Так вы в очередной раз ушли от разоблачения, хотя всеми своими действиями подтверждали достоверность полученных из США сведений…
… После публикации статьи В. А. Крючкова «Посол беды» некоторых из нас допрашивали в Генпрокуратуре России. Чтобы не подводить нашего бывшего шефа, мы подтвердили, что в КГБ действительно поступала информация о ваших связях с американскими спецслужбами, но не стали вдаваться в детали. Во-первых, политическая ситуация в стране явно не располагала к подобной откровенности, да и поезд, как говорится, уже ушел. К тому же у нас не было сомнений, что под руководством Степанкова, многократно нарушавшего закон во имя расследования «дела ГКЧП», генпрокуратура будет делать только то, что ей прикажут ваши друзья-единомышленники в российском руководстве. Во-вторых, мы (и как оказалось, не зря!) опасались за судьбу тех агентов, которые сообщили нам информацию, и обязаны были позаботиться об их безопасности.
Но теперь ситуация существенно изменилась. Некоторых наших агентов сдали, кое-кто умер, кое-кого удалось надежно спрятать до лучших времен, и потому наша откровенность не может им навредить. Что касается разоблачительной информации, можете не обольщаться: ваши коллеги по стажировке в США не сумели ее уничтожить. Давно известно, не горят не только рукописи, компроматы тоже не горят! Можете поверить нам на слово: в КГБ никогда и ничто не пропадало бесследно! Найти иногда бывало трудновато, особенно если не очень заинтересован в поисках или не знаешь, где искать. А мы знаем! И заблаговременно позаботились о том, чтобы ничего не пропало. Не только ради наказания виновных в тяжких преступлениях перед Отечеством, но и из чувства самосохранения: пока существует подобная информация, жизни тех, кто ее когда-то добыл, ничего не угрожает!
Сейчас у нас появилась надежда, что справедливость все же восторжествует, что наконец-то власти проявят живой интерес к деятельности некоторых «архитекторов» и «прорабов» перестройки, а следственные органы выслушают нас по существу вашего дела. И не только выслушают, но и приобщат к делу собранные нами доказательства. А их количество за прошедшие годы, к вашему сведению, не только не убавилось, а, напротив, даже увеличилось, потому что в отставку ушли не только мы, но и многие сотрудники ЦРУ, имевшие доступ к материалам на вас и других «агентов влияния». Теперь мы с ними изредка встречаемся, вспоминаем былое.
Ряд бесед с ними мы сумели задокументировать, поэтому совсем необязательно просить их выступить в суде в качестве свидетелей, можно обойтись и видеозаписью. Так что приготовьтесь к серьезному разговору, Александр Николаевич! До сих пор вы призывали к покаянию других, теперь наступило время и самому покаяться. Хотя одним раскаянием за содеянное вам не отделаться, слишком тяжела ваша вина перед Отечеством!
До встречи в суде! И пусть свершится правосудие!
В. Казначеев. «Последний генсек». М., «Гудок», 1996г.
Приложение N 27: ИЗ ОТКРЫТЫХ ИСТОЧНИКОВ
Список Баранникова
(Виктор Павлович Баранников возглавлял Министерство безопасности России в 1992 — 1993 гг. Уволенный в отставку, поддержал Хасбулатова и Руцкого во время октябрьского (1993 г.) противостояния властей, был заключен вместе с ними в тюрьму. Предполагают, что к нему перешел список 2200 видных деятелей новой России, которые были агентами КГБ. О списке знал и В. А. Крючков.)
… После убийства генерала Гусева наиболее высокопоставленной фигурой из тех, кто был причастен к составлению списков, оказался сам министр Баранников. После пребывания в Лефортове его активность пошла на убыль. Но с марта этого года Баранников снова стал передавать надежным людям остатки компромата, собранного в 93-м.
Развязка наступила 20 июля. Утром Виктор Павлович получил с очередной почтой заботливо подосланную кем-то газету, где публиковалась очень благожелательная к нему статья. Баранников перечитал ее несколько раз, обратился к жене, хлопотавшей рядом по дому: «Смотри, начинают меня реабилитировать». Через несколько минут 58-летний генерал был мертв. Врачебное заключение — инфаркт. Не подвергая сомнению компетентность медиков, хотим обратить внимание читателей на несколько фактов. Газета со статьей была прислана по почте, а не передана в руки. Ее химического анализа, понятно, никто не проводил. Когда вы читаете и перечитываете статью, вас заинтересовавшую, вы много раз складываете и мнете газету в руках, интенсивно касаясь ее кожей.
Нелепые домыслы, скажете вы? Тогда еще один штрих. Архивные материалы, которые пересылал Баранников, были собраны еще до его назначения. Более остальных в их содержание был посвящен последний председатель КГБ Крючков. Во время процесса по делу ГКЧП у Крючкова, находившегося в заключении в «Матросской тишине», произошло ухудшение здоровья. Местный врач прописал ему какие-то глазные капли. Сразу же после первого приема капель у Крючкова произошел острый сердечный приступ. По случайности его соседом по камере оказался врач. Вместе с дежурной медсестрой они успели оказать Крючкову помощь. Экс-председателя удалось откачать.
Из статьи А. Баранова и А. Ляско «Список, сеющий смерть» («Комсомольская правда», 25 августа 1995г.)
Глава 16
ИНЦИДЕНТЫ С ПРЕЗИДЕНТОМ ЕЛЬЦИНЫМ
ДОРОЖНО-ТРАНСПОРТНЫЕ
В понедельник, 22 июня 1992 года, Москва зароилась слухами: в Бориса Николаевича стреляли. Произошло это, мол, вчера, в воскресенье, на дороге, по которой президент ехал из аэропорта, возвращаясь из-за океана.
Находились знакомые знакомых очевидцев, которые своими ушами слышали выстрелы на трассе, по которой должен был проследовать именитый ездок. Называлось даже точное место — 49-й километр Московской кольцевой дороги, и время — одиннадцать утра.
Обсуждая свежайшую новость, добропорядочные обывательницы осуждающе качали головами:
— Не дают житья человеку… Вот уж прицепились так прицепились…
В каждом уважающем себя женском коллективе, будь то школа, парикмахерская или торговая фирма, обязательно найдется пара-тройка фанатичных почитательниц Бориса Николаевича, ветеранок митинговых стихий, знающих все о российском президенте. Бьюсь об заклад, что, услышав о выстрелах на Рублево-Успенском шоссе, не одна полногрудая красавица вспомнила инцидент двухлетней давности, тоже породивший немало слухов.
Поскольку по прошествии времени это событие уже порядком подзабылось основной массой граждан, напомню его коллизию. Кстати это будет еще и потому, что по классификации действий, которые людская молва относит к покушениям на президента Ельцина, данное происшествие входит как раз в разряд дорожно-транспортных, разбором которых мы и займемся в этой главе.
Двадцать первого сентября 1990 года Москву облетела весть: совершено покушение на Бориса Николаевича Ельцина, занимавшего в ту пору пост Председателя Верховного Совета РСФСР. Приводились подробности, от которых благородным негодованием наполнялись сердца рядовых горожан: «Волга» Ельцина таранена, Борис Николаевич в больнице, фамилия таранившего — Ерин. «Ерин? Это же из милицейских! — спохватывалась московская публика. — Теперь ясно, куда ведет ниточка».
Переданное в тот же день, 21 сентября, сообщение ТАСС, многократно повторенное по радио и телевидению, не успокоило людей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155
… После публикации статьи В. А. Крючкова «Посол беды» некоторых из нас допрашивали в Генпрокуратуре России. Чтобы не подводить нашего бывшего шефа, мы подтвердили, что в КГБ действительно поступала информация о ваших связях с американскими спецслужбами, но не стали вдаваться в детали. Во-первых, политическая ситуация в стране явно не располагала к подобной откровенности, да и поезд, как говорится, уже ушел. К тому же у нас не было сомнений, что под руководством Степанкова, многократно нарушавшего закон во имя расследования «дела ГКЧП», генпрокуратура будет делать только то, что ей прикажут ваши друзья-единомышленники в российском руководстве. Во-вторых, мы (и как оказалось, не зря!) опасались за судьбу тех агентов, которые сообщили нам информацию, и обязаны были позаботиться об их безопасности.
Но теперь ситуация существенно изменилась. Некоторых наших агентов сдали, кое-кто умер, кое-кого удалось надежно спрятать до лучших времен, и потому наша откровенность не может им навредить. Что касается разоблачительной информации, можете не обольщаться: ваши коллеги по стажировке в США не сумели ее уничтожить. Давно известно, не горят не только рукописи, компроматы тоже не горят! Можете поверить нам на слово: в КГБ никогда и ничто не пропадало бесследно! Найти иногда бывало трудновато, особенно если не очень заинтересован в поисках или не знаешь, где искать. А мы знаем! И заблаговременно позаботились о том, чтобы ничего не пропало. Не только ради наказания виновных в тяжких преступлениях перед Отечеством, но и из чувства самосохранения: пока существует подобная информация, жизни тех, кто ее когда-то добыл, ничего не угрожает!
Сейчас у нас появилась надежда, что справедливость все же восторжествует, что наконец-то власти проявят живой интерес к деятельности некоторых «архитекторов» и «прорабов» перестройки, а следственные органы выслушают нас по существу вашего дела. И не только выслушают, но и приобщат к делу собранные нами доказательства. А их количество за прошедшие годы, к вашему сведению, не только не убавилось, а, напротив, даже увеличилось, потому что в отставку ушли не только мы, но и многие сотрудники ЦРУ, имевшие доступ к материалам на вас и других «агентов влияния». Теперь мы с ними изредка встречаемся, вспоминаем былое.
Ряд бесед с ними мы сумели задокументировать, поэтому совсем необязательно просить их выступить в суде в качестве свидетелей, можно обойтись и видеозаписью. Так что приготовьтесь к серьезному разговору, Александр Николаевич! До сих пор вы призывали к покаянию других, теперь наступило время и самому покаяться. Хотя одним раскаянием за содеянное вам не отделаться, слишком тяжела ваша вина перед Отечеством!
До встречи в суде! И пусть свершится правосудие!
В. Казначеев. «Последний генсек». М., «Гудок», 1996г.
Приложение N 27: ИЗ ОТКРЫТЫХ ИСТОЧНИКОВ
Список Баранникова
(Виктор Павлович Баранников возглавлял Министерство безопасности России в 1992 — 1993 гг. Уволенный в отставку, поддержал Хасбулатова и Руцкого во время октябрьского (1993 г.) противостояния властей, был заключен вместе с ними в тюрьму. Предполагают, что к нему перешел список 2200 видных деятелей новой России, которые были агентами КГБ. О списке знал и В. А. Крючков.)
… После убийства генерала Гусева наиболее высокопоставленной фигурой из тех, кто был причастен к составлению списков, оказался сам министр Баранников. После пребывания в Лефортове его активность пошла на убыль. Но с марта этого года Баранников снова стал передавать надежным людям остатки компромата, собранного в 93-м.
Развязка наступила 20 июля. Утром Виктор Павлович получил с очередной почтой заботливо подосланную кем-то газету, где публиковалась очень благожелательная к нему статья. Баранников перечитал ее несколько раз, обратился к жене, хлопотавшей рядом по дому: «Смотри, начинают меня реабилитировать». Через несколько минут 58-летний генерал был мертв. Врачебное заключение — инфаркт. Не подвергая сомнению компетентность медиков, хотим обратить внимание читателей на несколько фактов. Газета со статьей была прислана по почте, а не передана в руки. Ее химического анализа, понятно, никто не проводил. Когда вы читаете и перечитываете статью, вас заинтересовавшую, вы много раз складываете и мнете газету в руках, интенсивно касаясь ее кожей.
Нелепые домыслы, скажете вы? Тогда еще один штрих. Архивные материалы, которые пересылал Баранников, были собраны еще до его назначения. Более остальных в их содержание был посвящен последний председатель КГБ Крючков. Во время процесса по делу ГКЧП у Крючкова, находившегося в заключении в «Матросской тишине», произошло ухудшение здоровья. Местный врач прописал ему какие-то глазные капли. Сразу же после первого приема капель у Крючкова произошел острый сердечный приступ. По случайности его соседом по камере оказался врач. Вместе с дежурной медсестрой они успели оказать Крючкову помощь. Экс-председателя удалось откачать.
Из статьи А. Баранова и А. Ляско «Список, сеющий смерть» («Комсомольская правда», 25 августа 1995г.)
Глава 16
ИНЦИДЕНТЫ С ПРЕЗИДЕНТОМ ЕЛЬЦИНЫМ
ДОРОЖНО-ТРАНСПОРТНЫЕ
В понедельник, 22 июня 1992 года, Москва зароилась слухами: в Бориса Николаевича стреляли. Произошло это, мол, вчера, в воскресенье, на дороге, по которой президент ехал из аэропорта, возвращаясь из-за океана.
Находились знакомые знакомых очевидцев, которые своими ушами слышали выстрелы на трассе, по которой должен был проследовать именитый ездок. Называлось даже точное место — 49-й километр Московской кольцевой дороги, и время — одиннадцать утра.
Обсуждая свежайшую новость, добропорядочные обывательницы осуждающе качали головами:
— Не дают житья человеку… Вот уж прицепились так прицепились…
В каждом уважающем себя женском коллективе, будь то школа, парикмахерская или торговая фирма, обязательно найдется пара-тройка фанатичных почитательниц Бориса Николаевича, ветеранок митинговых стихий, знающих все о российском президенте. Бьюсь об заклад, что, услышав о выстрелах на Рублево-Успенском шоссе, не одна полногрудая красавица вспомнила инцидент двухлетней давности, тоже породивший немало слухов.
Поскольку по прошествии времени это событие уже порядком подзабылось основной массой граждан, напомню его коллизию. Кстати это будет еще и потому, что по классификации действий, которые людская молва относит к покушениям на президента Ельцина, данное происшествие входит как раз в разряд дорожно-транспортных, разбором которых мы и займемся в этой главе.
Двадцать первого сентября 1990 года Москву облетела весть: совершено покушение на Бориса Николаевича Ельцина, занимавшего в ту пору пост Председателя Верховного Совета РСФСР. Приводились подробности, от которых благородным негодованием наполнялись сердца рядовых горожан: «Волга» Ельцина таранена, Борис Николаевич в больнице, фамилия таранившего — Ерин. «Ерин? Это же из милицейских! — спохватывалась московская публика. — Теперь ясно, куда ведет ниточка».
Переданное в тот же день, 21 сентября, сообщение ТАСС, многократно повторенное по радио и телевидению, не успокоило людей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155