«Между тем мне было нужно довольно часто ездить в Петроград, чтобы отвозить донесения, полученные от полковника Фриде, и встречаться с друзьями, живущими в этом городе. Поэтому я попросил полковника достать мне пропуск. Полковник посоветовал последовать его примеру и поступить на службу в одно из советских учреждений и помимо пропуска дал мне рекомендательное письмо к Орловскому, председателю Петроградской ЧК по уголовным делам, который, как и Фриде, был антикоммунистом.
ЧК состоит из двух частей — политической тайной полиции под началом Дзержинского, самой дьявольской организации за всю историю человечества, и уголовной, соответствующей полиции в цивилизованной стране. Председателем последней и был Орловский, бывший следователь, и именно к нему направился я по прибытии в Петроград.
Я в полном смысле слова лез в логово льва, но другого выхода не было. Чтобы получить постоянный пропуск, я должен был пойти к Орловскому. В Москву я вернулся товарищем Релинским, сотрудником ЧК.
Разумеется, я поспешил воспользоваться своей новой должностью. Она давала мне ценнейшие возможности, которые я быстро реализовал, получив очень важную информацию.
Орловский был человеком сардонического склада. Я помню рассказ Грамматикова о его первой встрече с господином председателем. Однажды он, к своему полному ужасу, был вызван в ЧК по уголовным делам. Дрожа от страха, Грамматиков явился в ЧК, расположенную в здании бывшего Министерства внутренних дел на набережной Фонтанки. Его тут же провели в роскошные апартаменты старого министерства, в которых разместился председатель. Председатель сидел за столом, вместе с ним в кабинете находилась стенографистка.
Когда Грамматиков вошел, председатель представился Болеславом Орлинским и говорил с сильным польским акцентом.
Затем, отпустив стенографистку и повернувшись к Грамматикову, он произнес на чистом русском языке: «Что же, господин Грамматиков. Вижу, что вы меня не узнаете».
Грамматиков понял, что человек, сидящий напротив, знаком с ним, но вспомнить его не мог. Председатель напоминал ему кого-то, но кого?…
— Помните Орлова, — продолжил председатель, — судебного следователя из Варшавы?
Грамматиков был адвокатом и работал в том же суде. Теперь он узнал в сидевшем перед ним господине знаменитого судебного следователя по делам о шпионаже. Как он стал председателем ЧК? Об этом не спрашивают.
— Я знаю, — сказал Орлов, — что вы должны ехать в Москву, но все передвижение между Петроградом и Москвой для обычных граждан запрещено. Вот билет туда и обратно. Поедете как мой сотрудник, А теперь — до свидания. Зайдите ко мне снова сразу же, как вернетесь из Москвы.
Таким образом, мы с Грамматиковым очень просто решили чрезвычайно сложный вопрос о поездках из Петрограда в Москву и обратно. Мы ездили как сотрудники ЧК по уголовным делам».
У Орлова и Рейли были очень схожие взгляды на перспективы развития европейских и других стран в случае неоказания сопротивления международной коммунистической пропаганде, деятельности организаторов коммунистического движения и агитаторов, направляемых из Советской России. По их мнению, именно на этом направлении необходимо было сосредотачивать усилия разведывательных и полицейских служб различных государств, не забывая, естественно, всяческую помощь белым армиям и подпольным контрреволюционным группам для свержения власти большевиков — первоисточника угрозы в виде мировой революции.
Поэтому нельзя сводить, как это делалось во многих изданиях советского периода, совместную работу Орлова с Рейли другими представителями спецслужб Антанты к банальному шпионажу. Кстати говоря, добываемую информацию о замыслах немцев в Петрограде и на фронтах и Орлов, и союзнические разведчики доводили до советского командования. Шла война, и кайзеровская Германия была общим врагом, в противодействии ей сходились, пусть и временно, интересы советских властей, антантовских специалистов тайной борьбы и подпольных организаций, подобных орловской.
Для работы по «немецкой линии» Орлов завербовал сотрудника германского консульства в Петрограде Вальтера Бартельса. Видимо, о нем идет речь в процитированном нами фрагменте письма Орлова Дзержинскому. Но Орлов не сообщил своему неофициальному начальнику, что не только получает от немца важные сведения, но и сам снабжает Бартельса информацией, в частности о большевистской пропаганде в Германии и причастности к этому советского посла Йоффе. На процессе В. Г. Орлова в Берлине в 1929 году допрошенный в качестве свидетеля Бартельс показал:

«Действительно, Орлов дал чрезвычайно ценные сведения… Все сообщенное Орловым подтвердилось. Никогда он не спрашивал, не просил и не получал денег за свои услуги».
Контакты с Бартельсом союзники, и в частности французы, оценили по-своему — хоть и пользовались полученной через него информацией, но Орлова занесли в «черный» список германских шпионов. Вместо обещанных орденов и других наград закрыли навсегда ему въезд во Францию и многие годы держали под агентурным наблюдением, о чем свидетельствуют материалы совсем недавно возвращенного на берега Сены архива французской разведки.
Из-за нелепой случайности в конце сентября 1918 года (в книге Орлова об этом рассказано подробно) чекисты вышли на «товарища Орлинского», и ему удалось бежать из Петрограда только благодаря усилиям Бартельса. При нелегальном переходе границы Орлов получил ранение в живот, но остался жив и в феврале 1919 года вступил в ряды Добровольческой армии. Так закончился советский период деятельности следователя.
В ДОБРОВОЛЬЧЕСКОЙ АРМИИ
Залечив полученную рану в одном из варшавских госпиталей, — собрав у знакомых кое-какие деньги на дорогу, Орлов решает пробираться в Одессу, к добровольцам. Одолев в одиночку далеко не безопасный путь, в начале февраля 1919 года он уже шагал по улицам города, отыскивая штаб белых войск. Надо полагать, что в штабе нашлись офицеры, знавшие Орлова лично либо осведомленные о его деятельности. Обычно к лицам, которые прибыли из-за линии фронта, относились с недоверием, проводилась необходимая в таких случаях проверка. Вся эта процедура закончилась для Орлова довольно быстро, и 6 февраля командующий войсками Добровольческой армии одесского района генерал Александр Сергеевич Санников назначил его начальником контрразведывательного отделения своего штаба.
До вступления Орлова в должность контрразведки здесь фактически не существовало. На агентурную работу, основу любой спецслужбы, отпускались столь незначительные суммы, что о реальных и успешных действиях вообще не стоило и говорить. Приходилось уповать на органы безопасности французских интервенционистских войск. Орлов смог убедить командование, что такое положение недопустимо. Поддержанный начальником штаба полковником Неймирок, он добился для начала увеличения в четыре с лишним раза штата сотрудников наружного наблюдения, расходов на вербовку и работу с секретными сотрудниками. Результаты не пришлось долго ждать, Агенты Орлова проникли в подпольную организацию «Моревинт» («Молодежный революционный интернационал»), «Объединенный Совет Южно-Русской коммуны анархистов», а через него вышли на областной комитет большевиков и типографию газеты «Коммунист», выходившую на русском, польском и французском языках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109