Своими явными действиями в первые дни по прибытии в Москву она ничем не показала, что недовольна наложенными на неё ограничениями.
Но, как полагают, некоторые скрытые от чужих глаз действия позволили ей составить себе свою собственную, и большую партию из противников всевластия Верховного совета, а офицеров гвардии она задобрила щедрыми подарками. Но ведь низовое дворянство и без того знало, что пока власть будет находиться в руках верховников, никто из среды низового дворянства не удостоится мало-мальски значительной должности, – и все помнили, как при Петре I люди возвышались умом и трудолюбием, а не родовитостью.
А вот и продолжение мемуаров:
«Начались сборища гвардейцев, которые, начиная с офицеров до последних рядовых, принадлежат здесь (в России, – Авт. ) почти все к дворянству; сотни помещиков-дворян собирались в домах князей Трубецкого, Барятинского и Черкасского, как лиц, к которым они имели наиболее доверия, и как сторонников императрицы. Эти господа продолжали разжигать их до 8-го числа марта, когда они нашли, что всё подготовлено как следует. В этот день названные князья, став во главе шестисот дворян, отправились к императрице и, получив аудиенцию, стали её просить о созвании Верховного Совета и Сената для нового пересмотра некоторых пунктов относительно управления. Императрица дала согласие на это и в месте с тем поручила графу Салтыкову расставить стражу у всех выходов и непозволять никому выходить из дворца…Между тем Верховный Совет и Сенат успели собраться, и императрица велела допустить их к ней…Тут граф Матвеев подошёл к её величеству и сказал, что имеет поручение от всего дворянства империи представить ей, что депутаты Верховного Совета ввели её в заблуждение; что так как Россия в продолжение веков была управляема царями, а не каким-либо советом, то всё дворянство умоляет её взять в руки бразды правления; таково желание и всего народа… Императрица взяла бумаги из рук канцлера (те самые «кондиции», – Авт .) и, изорвав их, сказала: «…Так как до сих пор русским государством управляло одно лицо, то и она требует тех же преимуществ, какими пользовались её предки, что она вступает на престол не по выбору, как объявлял Совет, а по праву наследства и что всякий, кто осмелится восставать против единовластия, будет наказан как государственный изменник…» В предупреждение злонамеренных попыток на всех улицах были расставлены караулы. Войска приведены были к новой присяге, и во все губернии были разосланы курьеры с объявлением о принятии императрицею самодержавия…»
(См. Манштейн Г. К., Записки о России // Со шпагой и факелом. Дворцовые перевороты в России. 1725–1825. М.: 1991, стр. 82–87).
Так само дворянство сорвало попытку перехода России на «польский» вариант правления, не допустило власти родовой аристократии.
Анна Иоанновна
Итак, в январе 1730 года умер Пётр II, и престол получила Анна Иоанновна, которая правила затем десять лет.
1730 . – Создано управление коннозаводства. Отменён закон о майорате (о единонаследии) при наследовании имений. Март . – Манифест, предписывающий духовенству скрупулёзно соблюдать церковные обряды и осуждающий реформаторские тенденции. Анна Иоанновна упразднила Верховный тайный совет и восстановила полномочия Сената. Апрель . – Долгорукие отстранены от власти. Октябрь . – Учреждён Кабинет министров, к которому перешли функции Верховного тайного совета.
Между тем, при дворе всё большую власть приобретали прибывшие с новой императрицей курляндские дворяне, особенно Э. И. Бирон, который официально был только обер-камергером императрицы, а фактически сосредоточил в своих руках все рычаги власти. Начиналась печально известная «бироновщина». Господствующее положение при власти заняли иностранцы; при дворе процветало взяточничество и казнокрадство.
Поддержка простого дворянства, – сиречь, народа – позволила Анне Иоанновне отодвинуть всемогущих верховников, дворянскую элиту. На деле же власть перешла не от аристократии к монарху, а от национальной элиты к иностранной. Сама же императрица, как государыня, не состоялась: быть в России царём – это не синекура, недансинг , как говаривал Иван Солоневич; это Голгофа, – но вот как раз заниматься ежедневной государственной работой склонная к удовольствиям Анна Иоанновна и не желала. Карательно-охранительные функции она возложила на Э. И. Бирона, а текущее управление страной, учредив при дворе Её Императорского Величества Кабинет, передала трём лояльным к ней высшим сановникам, – к счастью, из бывших петровских кадров.
Царский указ гласил:
«Понеже мы, для лучшего и порядочнейшего отправления всех государственных дел к собственному нашему всемилостивейшему решению подлежащих, и ради пользы государственной и верных наших подданных, заблагорассудили учредить при дворе нашем Кабинет, и в оный определить из министров наших канцлера графа Головкина, вице-канцлера графа Остермана, действительного тайного советника князя Черкасского, того ради об оном всемилостивейше объявляем».
В конце августа 1730 года был создан Измайловский полк. Из Указа Анны Иоанновны следует, что он создавался по комплекту и по расходам как эквивалентный Семёновскому, но в отличие от старых гвардейских полков создавался как сдерживающая сила против мятежа и, по сути, стал прообразом внутренних войск. Комплектовался полк не из дворян, а из украинных однодворцев ; лишь с 1735 года состав полка был существенно пополнен дворянами. Полковником был назначен курляндец граф Левенвольде, подполковником – Джеймс Кейт. Русских среди высших офицеров было всего трое, причём майор только один, Шипов, а вторым майором стал брат фаворита Анны Иоанновны Бирона, Густав. Низший и средний офицерский состав был из русской знати, в основном из расформированного перед этим Кавалергардского корпуса.
Между тем, очевидное господство немцев при дворе и в правительстве и своекорыстный характер проводимой ими внутренней и внешней политики порождали в русском обществе обидное сознание зависимости от иноземщины, переходившее мало-помалу в озлобление и ненависть к ней. И дворянство, и простой народ одинаково чувствовали себя оскорблёнными в своём национальном достоинстве. Немудрёно, что не прошло и года со времени восшествия на престол новой государыни, а уже в воздухе стал носиться заговор. Уже в начале 1731 года было неудавшееся покушение на жизнь Анны Иоанновны; кем оно было устроено, до сих пор неизвестно.
Это могло быть ответом со стороны знати на преследование князей Долгоруких. Ведь Анна Иоанновна не осмелилась сразу разделаться с верховниками, они все были назначены в сенат, и лишь спустя месяц начались опалы: князя Василия Лукича заключили в Соловки, князя Алексея Григорьевича сослали в Берёзов, а князей Сергея и Ивана Григорьевичей – в их вотчины. Впрочем, враждебное настроение царило не только в близком к опальным круге, но во всей вообще знати.
В рядах аристократии открыто выражали недовольство. Так, Румянцев, человек петровского закала, в ответ на своё назначение президентом в одну из финансовых коллегий заявил самой Анне Иоанновне, что отказывается от этой должности, так как не умеет отыскивать средства для удовлетворения роскоши двора и аппетита фаворитов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116
Но, как полагают, некоторые скрытые от чужих глаз действия позволили ей составить себе свою собственную, и большую партию из противников всевластия Верховного совета, а офицеров гвардии она задобрила щедрыми подарками. Но ведь низовое дворянство и без того знало, что пока власть будет находиться в руках верховников, никто из среды низового дворянства не удостоится мало-мальски значительной должности, – и все помнили, как при Петре I люди возвышались умом и трудолюбием, а не родовитостью.
А вот и продолжение мемуаров:
«Начались сборища гвардейцев, которые, начиная с офицеров до последних рядовых, принадлежат здесь (в России, – Авт. ) почти все к дворянству; сотни помещиков-дворян собирались в домах князей Трубецкого, Барятинского и Черкасского, как лиц, к которым они имели наиболее доверия, и как сторонников императрицы. Эти господа продолжали разжигать их до 8-го числа марта, когда они нашли, что всё подготовлено как следует. В этот день названные князья, став во главе шестисот дворян, отправились к императрице и, получив аудиенцию, стали её просить о созвании Верховного Совета и Сената для нового пересмотра некоторых пунктов относительно управления. Императрица дала согласие на это и в месте с тем поручила графу Салтыкову расставить стражу у всех выходов и непозволять никому выходить из дворца…Между тем Верховный Совет и Сенат успели собраться, и императрица велела допустить их к ней…Тут граф Матвеев подошёл к её величеству и сказал, что имеет поручение от всего дворянства империи представить ей, что депутаты Верховного Совета ввели её в заблуждение; что так как Россия в продолжение веков была управляема царями, а не каким-либо советом, то всё дворянство умоляет её взять в руки бразды правления; таково желание и всего народа… Императрица взяла бумаги из рук канцлера (те самые «кондиции», – Авт .) и, изорвав их, сказала: «…Так как до сих пор русским государством управляло одно лицо, то и она требует тех же преимуществ, какими пользовались её предки, что она вступает на престол не по выбору, как объявлял Совет, а по праву наследства и что всякий, кто осмелится восставать против единовластия, будет наказан как государственный изменник…» В предупреждение злонамеренных попыток на всех улицах были расставлены караулы. Войска приведены были к новой присяге, и во все губернии были разосланы курьеры с объявлением о принятии императрицею самодержавия…»
(См. Манштейн Г. К., Записки о России // Со шпагой и факелом. Дворцовые перевороты в России. 1725–1825. М.: 1991, стр. 82–87).
Так само дворянство сорвало попытку перехода России на «польский» вариант правления, не допустило власти родовой аристократии.
Анна Иоанновна
Итак, в январе 1730 года умер Пётр II, и престол получила Анна Иоанновна, которая правила затем десять лет.
1730 . – Создано управление коннозаводства. Отменён закон о майорате (о единонаследии) при наследовании имений. Март . – Манифест, предписывающий духовенству скрупулёзно соблюдать церковные обряды и осуждающий реформаторские тенденции. Анна Иоанновна упразднила Верховный тайный совет и восстановила полномочия Сената. Апрель . – Долгорукие отстранены от власти. Октябрь . – Учреждён Кабинет министров, к которому перешли функции Верховного тайного совета.
Между тем, при дворе всё большую власть приобретали прибывшие с новой императрицей курляндские дворяне, особенно Э. И. Бирон, который официально был только обер-камергером императрицы, а фактически сосредоточил в своих руках все рычаги власти. Начиналась печально известная «бироновщина». Господствующее положение при власти заняли иностранцы; при дворе процветало взяточничество и казнокрадство.
Поддержка простого дворянства, – сиречь, народа – позволила Анне Иоанновне отодвинуть всемогущих верховников, дворянскую элиту. На деле же власть перешла не от аристократии к монарху, а от национальной элиты к иностранной. Сама же императрица, как государыня, не состоялась: быть в России царём – это не синекура, недансинг , как говаривал Иван Солоневич; это Голгофа, – но вот как раз заниматься ежедневной государственной работой склонная к удовольствиям Анна Иоанновна и не желала. Карательно-охранительные функции она возложила на Э. И. Бирона, а текущее управление страной, учредив при дворе Её Императорского Величества Кабинет, передала трём лояльным к ней высшим сановникам, – к счастью, из бывших петровских кадров.
Царский указ гласил:
«Понеже мы, для лучшего и порядочнейшего отправления всех государственных дел к собственному нашему всемилостивейшему решению подлежащих, и ради пользы государственной и верных наших подданных, заблагорассудили учредить при дворе нашем Кабинет, и в оный определить из министров наших канцлера графа Головкина, вице-канцлера графа Остермана, действительного тайного советника князя Черкасского, того ради об оном всемилостивейше объявляем».
В конце августа 1730 года был создан Измайловский полк. Из Указа Анны Иоанновны следует, что он создавался по комплекту и по расходам как эквивалентный Семёновскому, но в отличие от старых гвардейских полков создавался как сдерживающая сила против мятежа и, по сути, стал прообразом внутренних войск. Комплектовался полк не из дворян, а из украинных однодворцев ; лишь с 1735 года состав полка был существенно пополнен дворянами. Полковником был назначен курляндец граф Левенвольде, подполковником – Джеймс Кейт. Русских среди высших офицеров было всего трое, причём майор только один, Шипов, а вторым майором стал брат фаворита Анны Иоанновны Бирона, Густав. Низший и средний офицерский состав был из русской знати, в основном из расформированного перед этим Кавалергардского корпуса.
Между тем, очевидное господство немцев при дворе и в правительстве и своекорыстный характер проводимой ими внутренней и внешней политики порождали в русском обществе обидное сознание зависимости от иноземщины, переходившее мало-помалу в озлобление и ненависть к ней. И дворянство, и простой народ одинаково чувствовали себя оскорблёнными в своём национальном достоинстве. Немудрёно, что не прошло и года со времени восшествия на престол новой государыни, а уже в воздухе стал носиться заговор. Уже в начале 1731 года было неудавшееся покушение на жизнь Анны Иоанновны; кем оно было устроено, до сих пор неизвестно.
Это могло быть ответом со стороны знати на преследование князей Долгоруких. Ведь Анна Иоанновна не осмелилась сразу разделаться с верховниками, они все были назначены в сенат, и лишь спустя месяц начались опалы: князя Василия Лукича заключили в Соловки, князя Алексея Григорьевича сослали в Берёзов, а князей Сергея и Ивана Григорьевичей – в их вотчины. Впрочем, враждебное настроение царило не только в близком к опальным круге, но во всей вообще знати.
В рядах аристократии открыто выражали недовольство. Так, Румянцев, человек петровского закала, в ответ на своё назначение президентом в одну из финансовых коллегий заявил самой Анне Иоанновне, что отказывается от этой должности, так как не умеет отыскивать средства для удовлетворения роскоши двора и аппетита фаворитов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116