Какая бы причина смерти ни была сообщена тебе, знай: меня убили -
расчетливо, профессионально, безукоризненно чисто.
Не верь, что я скоропостижно скончался в автобусе в час пик от
сердечного приступа. У меня идеальное здоровье. (У тебя, кстати, - тоже).
Просто кто-то подобрался ко мне в толпе и воткнул (прямо сквозь пиджак)
иглу с каким-нибудь (не знаю нынешних препаратов) кардиолеталем - или еще
с какой-нибудь подобной гадостью.
Не верь, что я был невнимателен при переходе улицы. С некоторых пор
нигде я не бываю так внимателен, как при переходе улицы, миновании темных
(почему-то) подъездов и на перронах вокзалов, метро и пригородных
электричек.
Если я пал жертвой пьяных хулиганов, знай: мне хорошо известны их
имена. Они не хулиганы, они редко пьют и никогда не напиваются. Это либо
Александр Степанович Гуриков (Сука-Сашка), либо Марлен Иванович Косоручкин
(он же Марлеха), либо, может быть, Серега-Жучок (Сергей Сергеевич
Жукованов).
Не верь никому, и никаким бумагам, и никаким фильмам и фотографиям,
никаким магнитофонным кассетам и никаким видеозаписям. Верь тому, что я
здесь пишу для тебя, и помни, что эти сведения сделают тебя ни для кого не
досягаемым (точнее: ВОЗМОЖНО, сделают; СПОСОБНЫ сделать - в принципе, при
выполнении каких-то не известных никому условий), но - только в том
случае, если останутся только лишь ТВОИМ достоянием.
Это знание убьет тебя быстрее любого яда, если ты поделишься им еще
хоть с кем-нибудь. Эта тайна - на одного. Двое здесь - это уже много,
слишком много, непоправимо много.

Более всего опасайся тех людей, которых ты любишь.
Бойся матери. Она глупа и глупо благородна. (Никогда не доверяйся
благородным - они сдадут тебя, наслаждаясь своим бескорыстием).
Бойся Алешки - он алкоголик. (Никогда не доверяй алкоголикам НИЧЕГО).
Бойся своей Катюхи. Она вьет из тебя веревки, тебе это нравится, я
знаю, но она гораздо сильнее тебя и хорошо это сознает. (Я вообще не
советую тебе доверяться женщинам: мужчина не способен понять никакую
женщину до конца, это другой вид животного царства, а доверяться можно
только тому, кого знаешь до самого донышка).
Я хочу, чтобы все, что я имею, досталось бы тебе и только тебе. Ты
доведешь мою затею до конца. Я не успел - раз ты читаешь эти записки.
Прочти, разберись и ровно девять месяцев не предпринимай ничего,
просто живи, как жил до сих пор, и думай. Жди. Думай. Готовься принять
решение. ДЕВЯТЬ МЕСЯЦЕВ! Решение должно вызреть в тебе, как ребенок
вызревает в женщине. Потом поступишь, как сочтешь нужным.

Человек, который передаст тебе этот пакет, не знает ничего. Он не
знает даже, что ты мой сын. Он кристально честен, по-старинному благороден
и, следовательно, недалек. Однако, лучше все-таки никогда более тебе с ним
не встречаться.
Конечно, они могут его вычислить... Нет, не могут. Вернее, если они
сумеют его вычислить, ты просто никогда ничего не узнаешь об этих
записках...

ЭЙ ТЫ, ГУНЯВЫЙ! ЕСЛИ ТЫ ВСЕ-ТАКИ ДОБРАЛСЯ ДО МЕНЯ И ЧИТАЕШЬ СЕЙЧАС
ЭТИ СТРОЧКИ, - БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТ! Я СТАНУ ПРИХОДИТЬ К ТЕБЕ ПО НОЧАМ ПИТЬ
ТВОЙ ГОРЬКИЙ МОЗГ И КУСАТЬ ТВОЕ ПОГАНОЕ СЕРДЦЕ.

Я раскрыл эту тайну, раскопал ее, разгадал, выдернул из мутного
небытия, но я до сего дня не научился ею пользоваться. Я знаю: эта тайна
несет в себе зародыш гигантских возможностей. Сила, даже мощь, и великая
власть, и возможность перекраивать не тобою скроенное - все это ощущается
при первом даже прикосновении к ней. Но - КАК? Не знаю.
Это что-то, вроде, пресловутого _т_е_р_м_о_я_д_а_ из твоей любимой
физики. Все о нем все знают, на бумаге все хорошо и даже отлично, галдеж
стоит уж полвека, все гомонят, все при деле, но никто ничего так и не
добился. СИЛА. МОЩЬ. ВЛАСТЬ НАД МИРОМ. Но - КАК?
Именно из-за таких аналогий я чувствую себя ученым теоретиком,
сделавшим "на кончике пера" великое открытие, из которого кто-нибудь
когда-нибудь извлечет много пользы, но - не сегодня, и не завтра даже. А
когда не будет на свете ни меня, ни тебя, никого.

По понятным причинам я не имею возможности как следует
продокументировать свое ОТКРЫТИЕ. Многое тебе придется принимать на веру.
Но именно поэтому я постараюсь быть подробным, в надежде, что из
подробностей моих ты сумеешь извлечь некую зацепочку, крючочек, петельку,
чтобы вытянуть в свою лодку рыбину, которую я углядел в глубинах вод, но
так и не сумел схватить за жабры.

(Немедленно ловлю себя на красотах слога. Меня всегда упрекали за эту
склонность. Цитаты из моих отчетов приводились в качестве отрицательного
примера, и вызывали злорадный смех коллег-органавтов. Однако, я намерен
писать так, как мне пишется. Всю жизнь добиваюсь я возможности делать то,
что хочется МНЕ, и так, как нравится МНЕ. Сейчас я этой возможности,
наконец, добился. Мне не грозят ни выговор с занесением, ни вызов на ковер
с последующей клизмой, ни увольнение в отставку. Мне грозит, разве что -
преждевременная, причем насильственная, смерть, но литературная манера
моя, к сожалению, не способна ни отдалить ее, ни приблизить, вот в чем
штука.)

Ты прекрасно знаешь этого человека. Его портрет много лет стоит на
моем столе рядом с фотографией твоей мамы. Сейчас чуть ли не через день ты
можешь видеть его на экране телевизора или прочитать о нем в газете. Он
стал притчей во языцех, и я прекрасно запомнил тот разговор, который
произошел у нас с тобой в прошлом году (осенью). Ты добивался у меня: как
может быть моим другом и благодетелем человек таких позорных убеждений, а
я отвечал, что убеждения приходят и уходят, а человек при этом остается.
Мы поссорились с тобою, ты обиделся и более со мной о нем не говорил (хотя
я прекрасно слышал все, что ты говорил о нем своим дружкам по телефону -
признайся, ты ХОТЕЛ, чтобы я слышал эти твои разговоры?). Что ж, прочитав
мои записки, ты, я полагаю, поймешь многое, если не все.

Но началось мое исследование не с него.
На протяжении нескольких лет я работал в отделе, точнее - в особой
группе, где занимались ПАРАНОРМАЛЬНЫМИ ПРОЯВЛЕНИЯМИ. Телепаты, ясновидцы,
зомби, телекинетики, знахари, микрокиллеры, лозоходцы, вурдалаки, вещуны,
колдуньи - все это были наши клиенты. Полтергейст, НЛО, некродинамика,
палеоастронавтика... Многое я сейчас уже и позабыл, номенклатура у нас
насчитывала более восьмидесяти позиций. И все было - СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО.
Деятельность наша засекречена была так, что мы докладывали непосредственно
Самому, и даже ни один из его замов ничего не должен был знать.
Я давно уже заметил, что чем больше глупости в делах, тем они
секретнее. В наших же делах было столько глупостей, что ни для чего
другого просто не оставалось места. "Глупости сплошные!" - докладывали мы
по начальству. "Давайте-давайте! Работайте, Бога не забывайте!" "Да
глупости же!" "Американцы, по-вашему, что, глупее вас что ли? Однако же,
копают что твой бульдозер, и ничего, все довольны. Денег вам подкинуть?
Тогда так и скажите..."
Девяносто процентов информации у нас было - просто лажа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100