Ни управляющему отеля, ни капитану, впрочем, не приходилось заботиться о хлебе насущном.
Они, благодаря наследству, и без того были сказочно богаты, но считали, что все равно должны чем-то заниматься.
Теперь Кингу представлялось очевидным, хотя никто ему еще ничего не сообщал, что все труды его пропали впустую и «Естествоиспытатсльскому круизу века» состояться не суждено.
Что касается чучела морской игуаны на его столе, то он сделал эту рептилию тотемическим символом круиза, поместив ее изображение по обе стороны от носа «Bahia de Darwin», и, в качестве эмблемы, на всех объявлениях и рекламных листовках.
* * *
В действительности же это была тварь, достигавшая порою в длину метра с лишним и выглядевшая не менее пугающе, чем китайский дракон. Однако на деле она была для любых форм жизни — не считая водорослей — не опаснее ливерной колбасы. Сегодня она ведет тот же образ жизни, что и миллион лет тому назад, а именно: У нее нет врагов, поэтому она сидит на месте, вперясь в никуда, ничего не желая, ни о чем не беспокоясь — пока не проголодается. Тогда она сползает к океанской воде и пускается вплавь, медленно и не слишком умело.
Удалившись от берега на несколько метров, она погружается, как подводная лодка, и набивает брюхо водорослями, пока еще непригодными для пищеварения и требующими обработки.
Потом игуана выныривает, плывет на берег и снова усаживается на застывшей лаве, под солнцем. Используя себя в качестве кастрюли для тушения, она раскаляется все жарче в солнечных лучах — в то время как водоросли тушатся у нее внутри. При этом она, как и прежде, продолжает глядеть прямо перед собой, в никуда — с той единственной разницей, что теперь изо рта ее время от времени выплескивается нагревающаяся морская вода.
За тот миллион лет, что я провел на архипелаге, закон естественного отбора оказался не в силах ни усовершенствовать, ни ухудшить эту систему выживания.
* * *
Кингу было известно, что шесть человек все-таки приехали в Гуаякиль и находились в данный момент в отеле «Эльдорадо», не потеряв еще надежды отправиться в «Естествоиспытательский круиз века». Это также было для него некоторым потрясением. Он полагал, что те, кто самостоятельно заказывал туда билеты, наверняка остерегутся приезжать, поскольку вести из Эквадора были столь тревожными.
Он знал имена всех шестерых. Одно из них — канадца Уилларда Флемминга — абсолютно ничего ему не говорило. Речь шла, разумеется, о Джеймсе Уэйте.
Кингу было невдомек, как тот оказался в списках пассажиров, который, как предполагалось, — за исключением Мэри Хепберн и японского ветеринара с женой — должен был состоять сплошь из журналистов и влиятельнейших законодателей моды.
Кинга удивило, что Мэри Хепберн приехала без мужа. Он не знал, что Рой скончался. Ему было кое-что известно о Хепбернах, хотя те и были полными «никем» в списке, состоявшем сплошь из одних знаменитостей, поскольку эта пара была первыми, кто пожелал забронировать места для участия в «Естествоиспытательском круизе века». Это было еще в то время, когда Кинг имел основания сомневаться, что хоть одна настоящая знаменитость действительно соблазнится перспективой отправиться в это путешествие.
Когда Хепберны забронировали места, Кинг даже подумывал о том, чтобы сделать из них своего рода мини-знаменитостей, сняв их в различных шоу, опубликовав их интервью в газетах и так далее. Он ни разу не встречался с ними, но беседовал с Мэри по телефону, надеясь — вопреки ожиданию — разведать о них что-нибудь интересное, хотя те и находились на самой ординарной службе в заштатном промышленном городишке, уровень безработицы в котором был самым высоким в стране. У кого-то из них двоих могли обнаружиться знаменитые предки или родственники, либо Рой мог оказаться героем какой-нибудь войны, либо, может статься, они выигрывали в лотерею, а то и, глядишь, пережили нечто трагическое — словом, что-нибудь в этом роде.
Вот как протекал тогда, в январе разговор Кинга с Мэри:
— Ну… я дальняя родственница Дэниела Буна, — сообщила она. — Моя девичья фамилия тоже Бун, и я родом из Кентукки.
— Отлично! — воскликнул Кинг. — Вы приходитесь ему прапраправнучкой или кем?
— Да нет, не думаю, чтобы я была столь прямой его наследницей, — разочаровала она его. — Я никогда не придавала этому особого значения, а значит, и не докапывалась до истины.
— Но вы же сами сказали, что ваша девичья фамилия Бун…
— Да, но это чистой воды совпадение. Мой отец носил фамилию Бун, не состоя при этом ни в каком родстве с Дэниелом Буном. Я прихожусь ему родственницей по материнской линии.
— Если ваш отец носил фамилию Бун и жил в Кентукки, то он просто обязан так или иначе состоять в родстве с Дэниелом Буном, вам не кажется? — не унимался Кинг.
— Вовсе не обязательно, — парировала она. — Потому что его отец был объездчик лошадей из Венгрии по имени Миклош Гёмбёш, которое он затем заменил на Майкл Бун.
Касательно их возможных наград и почетных званий Мэри отвечала, что, хотя Рой, безусловно, заслужил их своей самоотверженной работой на «ДЖЕФФКо», в этой компании не принято присуждать подобного никому, кроме высших руководителей.
— А военные награды? Ничего такого?.. — поинтересовался он.
— Он служил на флоте, — сказала она. — Но не сражался.
Случись Кингу позвонить на три месяца позже и наткнуться на самого Роя — он, несомненно, услышал бы массу интересного о трагическом героизме, который тот проявил в ходе испытаний атомной бомбы на тихоокеанском атолле.
— У вас есть дети? — полюбопытствовал Кинг.
— В обычном смысле — нет, — призналась Мэри. — Но я считаю каждого ученика своим родным ребенком, а Рой активно занимается со скаутами и считает всех ребят из руководимого им отряда своими сыновьями.
— Как трогательно… — отозвался Кинг. — Я был страшно рад побеседовать с вами и надеюсь, что вы с мужем получите удовольствие от поездки.
— Я в этом уверена, — ответила она. — И все же мне нужно собраться с духом, чтобы попросить у директора три недели отпуска в середине семестра.
— Вы сможете по возвращении рассказать своим ученикам столько удивительного, что он наверняка с радостью согласится вас отпустить, — выразил надежду Кинг. Сам он никогда не видел воочию Галапагосские острова, и ему не суждено было их увидеть. Зато, как и Мэри Хепберн, он знал их по множеству фотографий.
— Ах да!.. — воскликнула вдруг Мэри, когда тот уже собирался было повесить трубку. — Вы спрашивали о наградах, медалях и подобных вещах?..
— Да, а что? — вновь оживился Кинг.
— Мне вскоре предстоит получить одну награду — по крайней мере для меня это все равно что награда, — сообщила Мэри. — Предполагается, что я ничего не должна об этом знать, так что не следовало бы и вам этого говорить…
— Я буду нем как рыба, — заверил Кинг.
— Я сама только недавно по чистой случайности об этом узнала, — продолжала Мэри. — В нынешнем году выпускной класс решил посвятить свой ежегодник мне. Они дали мне прозвище — я увидела его в посвящении, которое попалось мне на глаза, когда я пришла в типографию забрать, по просьбе подруги, объявление о дне рождения ее детей. У нее близнецы — мальчик и девочка.
— Ага! — вставил Кинг.
— И знаете, какое прозвище дали мне эти молодые люди?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
Они, благодаря наследству, и без того были сказочно богаты, но считали, что все равно должны чем-то заниматься.
Теперь Кингу представлялось очевидным, хотя никто ему еще ничего не сообщал, что все труды его пропали впустую и «Естествоиспытатсльскому круизу века» состояться не суждено.
Что касается чучела морской игуаны на его столе, то он сделал эту рептилию тотемическим символом круиза, поместив ее изображение по обе стороны от носа «Bahia de Darwin», и, в качестве эмблемы, на всех объявлениях и рекламных листовках.
* * *
В действительности же это была тварь, достигавшая порою в длину метра с лишним и выглядевшая не менее пугающе, чем китайский дракон. Однако на деле она была для любых форм жизни — не считая водорослей — не опаснее ливерной колбасы. Сегодня она ведет тот же образ жизни, что и миллион лет тому назад, а именно: У нее нет врагов, поэтому она сидит на месте, вперясь в никуда, ничего не желая, ни о чем не беспокоясь — пока не проголодается. Тогда она сползает к океанской воде и пускается вплавь, медленно и не слишком умело.
Удалившись от берега на несколько метров, она погружается, как подводная лодка, и набивает брюхо водорослями, пока еще непригодными для пищеварения и требующими обработки.
Потом игуана выныривает, плывет на берег и снова усаживается на застывшей лаве, под солнцем. Используя себя в качестве кастрюли для тушения, она раскаляется все жарче в солнечных лучах — в то время как водоросли тушатся у нее внутри. При этом она, как и прежде, продолжает глядеть прямо перед собой, в никуда — с той единственной разницей, что теперь изо рта ее время от времени выплескивается нагревающаяся морская вода.
За тот миллион лет, что я провел на архипелаге, закон естественного отбора оказался не в силах ни усовершенствовать, ни ухудшить эту систему выживания.
* * *
Кингу было известно, что шесть человек все-таки приехали в Гуаякиль и находились в данный момент в отеле «Эльдорадо», не потеряв еще надежды отправиться в «Естествоиспытательский круиз века». Это также было для него некоторым потрясением. Он полагал, что те, кто самостоятельно заказывал туда билеты, наверняка остерегутся приезжать, поскольку вести из Эквадора были столь тревожными.
Он знал имена всех шестерых. Одно из них — канадца Уилларда Флемминга — абсолютно ничего ему не говорило. Речь шла, разумеется, о Джеймсе Уэйте.
Кингу было невдомек, как тот оказался в списках пассажиров, который, как предполагалось, — за исключением Мэри Хепберн и японского ветеринара с женой — должен был состоять сплошь из журналистов и влиятельнейших законодателей моды.
Кинга удивило, что Мэри Хепберн приехала без мужа. Он не знал, что Рой скончался. Ему было кое-что известно о Хепбернах, хотя те и были полными «никем» в списке, состоявшем сплошь из одних знаменитостей, поскольку эта пара была первыми, кто пожелал забронировать места для участия в «Естествоиспытательском круизе века». Это было еще в то время, когда Кинг имел основания сомневаться, что хоть одна настоящая знаменитость действительно соблазнится перспективой отправиться в это путешествие.
Когда Хепберны забронировали места, Кинг даже подумывал о том, чтобы сделать из них своего рода мини-знаменитостей, сняв их в различных шоу, опубликовав их интервью в газетах и так далее. Он ни разу не встречался с ними, но беседовал с Мэри по телефону, надеясь — вопреки ожиданию — разведать о них что-нибудь интересное, хотя те и находились на самой ординарной службе в заштатном промышленном городишке, уровень безработицы в котором был самым высоким в стране. У кого-то из них двоих могли обнаружиться знаменитые предки или родственники, либо Рой мог оказаться героем какой-нибудь войны, либо, может статься, они выигрывали в лотерею, а то и, глядишь, пережили нечто трагическое — словом, что-нибудь в этом роде.
Вот как протекал тогда, в январе разговор Кинга с Мэри:
— Ну… я дальняя родственница Дэниела Буна, — сообщила она. — Моя девичья фамилия тоже Бун, и я родом из Кентукки.
— Отлично! — воскликнул Кинг. — Вы приходитесь ему прапраправнучкой или кем?
— Да нет, не думаю, чтобы я была столь прямой его наследницей, — разочаровала она его. — Я никогда не придавала этому особого значения, а значит, и не докапывалась до истины.
— Но вы же сами сказали, что ваша девичья фамилия Бун…
— Да, но это чистой воды совпадение. Мой отец носил фамилию Бун, не состоя при этом ни в каком родстве с Дэниелом Буном. Я прихожусь ему родственницей по материнской линии.
— Если ваш отец носил фамилию Бун и жил в Кентукки, то он просто обязан так или иначе состоять в родстве с Дэниелом Буном, вам не кажется? — не унимался Кинг.
— Вовсе не обязательно, — парировала она. — Потому что его отец был объездчик лошадей из Венгрии по имени Миклош Гёмбёш, которое он затем заменил на Майкл Бун.
Касательно их возможных наград и почетных званий Мэри отвечала, что, хотя Рой, безусловно, заслужил их своей самоотверженной работой на «ДЖЕФФКо», в этой компании не принято присуждать подобного никому, кроме высших руководителей.
— А военные награды? Ничего такого?.. — поинтересовался он.
— Он служил на флоте, — сказала она. — Но не сражался.
Случись Кингу позвонить на три месяца позже и наткнуться на самого Роя — он, несомненно, услышал бы массу интересного о трагическом героизме, который тот проявил в ходе испытаний атомной бомбы на тихоокеанском атолле.
— У вас есть дети? — полюбопытствовал Кинг.
— В обычном смысле — нет, — призналась Мэри. — Но я считаю каждого ученика своим родным ребенком, а Рой активно занимается со скаутами и считает всех ребят из руководимого им отряда своими сыновьями.
— Как трогательно… — отозвался Кинг. — Я был страшно рад побеседовать с вами и надеюсь, что вы с мужем получите удовольствие от поездки.
— Я в этом уверена, — ответила она. — И все же мне нужно собраться с духом, чтобы попросить у директора три недели отпуска в середине семестра.
— Вы сможете по возвращении рассказать своим ученикам столько удивительного, что он наверняка с радостью согласится вас отпустить, — выразил надежду Кинг. Сам он никогда не видел воочию Галапагосские острова, и ему не суждено было их увидеть. Зато, как и Мэри Хепберн, он знал их по множеству фотографий.
— Ах да!.. — воскликнула вдруг Мэри, когда тот уже собирался было повесить трубку. — Вы спрашивали о наградах, медалях и подобных вещах?..
— Да, а что? — вновь оживился Кинг.
— Мне вскоре предстоит получить одну награду — по крайней мере для меня это все равно что награда, — сообщила Мэри. — Предполагается, что я ничего не должна об этом знать, так что не следовало бы и вам этого говорить…
— Я буду нем как рыба, — заверил Кинг.
— Я сама только недавно по чистой случайности об этом узнала, — продолжала Мэри. — В нынешнем году выпускной класс решил посвятить свой ежегодник мне. Они дали мне прозвище — я увидела его в посвящении, которое попалось мне на глаза, когда я пришла в типографию забрать, по просьбе подруги, объявление о дне рождения ее детей. У нее близнецы — мальчик и девочка.
— Ага! — вставил Кинг.
— И знаете, какое прозвище дали мне эти молодые люди?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57