Потом я поставил стул к окну, сел и принялся
ждать. Я обещал, что выиграю для Него время, чтобы Он мог закончить свои
изменения. Я должен увидеть, что у него получится.
Я попытался отвлечься от мыслей об убийстве, убедить себя в том, что я
всего лишь выполняю свой долг. Долг. Долг. Долгдолгдолгдолг... Это слово
шныряло у меня в мозгу, словно крыса в лабиринте, пока окончательно не
потеряло смысл. Долг. Разве мой долг состоит не в том, чтобы попытаться
предоставить человечеству шанс получить бессмертие? Разве я не должен
остановить смерть, а возможно, и повернуть вспять процесс старения, чтобы
юность из привилегии, отнимаемой у нас неумолимым Временем, превратилась в
неотъемлемое право каждого человека? Я принялся разговаривать сам с собой,
но слова звучали глухо и неискренне. Они бились о стены, соскальзывали на
пол и расплывались у моих ног грязными сальными лужами. Я представил себе,
каково это -- убить человека. Вчера ночью я чуть было это не совершил. "Я
могу это сделать, -- сказал я себе. -- Я могу убить человека, если только
мне потом не придется подходить к трупу слишком близко".
Долг. Убийство. Бессмертие. Смерть. Долг. Долг. Долг.
Когда спустя час и двадцать минут транспортный вертолет все-таки
показался, мои нервы давно уже были на взводе. Руки, сжимавшие ружье,
дрожали, а левая щека подергивалась от нервного тика. Вертолет приземлился в
стороне от нашего домика и высадил сорок человек, одетых в белые маскхалаты.
Все они были вооружены. Я отдернул занавеску, распахнул окно и прикладом
высадил сетку от насекомых. Я ждал.
Долг. Убийство. Долг.
В поле моего зрения показался первый солдат. Я убрал палец со
спускового крючка и отложил ружье в сторону. Я проиграл последнее сражение с
собой. А возможно, наоборот, выиграл. Я пятнадцать лет жил в соответствии с
врачебным кодексом, восемь лет проработал врачом -- и теперь я не мог
заставить себя выстрелить в человека. Вчерашнее происшествие было всего лишь
игрой случая. Я действовал рефлекторно, под давлением. А хладнокровное
убийство -- это совсем другое дело. Совсем-совсем.
Солдаты тем временем быстро перебегали через открытое пространство.
Винтовки болтались у них за плечами. Солдаты явно считали, что могут в любой
момент схватить пулю. Я развернулся и помчался в погреб, перескакивая через
ступени...
-- Джекоб!
На этот раз у меня была уважительная причина для вторжения. Нам
действительно грозила опасность. И все же нельзя не признать, что я вломился
в погреб, а не заговорил с Ним сверху в основном потому, что меня терзало
любопытство.
-- Джекоб, тебе нельзя сюда!
Возможно, мне и вправду не следовало сюда входить. Я остановился, потом
попятился, не в силах вымолвить ни слова. Он изменился куда сильнее, чем я
предполагал. Я знал, что Он не является человеком, и все же я не был готов к
такому зрелищу. Он заполнял половину погреба -- огромная пульсирующая масса
отвратительной, пронизанной венами плоти, красновато-коричневой, покрытой
лоскутами-метастазами черных клеток. Несколько отростков-псевдоподов
впивались в каменную стену -- это были Его якоря. Слева от меня находилась
путаница мембран и трубок -- Его голосовой аппарат. Среди складок плоти
прятался обезображенный, чрезмерно большой рот. Ни зубов, ни других
свидетельств того, что у Него когда-то было лицо, не наблюдалось. Да и рот
явно был сохранен лишь для того, чтобы общаться со мной. Я как-то сразу
понял, что теперь Он потребляет пищу не как человек, а как амеба -- всасывая
ее всем телом.
"Франкенштейн!" -- кричало мое сознание.
Тут раздался странный и страшный смех, от которого ноги мои примерзли к
полу. Я удавил свой страх и сосредоточился на воспоминании о том, каким Он
был, и о Его обещаниях. Он обещал помочь человечеству, если только я смогу
предоставить Ему необходимое время. Ну что ж, теперь я обнаружил Его
истинную природу и истинную цену всем Его обещаниям.
-- Они здесь, -- сказал я. -- Я собирался подстрелить несколько
человек, чтобы задержать их, но понял, что не могу этого сделать.
-- Я знаю, -- сказал Он. Его голос звучал сочувственно и дружелюбно.
Голосовой аппарат скорчился, потом увеличился и превратился в цветок со
множеством лепестков. Когда Он заговорил снова, Его голос звучал совсем как
прежде, до начала этих чудовищных трансформаций. -- Я собираюсь привести все
это в норму, -- извиняющимся тоном произнес Он, имея в виду тот зловещий
голос, которым он разговаривал последнее время. -- Просто пока времени не
было.
-- Что ты собираешься делать? -- спросил я.
Тут кто-то похлопал меня по плечу. Я подскочил от неожиданности, а
сердце у меня ушло в пятки. Он рассмеялся.
Я обернулся, ожидая увидеть мерзкие рожи полицейских, а вместо этого
увидел андроида, точную копию Его, такого, каким Он был в лаборатории.
-- Это ты! -- кое-как выдавил я.
-- Я сделал его, -- сказал Он. -- Это не просто другой андроид, а
другая грань все того же драгоценного камня, другой я. Он обладает всеми
способностями, которые я приобрел в ходе трансформации, но сам он через все
эти изменения не проходил.
-- Но зачем...
Франкенштейн, Франкенштейн!
-- Как я тебе и говорил -- чтобы помочь человечеству. Забудь о
Франкенштейне. Я знаю, о чем ты думаешь. О моих непредвиденных способностях.
Но я никогда не применю их против тебя. Я просто не могу этого сделать, даже
если захочу, -- я перерос тот уровень, на котором жаждут мести. Поверь мне,
Джекоб: все, чего я хочу, -- помочь человечеству. Я могу научить каждого
человека использовать свой мозг целиком, на все сто процентов, как это делаю
я. Стать сверхчеловеком способен каждый.
-- И уподобиться тебе?
-- Нет, нет, нет. Это всего лишь одна из стадий, Джекоб. Мне нужно
пройти ее, чтобы произвести новых андроидов, -- такая вот извращенная форма
почкования. Так я создал вот это свое подобие. Человек всегда будет
выглядеть как человек, но теперь перед людьми откроются такие возможности, о
которых они даже не мечтали.
Я поверил Ему. А что мне еще оставалось?
-- Тогда мы объясним полиции...
-- Нет, Джекоб, -- возразил Он. -- Прежде чем человечество примет меня,
нам предстоит длительная борьба. Мы должны выиграть время.
Но Бога ради -- как?! -- я подумал о приближающихся солдатах.
-- Ты возьмешь моего двойника с собой и позволишь им убить его. Тогда
власти будут считать, что с непокорным андроидом покончено. А мы получим
необходимое нам время.
Я посмотрел на андроида, которому предстояло умереть, на часть Его,
которую следовало принести в жертву.
-- Но тут появляется одна проблема, -- сказал я.
-- И какая же?
Он мог бы просто заглянуть в мои мысли и выяснить все, что Его
интересует, но Он был вежлив и позволил мне высказаться.
-- Откуда мы возьмем место? Ты собираешься не только сделать людей
почти что бессмертными, но еще и наводнить мир своими копиями, двойниками.
Где мы все поместимся?
-- Освободив свой разум и получив возможность использовать его на
полную мощность, человек сможет двинуться к звездам, Джекоб. Для него не
останется никаких преград.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
ждать. Я обещал, что выиграю для Него время, чтобы Он мог закончить свои
изменения. Я должен увидеть, что у него получится.
Я попытался отвлечься от мыслей об убийстве, убедить себя в том, что я
всего лишь выполняю свой долг. Долг. Долг. Долгдолгдолгдолг... Это слово
шныряло у меня в мозгу, словно крыса в лабиринте, пока окончательно не
потеряло смысл. Долг. Разве мой долг состоит не в том, чтобы попытаться
предоставить человечеству шанс получить бессмертие? Разве я не должен
остановить смерть, а возможно, и повернуть вспять процесс старения, чтобы
юность из привилегии, отнимаемой у нас неумолимым Временем, превратилась в
неотъемлемое право каждого человека? Я принялся разговаривать сам с собой,
но слова звучали глухо и неискренне. Они бились о стены, соскальзывали на
пол и расплывались у моих ног грязными сальными лужами. Я представил себе,
каково это -- убить человека. Вчера ночью я чуть было это не совершил. "Я
могу это сделать, -- сказал я себе. -- Я могу убить человека, если только
мне потом не придется подходить к трупу слишком близко".
Долг. Убийство. Бессмертие. Смерть. Долг. Долг. Долг.
Когда спустя час и двадцать минут транспортный вертолет все-таки
показался, мои нервы давно уже были на взводе. Руки, сжимавшие ружье,
дрожали, а левая щека подергивалась от нервного тика. Вертолет приземлился в
стороне от нашего домика и высадил сорок человек, одетых в белые маскхалаты.
Все они были вооружены. Я отдернул занавеску, распахнул окно и прикладом
высадил сетку от насекомых. Я ждал.
Долг. Убийство. Долг.
В поле моего зрения показался первый солдат. Я убрал палец со
спускового крючка и отложил ружье в сторону. Я проиграл последнее сражение с
собой. А возможно, наоборот, выиграл. Я пятнадцать лет жил в соответствии с
врачебным кодексом, восемь лет проработал врачом -- и теперь я не мог
заставить себя выстрелить в человека. Вчерашнее происшествие было всего лишь
игрой случая. Я действовал рефлекторно, под давлением. А хладнокровное
убийство -- это совсем другое дело. Совсем-совсем.
Солдаты тем временем быстро перебегали через открытое пространство.
Винтовки болтались у них за плечами. Солдаты явно считали, что могут в любой
момент схватить пулю. Я развернулся и помчался в погреб, перескакивая через
ступени...
-- Джекоб!
На этот раз у меня была уважительная причина для вторжения. Нам
действительно грозила опасность. И все же нельзя не признать, что я вломился
в погреб, а не заговорил с Ним сверху в основном потому, что меня терзало
любопытство.
-- Джекоб, тебе нельзя сюда!
Возможно, мне и вправду не следовало сюда входить. Я остановился, потом
попятился, не в силах вымолвить ни слова. Он изменился куда сильнее, чем я
предполагал. Я знал, что Он не является человеком, и все же я не был готов к
такому зрелищу. Он заполнял половину погреба -- огромная пульсирующая масса
отвратительной, пронизанной венами плоти, красновато-коричневой, покрытой
лоскутами-метастазами черных клеток. Несколько отростков-псевдоподов
впивались в каменную стену -- это были Его якоря. Слева от меня находилась
путаница мембран и трубок -- Его голосовой аппарат. Среди складок плоти
прятался обезображенный, чрезмерно большой рот. Ни зубов, ни других
свидетельств того, что у Него когда-то было лицо, не наблюдалось. Да и рот
явно был сохранен лишь для того, чтобы общаться со мной. Я как-то сразу
понял, что теперь Он потребляет пищу не как человек, а как амеба -- всасывая
ее всем телом.
"Франкенштейн!" -- кричало мое сознание.
Тут раздался странный и страшный смех, от которого ноги мои примерзли к
полу. Я удавил свой страх и сосредоточился на воспоминании о том, каким Он
был, и о Его обещаниях. Он обещал помочь человечеству, если только я смогу
предоставить Ему необходимое время. Ну что ж, теперь я обнаружил Его
истинную природу и истинную цену всем Его обещаниям.
-- Они здесь, -- сказал я. -- Я собирался подстрелить несколько
человек, чтобы задержать их, но понял, что не могу этого сделать.
-- Я знаю, -- сказал Он. Его голос звучал сочувственно и дружелюбно.
Голосовой аппарат скорчился, потом увеличился и превратился в цветок со
множеством лепестков. Когда Он заговорил снова, Его голос звучал совсем как
прежде, до начала этих чудовищных трансформаций. -- Я собираюсь привести все
это в норму, -- извиняющимся тоном произнес Он, имея в виду тот зловещий
голос, которым он разговаривал последнее время. -- Просто пока времени не
было.
-- Что ты собираешься делать? -- спросил я.
Тут кто-то похлопал меня по плечу. Я подскочил от неожиданности, а
сердце у меня ушло в пятки. Он рассмеялся.
Я обернулся, ожидая увидеть мерзкие рожи полицейских, а вместо этого
увидел андроида, точную копию Его, такого, каким Он был в лаборатории.
-- Это ты! -- кое-как выдавил я.
-- Я сделал его, -- сказал Он. -- Это не просто другой андроид, а
другая грань все того же драгоценного камня, другой я. Он обладает всеми
способностями, которые я приобрел в ходе трансформации, но сам он через все
эти изменения не проходил.
-- Но зачем...
Франкенштейн, Франкенштейн!
-- Как я тебе и говорил -- чтобы помочь человечеству. Забудь о
Франкенштейне. Я знаю, о чем ты думаешь. О моих непредвиденных способностях.
Но я никогда не применю их против тебя. Я просто не могу этого сделать, даже
если захочу, -- я перерос тот уровень, на котором жаждут мести. Поверь мне,
Джекоб: все, чего я хочу, -- помочь человечеству. Я могу научить каждого
человека использовать свой мозг целиком, на все сто процентов, как это делаю
я. Стать сверхчеловеком способен каждый.
-- И уподобиться тебе?
-- Нет, нет, нет. Это всего лишь одна из стадий, Джекоб. Мне нужно
пройти ее, чтобы произвести новых андроидов, -- такая вот извращенная форма
почкования. Так я создал вот это свое подобие. Человек всегда будет
выглядеть как человек, но теперь перед людьми откроются такие возможности, о
которых они даже не мечтали.
Я поверил Ему. А что мне еще оставалось?
-- Тогда мы объясним полиции...
-- Нет, Джекоб, -- возразил Он. -- Прежде чем человечество примет меня,
нам предстоит длительная борьба. Мы должны выиграть время.
Но Бога ради -- как?! -- я подумал о приближающихся солдатах.
-- Ты возьмешь моего двойника с собой и позволишь им убить его. Тогда
власти будут считать, что с непокорным андроидом покончено. А мы получим
необходимое нам время.
Я посмотрел на андроида, которому предстояло умереть, на часть Его,
которую следовало принести в жертву.
-- Но тут появляется одна проблема, -- сказал я.
-- И какая же?
Он мог бы просто заглянуть в мои мысли и выяснить все, что Его
интересует, но Он был вежлив и позволил мне высказаться.
-- Откуда мы возьмем место? Ты собираешься не только сделать людей
почти что бессмертными, но еще и наводнить мир своими копиями, двойниками.
Где мы все поместимся?
-- Освободив свой разум и получив возможность использовать его на
полную мощность, человек сможет двинуться к звездам, Джекоб. Для него не
останется никаких преград.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38