, но иного варианта для Гелерта не оставалось.
– Черт, – вырвалось у Хукер. – Впереди какое-то шевеление.
– Успокойтесь, Хукер, – раздался вдруг голос принца. – Это мы.
Роджер понимал, что не только может погибнуть сам, но что рискует также Мацугой и О'Кейси. Бедная Элеонора качалась из стороны в сторону, как былинка, но не выпускала из рук тяжеленные носилки. Мацуга, державший другой конец, как всегда силился улыбнуться, но улыбка выходила натянутой.
– Роджер, – сказал лакей, – это чистое самоубийство.
– Вы это уже говорили, – заметил принц. – Доктор! Через какое-то время смените Элеонору, пожалуйста.
– Хорошо, ваше высочество, – ответил врач, приматывая Гелерта ремнями к носилкам.
Крепко сжав увесистую ручку гранатомета и приставив его к плечу, Роджер выпалил пятнадцать гранат. Не все гранаты попали в цель – некоторые разорвались выше или чуть в стороне, но большая часть сделала свое дело: шрапнель и острые щепки раскрошенных веток направо и налево косили корчившихся и визжавших туземцев.
Носилки, которые принесли Элеонора с Мацугой, были доверху завалены пулеметными лентами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116