После долгих настоятельных уговоров Вырубовой он пообещал отложить визит на следующий раз, но сделал это, лишь чтобы отвязаться от доброй Анны, в душе твердо решив, этой ночью все же поехать к Юсупову. Там он не только познакомится с прекрасной Ириной Александровной и покажет свое искусство врачевания, милый Феликс твердо обещал снова спеть цыганские романсы: как же отказаться от вечера, сулившего ему столько радостей.
Анна на этот раз смогла побыть у отца Григория совсем недолго, так как царица попросила ее вечером зайти к ней и поподробнее рассказать о дорогом «друге». Поэтому она вскоре простилась, в дверях обернулась и еще раз умоляюще произнесла:
— Не правда ли, отец, ты не поедешь к Феликсу, ты обещал мне!
Когда Распутин остался один, он позвал горничную, бывшую крестьянку Катю Иванову, с недавнего времени следившую за его хозяйством, и велел ей приготовить новую, расшитую васильками, рубашку из голубого шелка, начистить до блеска высокие сапоги, потому что хотел в этот вечер выглядеть особенно празднично. Одевался он с величайшей тщательностью, уделяя внимание каждой мелочи своего костюма, как будто речь шла о празднике святого Воскресения в церкви.
Когда он пытался застегнуть верхнюю пуговицу рубахи, его неловкие огрубевшие крестьянские пальцы отказались повиноваться, тщетно мучался он перед большим зеркалом, перед которым обычно приводили в порядок свои прически и туалеты его посетительницы. Ему никак не удавалось застегнуть эту чертовски упрямую пуговицу, и он выругался последними словами. В конце концов он, плача, словно большой беспомощный ребенок, бросился в кухню и попросил Катю помочь, так как глупая княгиня Шаховская пришила на рубаху слишком большую пуговицу.
Как только Катя встала на скамеечку, чтобы застегнуть рубашку Григория, у черного хода раздался звонок. Катя спрыгнула и побежала к двери, а затем сообщила, что прибыл его превосходительство министр Протопопов. После того как Распутин назначил его вместо предателя Хвостова министром внутренних дел, Протопопов стал постоянным гостем старца и самым подробным образом обсуждал с ним любое важное правительственное распоряжение. Он всегда приходил с черного хода, незаметно проскальзывал в кабинет Григория, чтобы его никто не видел. Жители дома прекрасно его знали и молчали, делая вид, что не замечают его посещений.
Войдя в кухню, Протопопов поздоровался со старцем, вид у него был растерянный. Первый министр был очень возбужден и весь дрожал; он задыхался, осунувшееся лицо покрывала смертельная бледность, а глаза ненормально блестели. На какое-то мгновение Распутину показалось, что не так уж не правы были его противники, утверждавшие, что Протопопов душевнобольной, но как бы то ни было, он был честным и богобоязненным, а это самое главное для старца. Приветливо улыбаясь, он заключил министра в свои объятия и успокаивающе спросил:
— Что с тобой? Опять эти негодяи в Думе сыграли с тобой злую шутку?
Затем он увлек гостя в кабинет, и там Протопопов опять бросился ему на шею, обнимал и целовал, как будто прощаясь. Взволнованно и не сдерживаясь заговорил:
— Григорий Ефимович, умоляю тебя, в ближайшие дни никуда не ходи один! Я отдал агентам приказ охранять твой дом особенно тщательно, потому что злые люди хотят уничтожить тебя. Заклинаю тебя, будь осторожен, не делай ни шага без сопровождения, не посещай рестораны, никуда не ходи, я опасаюсь самого худшего!
Распутин, не перебивая, дослушал до конца. Поистине добрый и богобоязненный человек, этот Протопопов, подумал он, но иногда все же не в себе! Достаточно лишь посмотреть на него, чтобы понять, что не следует его принимать всерьез!
— Ты хороший человек, мой милый, — сказал наконец старец сердечно, — но поверь мне, ты сегодня слишком возбужден! — Со спокойной уверенностью он взял руку Протопопова, погладил и твердым уверенным голосом продолжил: — Не бойся, я во власти Божией, и без Его воли никто не сделает мне ничего плохого! Теперь иди домой, мой дорогой, и хорошенько выспись. Сегодня мне предстоит еще нечто важное!
Эти слова заметно успокоили министра; спокойное, уверенное поведение Распутина на какое-то мгновение рассеяло его страхи.
— Снова новая возлюбленная? — шутливо проговорил он, уходя, но Григорий Ефимович не ответил, только улыбнулся и подтолкнул его к выходу:
— Иди, иди мне еще надо одеться!
Не успел Протопопов уйти, как опять раздался звонок, и вошла «сестра Маша». Это была высокая полноватая светловолосая женщина, приблизительно двадцати пяти лет, одетая в элегантное пальто. В последнее время она часто появлялась у Распутина, но никто о ней ничего не знал, в доме все называли ее «сестра Маша». Старец уже начал терять терпение, поэтому небрежно выслушал ее и побыстрее выпроводил. Затем потушил в кабинете свет, теперь помещение освещалось лишь тусклым желтоватым светом лампады и, полностью одетый, прилег на кровать.
Когда около одиннадцати часов вечера домой вернулись его дочери и маленькая племянница Анюта, гостившие у знакомых, они, прежде чем отправиться в свою светлую девичью комнату, как обычно, зашли в кабинет Григория Ефимовича пожелать ему доброй ночи. Они застали его одетого в сапогах, лежащего на кровати с открытыми глазами, и слегка испугались такого необычного вида, поинтересовались, что он собирается делать. Распутин помолчал некоторое время, но потом все же ответил:
— Я еду в гости к «малышу», он заедет за мной в полночь. Но вы не должны об этом никому говорить, дети! Вы слышали? Никто не должен об этом знать, особенно Муня! — Он приложил указательный палец к губам, а затем шутливо пригрозил девочкам.
Немного позднее в комнату вошла Катя и поинтересовалась, не надо ли чего старцу. Он велел ей идти спать. Катя снова ушла, но сразу же поняла, что что-то не так, и про себя решила не спать, потому что уж очень хотелось узнать, что затевает ее хозяин. Ей не пришлось ждать слишком долго — скоро у черного хода раздался короткий звонок, и Катя услышала, как Распутин прошел через кухню и открыл дверь, тщетно стараясь не стучать своими тяжелыми сапогами.
На минутку Катя высунулась из ниши, где стояла ее кровать, и ей удалось на секунду увидеть позднего гостя. Это был высокий стройный мужчина, одетый в шубу с надвинутой на лицо шапкой. Он осторожно, опасливо оглянулся и тихо спросил:
— Ты один? Нас никто не слышит?
По голосу Катя узнала незнакомца, того самого «малыша», который в последнее время неоднократно бывал у Распутина. Она не знала его имени, но ей было известно, что он супруг одной великой княгини. Они говорили друг с другом очень тихо, и служанка поняла только, что Григорий Ефимович спросил: «Зачем ты так закутался?» «Малыш» ответил что-то невнятное, после чего старец взял его под руку и повел в свой кабинет. Этим Катин интерес был достаточно удовлетворен, и она вскоре заснула.
После того как Григорий Ефимович вместе с Юсуповым вошел в кабинет, он сказал:
— Сегодня вечером здесь был Протопопов и заявил, что злые люди хотят убить меня. Пусть только попробуют, им это не удастся! Руки коротки! — Затем надел пальто, выдвинул ящик стола и достал оттуда деньги. Юсупов с любопытством посмотрел на пачки денег, на что Распутин заметил: — Моя дочь Матрена в ближайшее время выходит замуж за офицера;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
Анна на этот раз смогла побыть у отца Григория совсем недолго, так как царица попросила ее вечером зайти к ней и поподробнее рассказать о дорогом «друге». Поэтому она вскоре простилась, в дверях обернулась и еще раз умоляюще произнесла:
— Не правда ли, отец, ты не поедешь к Феликсу, ты обещал мне!
Когда Распутин остался один, он позвал горничную, бывшую крестьянку Катю Иванову, с недавнего времени следившую за его хозяйством, и велел ей приготовить новую, расшитую васильками, рубашку из голубого шелка, начистить до блеска высокие сапоги, потому что хотел в этот вечер выглядеть особенно празднично. Одевался он с величайшей тщательностью, уделяя внимание каждой мелочи своего костюма, как будто речь шла о празднике святого Воскресения в церкви.
Когда он пытался застегнуть верхнюю пуговицу рубахи, его неловкие огрубевшие крестьянские пальцы отказались повиноваться, тщетно мучался он перед большим зеркалом, перед которым обычно приводили в порядок свои прически и туалеты его посетительницы. Ему никак не удавалось застегнуть эту чертовски упрямую пуговицу, и он выругался последними словами. В конце концов он, плача, словно большой беспомощный ребенок, бросился в кухню и попросил Катю помочь, так как глупая княгиня Шаховская пришила на рубаху слишком большую пуговицу.
Как только Катя встала на скамеечку, чтобы застегнуть рубашку Григория, у черного хода раздался звонок. Катя спрыгнула и побежала к двери, а затем сообщила, что прибыл его превосходительство министр Протопопов. После того как Распутин назначил его вместо предателя Хвостова министром внутренних дел, Протопопов стал постоянным гостем старца и самым подробным образом обсуждал с ним любое важное правительственное распоряжение. Он всегда приходил с черного хода, незаметно проскальзывал в кабинет Григория, чтобы его никто не видел. Жители дома прекрасно его знали и молчали, делая вид, что не замечают его посещений.
Войдя в кухню, Протопопов поздоровался со старцем, вид у него был растерянный. Первый министр был очень возбужден и весь дрожал; он задыхался, осунувшееся лицо покрывала смертельная бледность, а глаза ненормально блестели. На какое-то мгновение Распутину показалось, что не так уж не правы были его противники, утверждавшие, что Протопопов душевнобольной, но как бы то ни было, он был честным и богобоязненным, а это самое главное для старца. Приветливо улыбаясь, он заключил министра в свои объятия и успокаивающе спросил:
— Что с тобой? Опять эти негодяи в Думе сыграли с тобой злую шутку?
Затем он увлек гостя в кабинет, и там Протопопов опять бросился ему на шею, обнимал и целовал, как будто прощаясь. Взволнованно и не сдерживаясь заговорил:
— Григорий Ефимович, умоляю тебя, в ближайшие дни никуда не ходи один! Я отдал агентам приказ охранять твой дом особенно тщательно, потому что злые люди хотят уничтожить тебя. Заклинаю тебя, будь осторожен, не делай ни шага без сопровождения, не посещай рестораны, никуда не ходи, я опасаюсь самого худшего!
Распутин, не перебивая, дослушал до конца. Поистине добрый и богобоязненный человек, этот Протопопов, подумал он, но иногда все же не в себе! Достаточно лишь посмотреть на него, чтобы понять, что не следует его принимать всерьез!
— Ты хороший человек, мой милый, — сказал наконец старец сердечно, — но поверь мне, ты сегодня слишком возбужден! — Со спокойной уверенностью он взял руку Протопопова, погладил и твердым уверенным голосом продолжил: — Не бойся, я во власти Божией, и без Его воли никто не сделает мне ничего плохого! Теперь иди домой, мой дорогой, и хорошенько выспись. Сегодня мне предстоит еще нечто важное!
Эти слова заметно успокоили министра; спокойное, уверенное поведение Распутина на какое-то мгновение рассеяло его страхи.
— Снова новая возлюбленная? — шутливо проговорил он, уходя, но Григорий Ефимович не ответил, только улыбнулся и подтолкнул его к выходу:
— Иди, иди мне еще надо одеться!
Не успел Протопопов уйти, как опять раздался звонок, и вошла «сестра Маша». Это была высокая полноватая светловолосая женщина, приблизительно двадцати пяти лет, одетая в элегантное пальто. В последнее время она часто появлялась у Распутина, но никто о ней ничего не знал, в доме все называли ее «сестра Маша». Старец уже начал терять терпение, поэтому небрежно выслушал ее и побыстрее выпроводил. Затем потушил в кабинете свет, теперь помещение освещалось лишь тусклым желтоватым светом лампады и, полностью одетый, прилег на кровать.
Когда около одиннадцати часов вечера домой вернулись его дочери и маленькая племянница Анюта, гостившие у знакомых, они, прежде чем отправиться в свою светлую девичью комнату, как обычно, зашли в кабинет Григория Ефимовича пожелать ему доброй ночи. Они застали его одетого в сапогах, лежащего на кровати с открытыми глазами, и слегка испугались такого необычного вида, поинтересовались, что он собирается делать. Распутин помолчал некоторое время, но потом все же ответил:
— Я еду в гости к «малышу», он заедет за мной в полночь. Но вы не должны об этом никому говорить, дети! Вы слышали? Никто не должен об этом знать, особенно Муня! — Он приложил указательный палец к губам, а затем шутливо пригрозил девочкам.
Немного позднее в комнату вошла Катя и поинтересовалась, не надо ли чего старцу. Он велел ей идти спать. Катя снова ушла, но сразу же поняла, что что-то не так, и про себя решила не спать, потому что уж очень хотелось узнать, что затевает ее хозяин. Ей не пришлось ждать слишком долго — скоро у черного хода раздался короткий звонок, и Катя услышала, как Распутин прошел через кухню и открыл дверь, тщетно стараясь не стучать своими тяжелыми сапогами.
На минутку Катя высунулась из ниши, где стояла ее кровать, и ей удалось на секунду увидеть позднего гостя. Это был высокий стройный мужчина, одетый в шубу с надвинутой на лицо шапкой. Он осторожно, опасливо оглянулся и тихо спросил:
— Ты один? Нас никто не слышит?
По голосу Катя узнала незнакомца, того самого «малыша», который в последнее время неоднократно бывал у Распутина. Она не знала его имени, но ей было известно, что он супруг одной великой княгини. Они говорили друг с другом очень тихо, и служанка поняла только, что Григорий Ефимович спросил: «Зачем ты так закутался?» «Малыш» ответил что-то невнятное, после чего старец взял его под руку и повел в свой кабинет. Этим Катин интерес был достаточно удовлетворен, и она вскоре заснула.
После того как Григорий Ефимович вместе с Юсуповым вошел в кабинет, он сказал:
— Сегодня вечером здесь был Протопопов и заявил, что злые люди хотят убить меня. Пусть только попробуют, им это не удастся! Руки коротки! — Затем надел пальто, выдвинул ящик стола и достал оттуда деньги. Юсупов с любопытством посмотрел на пачки денег, на что Распутин заметил: — Моя дочь Матрена в ближайшее время выходит замуж за офицера;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110