..
Я взял пистолет и ружье, снял их с предохранителей и двинулся к
крыльцу. Я решил, что красться и таиться бессмысленно. Я пинком распахнул
дверь, которую никто так и не потрудился запереть, и вошел в темную
гостиную.
-- Ты можешь положить оружие, Джекоб, -- донесся из погреба Его голос.
-- Я отчаянно нуждаюсь в твоей помощи.

14

Я продолжал стоять, раздумывая, как реагировать на это заявление. Но
потом положил оружие и подошел к лестнице.
-- Какая еще помощь?
-- У меня возникли некоторые проблемы.
Я посмотрел в темную ледяную дыру, ставшую Его домом, и попытался не
думать о бесформенном существе, находящемся внизу.
-- Какие осложнения?
-- Спускайся сюда. Нам нужно поговорить. Спускайся, так нам будет легче
беседовать.
-- Нет, -- решительно произнес я.
-- Почему? -- удивленно спросил Он, словно не понимая, чем вызвано
такое отношение с моей стороны, почему вдруг я отказываюсь выполнить Его
просьбу.
- Почему ты пытался убить меня? -- спросил я.
-- Это был не я.
-- Я видел тебя! -- возмутился я. -- Ты называл меня по имени. Ты даже
читал мои мысли.
-- Именно об этом я и хочу с тобой поговорить. Спускайся.
-- Чтобы ты меня убил?
-- Но я мог бы убить тебя и там, где ты сейчас стоишь, -- сказал Он. --
Для этого совсем не нужно, чтобы ты заходил в погреб. Хватит нести чушь, иди
сюда. Ты прекрасно знаешь, что я не причиню тебе никакого вреда.
Это звучало совершенно бессмысленно. Если это был не Он, то кто же
тогда гнался за мной в туннеле? Я видел фигуру преследователя, видел его
лицо -- и ноги, трансформированные в две широкие пластины, чтобы легче было
топтать "реснички"-сенсоры. Это не было плодом моего воображения. Порезы и
царапины доказывали, что все это произошло на самом деле. Но по какой-то
неведомой мне причине я поверил Ему. Он не станет убивать меня. Конечно, Он
добр, как Он сам это и говорит. Я открыл дверь в погреб, спустился по
лестнице и включил свет.
Он по-прежнему находился в той же форме, в которой я видел Его в
последний раз, разве что немного увеличился. Хотя у Него не было глаз, лишь
призматические шары, спрятанные в складках плоти, я знал, что Он внимательно
наблюдает за мной. Я остановился перед ним, одновременно и ожидая
смертельного удара псевдоподом, и надеясь, что Он действительно может
объяснить свое поведение.
-- Так ты знаешь, что за мной гнались? Ты говоришь, что это не ты, и...
-- Ты расстроен, Джекоб, и не можешь сейчас спокойно мыслить. Само
собой, я прочитал твои мысли еще тогда, когда ты подъехал к дому.
-- Неважно, -- сказал я. -- Давай разберемся с этим делом. Если это не
ты гнался за мной по туннелю, не ты стрелял в меня и вломился в мою
квартиру, то кто же это был?
Он заколебался.
-- Это был ты -- ведь так? -- настаивал я.
-- Не совсем.
-- Тогда объясни, черт бы тебя побрал!
-- Я пытаюсь сообразить, как это лучше сформулировать, -- сказал Он.
Я стал ждать.
Через некоторое время Он произнес:
-- Это был Дьявол, Джекоб.
-- Дьявол?
Я решил, что Он издевается. Он заманил меня сюда, а теперь насмехается
надо мной, выжидая подходящий момент, чтобы сбить меня с ног.
-- Я не собираюсь сбивать тебя с ног! -- возмутился Он. В Его голосе
проскользнули раздраженные нотки.
-- Ты считаешь, что я должен всерьез относиться к утверждению, что за
мной гонялся Дьявол в твоем облике?
-- Подожди, -- сказал Он, некоторое время подумал, потом заговорил
снова. Теперь Его голос звучал даже более правдиво и убедительно, чем
обычно. -- Я совершил ошибку. Сейчас я попробую все объяснить тебе в более
доступных терминах. Я исходил из предположения, что являюсь вашим Богом,
чтобы ты мог опираться на привычные религиозные стереотипы. Какую религию ты
исповедуешь -- христианство? Или иудаизм?
-- Мой отец был евреем, а мать -- христианкой. Меня воспитали в
христианской вере. Если меня вообще можно назвать верующим -- в чем я
временами сильно сомневаюсь, -- то я христианин. Но я не понимаю, при чем
тут это.
-- Забудь мои слова о том, что я являюсь Богом. Забудь, что я сказал
тебе, что тебя преследовал Дьявол.
-- Забыл.
-- Я попытаюсь объяснить все в более реалистических терминах, не таких
эмоциональных и романтических, как те, которыми располагают религиозные
теории. Во-первых, я действительно являюсь тем существом -- или гранью того
существа, -- которое создало эту Вселенную, одну из многих других Вселенных.
Я не смогу объяснить тебе, зачем это было сделано. Объяснение лежит на таком
уровне, который тебе недоступен. Я создал материю Вселенной и привел в
движение законы и процессы, завершившиеся формированием солнечных систем. Я
не руководил впрямую эволюцией форм жизни. Эстетическая ценность творения
состоит в создании основных сил, формирующих Вселенную, а не в создании
жизни. Если работа сделана хорошо, жизнь возникнет сама по себе.
-- Ты хочешь сказать, что являешься просто еще одним живым существом --
видимо, на другом плане бытия, -- и что ты создал нашу Вселенную из ничего?
-- Не совсем так, -- поправил меня Он. -- Из Хаоса. В него были
заложены основные силы. Я только освободил и упорядочил их.
-- Я могу это принять, -- сказал я. -- Я ведь уже принял твое
утверждение, что ты Бог, а это лишь его новая вариация.
Я сел на нижнюю ступеньку. Напряжение немного спало, но в целом
объяснение меня еще не удовлетворило.
-- Но зачем ты пришел к нам? Ты ведь сейчас сказал: тебя устраивает,
что жизнь развивается сама по себе. Ты сказал, что тебя интересовала не
эволюция жизни, а художественная ценность упорядочения Вселенной и
приведение ее в движение.
-- Я не говорил, что она меня не интересует. Я просто сказал, что
эволюция жизни вторична по сравнению с величайшим и прекраснейшим процессом
творения Вселенной в целом. Можешь мне поверить, Джекоб, в пении вращающихся
галактик куда больше красоты, чем может вместить целая жизнь одного
существа, пусть даже оно наделено разумом, присущим вашей расе. Но ваша
раса, в конце-то концов, тоже часть моего творения. Игнорировать этот факт
-- все равно что не заботиться о завершенности творения. Например, художник
может нарисовать какое-нибудь огромное полотно, ну, скажем, стометровую
картину. Но это не значит, что он не расстроится, если увидит, что
один-единственный квадратный дюйм полотна сделан плохо. Наоборот, его будет
больше волновать этот квадратный дюйм, чем вся прочая площадь безукоризненно
выполненной фрески.
Я задумался.
-- То есть ты хочешь сказать, что люди, моя раса, -- это единственный
изъян в твоем полотне, тот самый квадратный дюйм, с которым что-то не так?
- Нет, -- не согласился со мной Он. -- Люди не составляют даже одного
квадратного дюйма Вселенной. Существует множество рас, дошедших до состояния
подпорченного участка работы. Когда я разберусь с вами, я примусь за эти
участки. Точнее говоря, другие грани меня занимаются этими расами прямо
сейчас. Запомни, Джекоб, то, что ты видишь, -- это лишь малая часть меня,
менее одной миллионной доли моей полной личности и моей мощи.
Он ни к чему меня не подталкивал. Его слова должны были бы резать слух
своей фальшью, должны были казаться чем-то нереальным, но они звучали так
уверенно и спокойно, что я знал -- Он говорит чистую правду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38