в манжетах рубашки в запонках поблескивали оранжевые камешки. Интеллигентное нервное лицо с асимметричными чертами: крупный хрящеватый нос, впалые щеки, и левую пересекал от уха до уголка рта глубокий бордовый шрам; маленький подвижный рот с бледными тонкими губами, в глубоких глазницах быстрые испуганно-умные глаза, большой морщинистый лоб, совершенно лысый череп — не голова, а бледное ночное светило в период полнолуния. И невольно обращали на себя внимание руки, лежавшие на худых коленях, — большие, белые, с длинными чуткими пальцами.
При появлении «Хозяина» в этой странной комнате, весьма смахивавшей на тюремную камеру, ночной «гость» поднялся без особой суеты и торопливости. Довольно долго они молча смотрели друг на друга — «Меченый» не отводил взгляда.
— Здравствуйте, Борис Пэтрович, — сказал наконец «Хозяин». — Присаживайтесь, пожалуйста.
— Благодарю, — тот, кого назвали Борисом Петровичем, опустился в кресло, вполне непринужденно закинув ногу за ногу.
— Простите, заставил вас ждать, — «Хозяин» тоже сел во второе кресло, и теперь их разделял круглый стол. — Дела.
— Понимаю. Дела государственной важности. Только при наличии изощренного слуха и интуиции в последних словах «Меченого» можно было уловить иронию. Или намек на нее.
«Хозяин» уловил: лицо его окаменело и стало непроницаемо-сумрачным. Однако он продолжал вполне спокойно и ровно:
— Именно, Борис Пэтрович: дела государственной важности, — «Хозяин» извлек из кармана пиджака трубку и, не набивая ее табаком, не прикуривая, сунул в рот, «затянулся». (В течение всей их беседы трубка путешествовала изо рта в правую руку — он любовно держал ее большим и указательным пальцами.) — Давайте кое-что уточним. Итак, Брембэк Борис Пэтрович. Я верно назвал вашу фамилию?
— Почти. Вместо «э» оборотного — «е»: Брембек. Если вас интересует моя национальность, — я немец, предки переселились в Россию при Екатерине Второй из Восточной Пруссии.
— Прэкрасно, Борис Пэтрович. Но мэня больше интэрэсует ваша военная профессия. Если у нас верные сведения, в царской армии вы были шифровальщиком Генерального штаба?
— Да, в русской армии с тысяча девятьсот четвертого года и до шестнадцатого я был одним из шифровальщиков Генерального штаба.
Возникла пауза. «Хозяин» сидел в кресле, в трудной задумчивости, посасывая пустую трубку.
— Ну, а с Департаментом царской полиции, — наконец нарушил он молчание, — когда вы начали сотрудничать?
— В девятьсот седьмом, — последовал спокойный ответ.
— А что, Борис Пэтрович, привело вас к нам?
— Прежде всего нужда. У меня больная парализованная жена. Детей у нас нет.
— Понятно. — «Хозяин» пристально, не мигая, смотрел на ночного гостя. — Каково ваше воинское звание?
— Октябрьские события семнадцатого года застали меня в звании полковника.
— Ну, хорошо… Я довэряю вам, Борис Пэтрович.
— Спасибо.
— Довэряю, потому что еще больше уверен в тех людях, которые рекомендуют вас. Итак… При Всероссийской чрезвычайной комиссии создан специальный отдел — наша, советская криптографическая служба. Вам не надо разъяснять, что это такое. Работники только подбираются. Вы будете туда рекомендованы и вас зачислят в штат. Вы получите хорошо оплачиваемую работу по специальности. — «Хозяин» усмехнулся. — Это вам гарантирую. Но помимо ежемесячного оклада станете получать еще один. Особо важная информация будет оплачиваться дополнительно. Вас устраивают такие условия?
— Что от меня требуется? — спросил бывший полковник русской армии Борис Петрович Брембек.
— Еженедельная информация. Не только о том, как идет конкретная работа по дешифровке, с кем, на каком уровне и прочее. Нас интересует все, чем там займутся люди спецотдела. Буквально все! И будет у вас, Борис Петрович, особый объект внимания: заведующий отделом Глеб Иванович Бокий. У вас еще есть ко мне вопросы?
— Нет.
— Вы принимаете наше предложение?
— Да.
— Вас устраивает… э-э-э… материальная сторона дела?
— Пока устраивает.
— Прекрасно! Оформляйтесь на работу, осмотритесь. Через некоторое время получите все инструкции, пароли, явочную квартиру и прочее. Это уже не по моей части. Мы с вами будем встречаться в самых экстренных случаях…— опять «Хозяин» надолго замолчал. — И позвольте, Борис Пэтрович, последний вопрос, несколько деликатный.
— Пожалуйста.
— Откуда у вас шрам на щеке?
— След дуэли. Еще в юнкерском училище.
— Не поделили с соперником даму? Ночной гость промолчал.
— Интэрэсно, — как бы самому себе задал вопрос «Хозяин», — современная медицина может бесследно убрать такой шрам со щеки?
— Шрам мой, я с ним сжился. В некотором роде — воспоминание…
«Хозяин», казалось, не слышал этих слов. Он поднялся с кресла, сунул трубку в карман пиджака.
— Что же, Борис Пэтрович… Все мы с вами решили. И… Не согласитесь ли разделить со мной скромный поздний ужин? Скрепим бокалом вина начало нашего сотрудничества.
— Спасибо, Иосиф Виссарионович, с благодарностью принимаю ваше предложение.
Часа через два, а может быть, и три за обильным столом, на котором преобладали грузинские вина и кушанья (хотя присутствовала и водка — Борис Петрович по русской армейской традиции больше прикладывался к ней), когда уже было изрядно выпито, «Хозяин», наклонившись к уху ночного гостя, спросил игривым шепотом:
— А знаете, Борис Пэтрович, что бы случилось, если бы вы отказались от моего предложения?
— Понятия не имею.
— Вы бы живым из этого дома не вышли!
Глава 2
МОСКВА, 1921-1923 ГОДЫ
Глеб Иванович Бокий налаживанием многоплановой и сложной работы спецотдела занялся рьяно и с личным тайным интересом: в возможностях новой структуры при ВЧК, под ее крышей он усматривал в перспективе вероятность организации неких работ и исследований, далеких от криптографии или связанных с ней лишь формально, косвенно, с использованием и материальных, и технических возможностей, предоставленных государством в его распоряжение.
По прошествии полутора лет спецотдел уже функционировал на полную мощность. И вот какую производственную характеристику — с вторжением в морально-этическую сферу деятельности — можно дать «учреждению» Бокия, забегая несколько вперед, в начало тридцатых годов.
Размещался отдел не только в доме на Малой Лубянке, но и на Кузнецком мосту, в помпезном здании под номером 21, вотчине Народного комиссариата иностранных дел: два верхних этажа по распоряжению Малого Совнаркома — несмотря на сопротивление народного комиссара Чичерина — были переданы криптографам с очень вольной трактовкой этой профессии. Судите сами.
Главными, а точнее, официальными функциями спецотдела являлись масштабная радио— и радиотехническая разведка, дешифровка телеграмм, разработка шифров, радиоперехват, пеленгация и выявление вражеских шпионских передатчиков на территории страны. Пеленгаторская сеть камуфлировалась под безобидные надстройки на крышах многих государственных учреждений, и таким образом осуществлялась слежка за радиоэфиром Москвы. В сфере внимания спецотдела находились не только частные автономные передатчики, но и передающие устройства посольств и иностранных миссий. В них устанавливалась подслушивающая аппаратура и отслеживались телефонные разговоры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149
При появлении «Хозяина» в этой странной комнате, весьма смахивавшей на тюремную камеру, ночной «гость» поднялся без особой суеты и торопливости. Довольно долго они молча смотрели друг на друга — «Меченый» не отводил взгляда.
— Здравствуйте, Борис Пэтрович, — сказал наконец «Хозяин». — Присаживайтесь, пожалуйста.
— Благодарю, — тот, кого назвали Борисом Петровичем, опустился в кресло, вполне непринужденно закинув ногу за ногу.
— Простите, заставил вас ждать, — «Хозяин» тоже сел во второе кресло, и теперь их разделял круглый стол. — Дела.
— Понимаю. Дела государственной важности. Только при наличии изощренного слуха и интуиции в последних словах «Меченого» можно было уловить иронию. Или намек на нее.
«Хозяин» уловил: лицо его окаменело и стало непроницаемо-сумрачным. Однако он продолжал вполне спокойно и ровно:
— Именно, Борис Пэтрович: дела государственной важности, — «Хозяин» извлек из кармана пиджака трубку и, не набивая ее табаком, не прикуривая, сунул в рот, «затянулся». (В течение всей их беседы трубка путешествовала изо рта в правую руку — он любовно держал ее большим и указательным пальцами.) — Давайте кое-что уточним. Итак, Брембэк Борис Пэтрович. Я верно назвал вашу фамилию?
— Почти. Вместо «э» оборотного — «е»: Брембек. Если вас интересует моя национальность, — я немец, предки переселились в Россию при Екатерине Второй из Восточной Пруссии.
— Прэкрасно, Борис Пэтрович. Но мэня больше интэрэсует ваша военная профессия. Если у нас верные сведения, в царской армии вы были шифровальщиком Генерального штаба?
— Да, в русской армии с тысяча девятьсот четвертого года и до шестнадцатого я был одним из шифровальщиков Генерального штаба.
Возникла пауза. «Хозяин» сидел в кресле, в трудной задумчивости, посасывая пустую трубку.
— Ну, а с Департаментом царской полиции, — наконец нарушил он молчание, — когда вы начали сотрудничать?
— В девятьсот седьмом, — последовал спокойный ответ.
— А что, Борис Пэтрович, привело вас к нам?
— Прежде всего нужда. У меня больная парализованная жена. Детей у нас нет.
— Понятно. — «Хозяин» пристально, не мигая, смотрел на ночного гостя. — Каково ваше воинское звание?
— Октябрьские события семнадцатого года застали меня в звании полковника.
— Ну, хорошо… Я довэряю вам, Борис Пэтрович.
— Спасибо.
— Довэряю, потому что еще больше уверен в тех людях, которые рекомендуют вас. Итак… При Всероссийской чрезвычайной комиссии создан специальный отдел — наша, советская криптографическая служба. Вам не надо разъяснять, что это такое. Работники только подбираются. Вы будете туда рекомендованы и вас зачислят в штат. Вы получите хорошо оплачиваемую работу по специальности. — «Хозяин» усмехнулся. — Это вам гарантирую. Но помимо ежемесячного оклада станете получать еще один. Особо важная информация будет оплачиваться дополнительно. Вас устраивают такие условия?
— Что от меня требуется? — спросил бывший полковник русской армии Борис Петрович Брембек.
— Еженедельная информация. Не только о том, как идет конкретная работа по дешифровке, с кем, на каком уровне и прочее. Нас интересует все, чем там займутся люди спецотдела. Буквально все! И будет у вас, Борис Петрович, особый объект внимания: заведующий отделом Глеб Иванович Бокий. У вас еще есть ко мне вопросы?
— Нет.
— Вы принимаете наше предложение?
— Да.
— Вас устраивает… э-э-э… материальная сторона дела?
— Пока устраивает.
— Прекрасно! Оформляйтесь на работу, осмотритесь. Через некоторое время получите все инструкции, пароли, явочную квартиру и прочее. Это уже не по моей части. Мы с вами будем встречаться в самых экстренных случаях…— опять «Хозяин» надолго замолчал. — И позвольте, Борис Пэтрович, последний вопрос, несколько деликатный.
— Пожалуйста.
— Откуда у вас шрам на щеке?
— След дуэли. Еще в юнкерском училище.
— Не поделили с соперником даму? Ночной гость промолчал.
— Интэрэсно, — как бы самому себе задал вопрос «Хозяин», — современная медицина может бесследно убрать такой шрам со щеки?
— Шрам мой, я с ним сжился. В некотором роде — воспоминание…
«Хозяин», казалось, не слышал этих слов. Он поднялся с кресла, сунул трубку в карман пиджака.
— Что же, Борис Пэтрович… Все мы с вами решили. И… Не согласитесь ли разделить со мной скромный поздний ужин? Скрепим бокалом вина начало нашего сотрудничества.
— Спасибо, Иосиф Виссарионович, с благодарностью принимаю ваше предложение.
Часа через два, а может быть, и три за обильным столом, на котором преобладали грузинские вина и кушанья (хотя присутствовала и водка — Борис Петрович по русской армейской традиции больше прикладывался к ней), когда уже было изрядно выпито, «Хозяин», наклонившись к уху ночного гостя, спросил игривым шепотом:
— А знаете, Борис Пэтрович, что бы случилось, если бы вы отказались от моего предложения?
— Понятия не имею.
— Вы бы живым из этого дома не вышли!
Глава 2
МОСКВА, 1921-1923 ГОДЫ
Глеб Иванович Бокий налаживанием многоплановой и сложной работы спецотдела занялся рьяно и с личным тайным интересом: в возможностях новой структуры при ВЧК, под ее крышей он усматривал в перспективе вероятность организации неких работ и исследований, далеких от криптографии или связанных с ней лишь формально, косвенно, с использованием и материальных, и технических возможностей, предоставленных государством в его распоряжение.
По прошествии полутора лет спецотдел уже функционировал на полную мощность. И вот какую производственную характеристику — с вторжением в морально-этическую сферу деятельности — можно дать «учреждению» Бокия, забегая несколько вперед, в начало тридцатых годов.
Размещался отдел не только в доме на Малой Лубянке, но и на Кузнецком мосту, в помпезном здании под номером 21, вотчине Народного комиссариата иностранных дел: два верхних этажа по распоряжению Малого Совнаркома — несмотря на сопротивление народного комиссара Чичерина — были переданы криптографам с очень вольной трактовкой этой профессии. Судите сами.
Главными, а точнее, официальными функциями спецотдела являлись масштабная радио— и радиотехническая разведка, дешифровка телеграмм, разработка шифров, радиоперехват, пеленгация и выявление вражеских шпионских передатчиков на территории страны. Пеленгаторская сеть камуфлировалась под безобидные надстройки на крышах многих государственных учреждений, и таким образом осуществлялась слежка за радиоэфиром Москвы. В сфере внимания спецотдела находились не только частные автономные передатчики, но и передающие устройства посольств и иностранных миссий. В них устанавливалась подслушивающая аппаратура и отслеживались телефонные разговоры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149