В том, что метод подначки СП применяет широко и охотно, я уже имел не один случай убедиться. Поэтому последние сказанные им слова — «…ничего не получится» — истолковал в том смысле, что статью действительно писать надо.
Я написал, показал написанное — и вызвал этим новый тур споров. Королев нашёл, что я напрасно этак прямо, в лоб, декларирую свои сомнения во всемогуществе чистой автоматики, и обвинил меня в «антимеханизаторских настроениях» (как помнят читатели газет, такие настроения или, во всяком случае, обвинения в их наличии в своё время фигурировали в истории нашего сельского хозяйства). Впрочем, мне показалось, что теперь, во второй раз, спорил он уже больше для того, чтобы довести мои соображения до полной кондиции, сделать их конкурентоспособными с точкой зрения «стопроцентных автоматчиков», которая в те времена была уже очень сильна. Так или иначе, но в конце концов взаимоприемлемые формулировки были найдены.
По рекомендации Королева статья «Новая профессия — космонавт» появилась в «Правде». К этой проблеме — становлению новой профессии — я ещё вернусь. Но сейчас мне помнится больше всего не то, как я статью писал, а то, как интересно, горячо, упрямо спорил тогда Королев.
Так что, оказывается, можно было с ним поспорить… Иногда.
Но далеко не всегда! Человек настроения, СП порой оказывался совершенно невосприимчивым к любой аргументации. Тогда оставалось одно: выполнить, как выражаются военные лётчики, манёвр из боя и вернуться к наспех свёрнутому разговору в другой раз, при более благоприятном настроении шефа.
Сотрудник КБ Королева, впоследствии один из заместителей Главного конструктора, А.П. Абрамов рассказывал на чтениях, посвящённых памяти Сергея Павловича, о том, как он трижды приходил к СП доказывать необходимость сооружения на космодроме станции автоматической заправки ракеты. В первый раз Королев его попросту выгнал («Не жалеешь народных денег!»). Во второй раз тоже выгнал, но тут уж Абрамов не удалился безропотно, а сам повысил голос («Я ухожу, но имейте в виду, Сергей Павлович, ухожу, хлопнув дверью») — оказывается, когда речь шла об интересах дела, можно было разговаривать с СП и так. В третий раз Абрамов попросил Королева выйти на минуту в «большой» кабинет. А там на столе был установлен действующий макет задуманной станции и разложены графики и расчёты. СП долго (какая уж там «минута») смотрел, придирчиво расспрашивал о деталях проекта, а потом обошёл всех участвовавших в этом действе сотрудников Абрамова, пожал каждому руку и сказал: «Вот так надо отстаивать своё мнение».
Правда, мне рассказывали и о таких случаях, когда Королев, обладавший отличной памятью, поостыв и взвесив предмет спора более спокойно, возвращался к нему по собственной инициативе, не дожидаясь, пока решится на этот шаг его оппонент. Никакие соображения поддержания начальнического престижа его в подобных случаях ни в малейшей степени не связывали — по сравнению с интересами дела подобные мотивы в его глазах веса не имели.
При всей своей перегруженности Королев здорово умел не упустить из поля зрения, не прозевать толкового человека и хорошую идею (что, впрочем, почти всегда одно с другим совпадает). На этот счёт чутьё у него было отличное! Как-то раз на космодроме нам — конструктору системы индикации корабля «Восток» С.Г. Даревскому и мне — с немалым трудом удалось перехватить Главного, что называется, на ходу, затащить на скамейку у закопанной в землю курительной бочки и почти насильно заставить выслушать начало рассказа об инженере Г.И. Северине и его новых идеях, касающихся способов спасения экипажа и отдельных частей ракеты в случае аварии на старте.
Потом я понял, что это начало рассказа мы построили далеко не лучшим образом — без должного учёта круга интересов нашего слушателя. Мы стали приводить доводы, которые, как нам казалось, должны были пробудить в Королеве интерес прежде всего к самой личности, с которой хотели его познакомить. Мы со значительным видом сообщили, что Северин — бывший чемпион СССР по горнолыжному спорту (на что СП незамедлительно отреагировал: «Я этим спортом не занимаюсь»). Потом несколько растерянно добавили, что он очень красивый парень («Это девчонкам расскажите»). Спас положение сам наш подзащитный, заранее дислоцированный неподалёку от упомянутой курительной бочки. Через две минуты после того, как он раскрыл рот, никаких насильственных приёмов с нашей стороны больше не требовалось. Королев уже слушал в полную силу. Он сразу определил, что перед ним человек талантливый, творческий, нестандартно мыслящий. Излишне говорить, что в дальнейшем какая-либо протекция для деловых контактов с Королёвым этому человеку больше нужна не была.
За прошедшие с тех пор годы под руководством Генерального конструктора Научно-производственного объединения «Звезда» Г.И. Северина был создан целый ряд устройств высокогуманного назначения — средств жизнеобеспечения и спасения в случае аварии людей как в воздухе, так и в космосе.
А система аварийного спасения космонавтов — конечно, не та самая, о которой говорили тогда Королев с Севериным, а значительно более совершенная, хотя и такая же по принципу действия — сработала на старте много лет спустя, когда перед самым пуском на ракете-носителе возник пожар. И только этой системе (и, разумеется, операторам, своевременно использовавшим её) обязаны жизнью космонавты В. Титов и Г. Стрекалов.
В другой раз я рассказал Королеву о предложенном устройстве для спуска космического летательного аппарата не на парашюте, а на складном роторе, подобном несущему винту вертолёта. Предложил это устройство известный вертолётный конструктор И.А. Эрлих, и я попросил Королева принять и выслушать автора.
Королев, как всегда, был очень занят (когда он не был занят?) Но тем не менее, не откладывая на потом полистал настольный календарь, что-то в нем переправил, что-то вычеркнул и сказал: «Привезите его ко мне послезавтра к одиннадцати». А в назначенный день и час принял Эрлиха; не торопясь, спокойно, обстоятельно — как делал это всегда — поговорил с ним явно заинтересовался предложенной идеей и, оговорившись, что речь может идти не об уже заложенных, а только о перспективных разработках, тут же предложил несколько возможных организационных форм сотрудничества. К сожалению, по причинам, одинаково не зависящим от обоих собеседников, реализовать это сотрудничество не удалось.
Но слушая разговор Королева с Эрлихом, я лишний раз убедился в нестандартности мышления СП. В его полной независимости от «общепринятого». Ведь, казалось бы, давно стало аксиомой, что для успеха в любом деле нужно бить в узловую точку не растопыренными пальцами, а кулаком. А Главный конструктор умел сочетать «кулак» с «растопыренными пальцами», — вроде полководца, который сосредоточил основной удар в главном направлении, но одновременно нажимает на противника и в направлениях второстепенных и всегда готов, если на таком второстепенном направлении обозначится успех, сманеврировать своими силами и превратить второстепенное направление в главное.
Так же смотрел СП на проблему спуска космического корабля. В то время был принят и успешно реализован баллистический спуск на кораблях «Восток» и «Восход».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94