При важных вопросах Всеволод Васильевич уводил того, с кем должен был говорить, в другую комнату и там с глазу на глаз давал приказания. При мне однажды какой-то молодой человек в пиджаке делал доклад Всеволоду Васильевичу о рабочих в Волоколамске – впечатление было самое плачевное, по его словам, активных работников там почти не было. Зверев говорил, что в его распоряжении имеется много автомобилей. Еще раз я встретил уже не молодого человека, который ведал инженерным делом, имя и фамилию не знаю. Общая всех жалоба – на малочисленность людей, способных выступить в первую голову.
На последнем заседании, наконец, мне был дан определенный участок: центр его – Лефортово, тыл – Высшая стрелковая школа – Вешняки. Другой участок был Ходынка и прилегающая местность. Кажется, там командовал Талыпин, но я с ним на этот счет не говорил. Предварительный план был составлен следующий: одновременное выступление с двух концов Москвы, наступление на центр, при неудаче – оборона линии трамвая «Б». Под мое командование входили и мною было намечено следующее распределение:
1) Участок Лейе – вокзал, около 70 человек. 2) Лефортово – отряд Мих. Мих. Савицкого (по его словам, человек 50), он должен был вывести броневики, и дать шоферов должен был Шаматуров – пом. заведующего учебной частью Броневой школы. 3) Таганская площадь, куда должен был подойти из Высшей стрелковой школы Поздняков и Рубинский после захвата там оружия. Поздняков говорил, что у него имеется человек около 100. На этом участке я думал находиться сам, куда и предполагал вывести свою школу и при помощи Позднякова заставить ее целиком примкнуть.
4) Замоскворечье – караульная рота Высшей школы военной маскировки – Яндоловский (по его словам, около 160 человек).
5) Дорогомилово, куда я послал на разведку Подгорецкого, но ответа от него еще не получил.
Кроме того, штаб мне обещал дать еще людей. Таким образом, я рассчитывал для первого удара иметь около 500 человек. Конечно, эту группировку я наметил только приблизительно и изменил бы ее в зависимости от обстановки.
Из Броневой школы мы должны были захватить 5 исправных броневиков, и, кроме того, Зверев должен был мне дать автомобили и мотоциклы, точного количества еще подсчитано не было. Лично проверить силы преданных мне отрядов я не успел и говорю со слов их командиров. Детальный боевой план еще выработан не был, так что и эта схема могла перемениться. Я слышал, что когда обсуждался вопрос о броневиках и автомобилях, то было предположено те машины, которые нельзя будет вывести, временно испортить (это знает Зверев).
Я слышал, как Зверев приносил сводки и читал их, но многое в них было наврано, так, например, сообщалось о взятии станции Дно. С политическим центром я связи не имел, так как и на это у меня не было времени, кроме того, я и раньше никого из членов не знал, так как политикой не занимался. Ввиду того, что в моем распоряжении не было радиотелеграфных станций, я с ними связи не имел. На мне лежали следующие обязанности: 1) типография, 2) покупка оружия, 3) командование восточным сектором, 4) организация взрыва мостов и порча телеграфных линий под Москвой. П. 3, кажется, отпадал за неимением технических средств и людей.
Служа все время в строю, я ведал боевой частью. Все деньги мне передавал Иван Николаевич лично или через Всеволода Васильевича, или Дмитрия Яковлевича. Деньги давались на определенный предмет и отпускались туго, видимо, в них был недостаток. С Иваном Николаевичем Хренниковым я имел следующие сношения: во-первых, семейные – он уговаривал меня помириться с женой, затем я его просил, не может ли он мне найти людей среди бывших обществ хоруговеносцев, но он все время крестился и никого указать не мог, после долгих переговоров он указал на Мохова, но я к нему не пошел один, а Хренников идти со мной не хотел.
Вид Хренников имеет ненормальный, так что я ему очень не доверял. Н. С. Цветкову я давал поручение собирать оружие, но о результатах он мне не докладывал.
28/IX – 1919 года
В. Миллер
VIII
Алферов говорил, что у него в штабе Московского округа есть знакомство, через которое можно хлопотать об оставлении призывного в Москве. Я просил его запискою пристроить гр. Оханова, за которого просил К. Оханова совсем не знаю и не видал.
Когда я первый раз был у Ив. Ив. Федорова, то разговор был вообще о разрушении жел. – дор. полотна по всей России (крушения, разборка путей и проч.), так как это неминуемо вызывает пробки на всех узлах и тормозит все движение, причем он говорил, что создание таких пробок желательно. В дальнейшем, при другом посещении, разговор коснулся о взрыве мостов в районе Москвы; при следующем посещении он говорил о районе Пенза – Рузаевка. Знакомство с Федоровым состоялось весной, разговор о Пензе – Рузаевке шел в начале августа.
Денисов С. С. заходил несколько раз весною и принес пироксилин. Недавно он опять зашел, причем, кажется, говорил о возможности скорого выступления. В связи со скорым выступлением я и послал к нему Подгорецкого.
Со штабом Ступина меня познакомил запасной преданный человек Подгорецкого, примерно в конце или в начале июля с. г., С. С. Денисов. Кто познакомил меня с Денисовым, не помню, вероятно, помнит Денисов. А. Н. и Н. Н. Сучковы в разговорах по телефону часто называли по имени и отчеству лиц, близко стоящих к правительству (Раттель, Подвойский, Кржижановский, Аржанов), часто бывал секретарь в Кремле и др. Никаких сведений стратегического характера Сучковы мне не давали. Возможно, что кому-нибудь другому и давали.
Формирование Высшей школы военной маскировки, кажется, началось или в штабе Брусилова, или в ставке главнокомандующего. Там много работал по делу школы инженер генерал Величко. Очень возможно, что Сучковы лично знали генерала Брусилова.
Акимова я видел в комиссии по выработке форм обмундирования, где Н. Н. Сучков был председателем. Но уходя из Высшей стрелковой школы, где я был начальником учебного отдела, был прикомандирован в ГУВУЗ, откуда получил формирования Московской окружной артиллерийской школы.
Анисимова знаю с весны. Полагал, что он может принять участие на основании предыдущих разговоров, в которых он иногда соглашался, иногда отказывался. К нему я послал Подгорецкого с предложением принять участие. Ответ Анисимова мне не известен.
С Шубертом Ник. Н. Н. Сучков был очень откровенен, при мне они иногда даже замолкали.
Шиловскому я предлагал содействовать (организации), но он наотрез отказался. Позднее, по возвращении из Украины, он ко мне заходил, но не застал.
Мое предложение касалось дачи сведений военного характера. Шиловский служил тогда в Высшей военной инспекции.
О настроении в школе маскировки. Старые слушатели большею частью люди безразличные, а вновь прибывающие стоят на платформе Советской власти. Служащие заботятся только о себе.
Стаж – уменье рисовать; есть окончившие высшее учебное заведение, есть просто маляры.
Рубинский говорил о Казакове как о своем человеке, которому он поручил разведку.
Ладыженский у Рубинского работал по разведке. Иногородняя разведка была в штабе, и я отношения к ней не имел.
Давыдов Иван Владимирович – старший делопроизводитель счетного отдела ГУВУЗа (через него проходили сметы).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161