Отсюда ясно, что
процесс знания как процесс дифференцирования путем сравнения неизбежно
выражается не иначе как в форме суждения, и этим генезисом суждения вполне
объясняется структура его, т.е. неизбежная наличность в нем трех элементов:
субъекта, предиката и отношения между субъектом и предикатом. Из сказанного
нетрудно даже извлечь точное определение понятий субъекта и предиката, так
что мы его и приводить не будем. Мало того, здесь есть все данные для
определения суждения, но мы его теперь еще не дадим: оно будет развито позже
в связи с оценкою других существующих в науке определений суждения. Только
связь между субъектом и предикатом намечена здесь еще слишком неопределенно;
подробным рассмотрением ее мы займемся в следующей главе.
На первый взгляд кажется, что субъектом развитого суждения служит
дифференцированное представление или понятие с ограниченным, точно
определенным содержанием. На деле это неверно. Субъектом суждения служит
всегда темная, неисчерпаемая, неизвестная нам действительность, но в высоко
развитом суждении она обозначается при помощи какого-либо представления, в
котором отмечены стороны этой действительности, уже дифференцировавшиеся в
предыдущих актах знания, и потому легко может показаться, будто именно это
представление как дифференцированное переживание есть субъект суждения. Об
этом несовпадении между субъектом суждения и представлением субъекта
подробно говорит М.И.Каринский в своем сочинении "Классификация выводов". -
"Истинным субъектом суждения, - говорит Каринский, - всегда служит
неопределенно мыслимый предмет, о котором всегда предполагается, что его
содержание никак не исчерпывается сполна тем свойством, каким он
характеризуется в подлежащем. Этот неопределенно мыслимый предмет ставится в
суждении нашею мыслью в качестве некоторого X, чего-то такого, что в
пределах этого суждения остается неисчерпанным со многих сторон и что может
быть исчерпано сполна в своем содержании лишь в целом ряде суждений.
Определенное представление, которое непосредственно соединяется с термином
подлежащего, имеет своею целью только указать на этот предмет, только
сделать, так сказать, намек на то, на что направлена мысль, чему
намереваются приписать известное определение. Подлинный смысл суждений
всегда таков: предмет, который ближайшим образом характеризуется для нас
такою-то совокупностью признаков (то есть теми представлениями, которые
непосредственно соединяются с термином подлежащего), имеет кроме того еще
такие-то признаки (соединяемые непосредственно с термином сказуемого).
Определенное представление, соединяемое непосредственно с термином
подлежащего, составляет в сущности только часть содержания предмета". "Этим
отчасти объясняется, почему мы отлично понимаем друг друга при взаимной
передаче мнений о предметах, тогда как термины, обозначающие предметы, часто
вызывают далеко несходные представления у различных людей. Важно не то, что
один с термином "человек" непосредственно соединяет представление о
разумно-нравственном существе, другой - известный видимый образ, что даже
этот образ очерчивается далеко не тожественно в представлении различных
людей, напр., в мысли зрячего и слепого; важно не то, что метка оказывается
не одинаковой; взаимное понимание вполне обеспечено, если разные метки
указывают на одни и те же предметы, на одну и ту же неопределенную полноту
содержания, из которой они взяты для ее же характеристики, так как в
суждении ей именно приписывается определение, а не тому определенному
понятию, которое соединяется с термином подлежащего"248.
К сожалению, однако, М.И.Каринский, по нашему мнению, не использовал во
всей полноте этого учения о субъекте суждения. У нас это учение
непосредственно вытекает из того, что сама действительность, сама жизнь
служит субъектом суждения, а также из того, что знание возникает на почве
этой жизни путем медленного процесса дифференцирующего сравнивания. Поэтому
развитое выше учение о субъекте суждения должно лежать в основе решения
многих проблем.
Нетрудно представить себе, каким образом из последовательных актов
дифференцирования, выражающихся в форме суждения, возникают представления и
понятия. Положим, благодаря первому акту дифференцирования мы узнали, что
(нечто) есть "S", во втором акте мы уже знаем, что "S есть P", в третьем -
"SP есть M" и т.д. Иными словами, дифференцированные продукты предыдущих
суждений мыслятся как один компактный комплекс элементов S, SP, SPM на фоне
недифференцированного остатка.
Комплексы дифференцированных элементов, образовавшихся из суждений, в
свою очередь становятся элементами новых более сложных суждений. Всякий
такой комплекс, как происшедший из своего рода сгущения суждений, может быть
опять разложен на суждения. Но, конечно, не всегда образованию такого
комплекса предшествуют ясно выраженные акты суждения: иногда
дифференцированные элементы сразу образуют комплекс представления, не пройдя
через отчетливо выраженную форму суждения. Поэтому о представлениях (и
понятиях) можно сказать, что они суть переразвитые или недоразвитые, а
потому сокращенные комплексы суждений. Напр., в суждении "этот высокий
худощавый человек очень похож на моего брата" представление "этот высокий
худощавый человек" есть комплекс недоразвитых или переразвитых суждений "это
- человек", "этот человек - высок" и т.д.249. Единственное возражение против
этих соображений может быть такое: в суждении есть всегда истина или ложь,
между тем как в представлении, напр., в построениях фантазии нет ни истины,
ни лжи. Доля правды, кроющаяся в этом возражении, будет указана позже.
Все ли суждения охватываются учением о суждении как об акте
дифференцирования действительности путем сравнения? Прежде всего является
вопрос, как отнестись к суждениям, по-видимому, не заключающим в себе всех
трех необходимых элементов акта дифференцирования: субъекта, предиката или
отношения между ними. Таковы вопросительные, бессубъектные и
экзистенциальные суждения. Вопросы не требуют особого исследования; уже
давно принято считать их не суждениями, а только зачатками суждений. В них
дается субъект будущего суждения, т.е. исходный пункт для дальнейшей
дифференциации, и ставится задача произвести эту дифференциацию, т.е. найти
предикат. Более интересны для нас бессубъектные суждения, вроде "светает",
"гремит" и т.п. Они не только не составляют затруднения для нашей теории, но
даже требуются ею: первые акты дифференцирования должны относиться к чему-то
совершенно еще неясному и потому невыразимому с помощью языка. Предикат этих
суждений, единственный отчетливо дифференцированный в них элемент, не должен
непременно выражаться глаголом. Какое угодно слово может играть эту роль,
это видно, напр., из таких выражений детского языка, как "бо-бо" (больно).
Надобно, однако, заметить, что эти суждения только по своей словесной форме
дают право на название бессубъектных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
процесс знания как процесс дифференцирования путем сравнения неизбежно
выражается не иначе как в форме суждения, и этим генезисом суждения вполне
объясняется структура его, т.е. неизбежная наличность в нем трех элементов:
субъекта, предиката и отношения между субъектом и предикатом. Из сказанного
нетрудно даже извлечь точное определение понятий субъекта и предиката, так
что мы его и приводить не будем. Мало того, здесь есть все данные для
определения суждения, но мы его теперь еще не дадим: оно будет развито позже
в связи с оценкою других существующих в науке определений суждения. Только
связь между субъектом и предикатом намечена здесь еще слишком неопределенно;
подробным рассмотрением ее мы займемся в следующей главе.
На первый взгляд кажется, что субъектом развитого суждения служит
дифференцированное представление или понятие с ограниченным, точно
определенным содержанием. На деле это неверно. Субъектом суждения служит
всегда темная, неисчерпаемая, неизвестная нам действительность, но в высоко
развитом суждении она обозначается при помощи какого-либо представления, в
котором отмечены стороны этой действительности, уже дифференцировавшиеся в
предыдущих актах знания, и потому легко может показаться, будто именно это
представление как дифференцированное переживание есть субъект суждения. Об
этом несовпадении между субъектом суждения и представлением субъекта
подробно говорит М.И.Каринский в своем сочинении "Классификация выводов". -
"Истинным субъектом суждения, - говорит Каринский, - всегда служит
неопределенно мыслимый предмет, о котором всегда предполагается, что его
содержание никак не исчерпывается сполна тем свойством, каким он
характеризуется в подлежащем. Этот неопределенно мыслимый предмет ставится в
суждении нашею мыслью в качестве некоторого X, чего-то такого, что в
пределах этого суждения остается неисчерпанным со многих сторон и что может
быть исчерпано сполна в своем содержании лишь в целом ряде суждений.
Определенное представление, которое непосредственно соединяется с термином
подлежащего, имеет своею целью только указать на этот предмет, только
сделать, так сказать, намек на то, на что направлена мысль, чему
намереваются приписать известное определение. Подлинный смысл суждений
всегда таков: предмет, который ближайшим образом характеризуется для нас
такою-то совокупностью признаков (то есть теми представлениями, которые
непосредственно соединяются с термином подлежащего), имеет кроме того еще
такие-то признаки (соединяемые непосредственно с термином сказуемого).
Определенное представление, соединяемое непосредственно с термином
подлежащего, составляет в сущности только часть содержания предмета". "Этим
отчасти объясняется, почему мы отлично понимаем друг друга при взаимной
передаче мнений о предметах, тогда как термины, обозначающие предметы, часто
вызывают далеко несходные представления у различных людей. Важно не то, что
один с термином "человек" непосредственно соединяет представление о
разумно-нравственном существе, другой - известный видимый образ, что даже
этот образ очерчивается далеко не тожественно в представлении различных
людей, напр., в мысли зрячего и слепого; важно не то, что метка оказывается
не одинаковой; взаимное понимание вполне обеспечено, если разные метки
указывают на одни и те же предметы, на одну и ту же неопределенную полноту
содержания, из которой они взяты для ее же характеристики, так как в
суждении ей именно приписывается определение, а не тому определенному
понятию, которое соединяется с термином подлежащего"248.
К сожалению, однако, М.И.Каринский, по нашему мнению, не использовал во
всей полноте этого учения о субъекте суждения. У нас это учение
непосредственно вытекает из того, что сама действительность, сама жизнь
служит субъектом суждения, а также из того, что знание возникает на почве
этой жизни путем медленного процесса дифференцирующего сравнивания. Поэтому
развитое выше учение о субъекте суждения должно лежать в основе решения
многих проблем.
Нетрудно представить себе, каким образом из последовательных актов
дифференцирования, выражающихся в форме суждения, возникают представления и
понятия. Положим, благодаря первому акту дифференцирования мы узнали, что
(нечто) есть "S", во втором акте мы уже знаем, что "S есть P", в третьем -
"SP есть M" и т.д. Иными словами, дифференцированные продукты предыдущих
суждений мыслятся как один компактный комплекс элементов S, SP, SPM на фоне
недифференцированного остатка.
Комплексы дифференцированных элементов, образовавшихся из суждений, в
свою очередь становятся элементами новых более сложных суждений. Всякий
такой комплекс, как происшедший из своего рода сгущения суждений, может быть
опять разложен на суждения. Но, конечно, не всегда образованию такого
комплекса предшествуют ясно выраженные акты суждения: иногда
дифференцированные элементы сразу образуют комплекс представления, не пройдя
через отчетливо выраженную форму суждения. Поэтому о представлениях (и
понятиях) можно сказать, что они суть переразвитые или недоразвитые, а
потому сокращенные комплексы суждений. Напр., в суждении "этот высокий
худощавый человек очень похож на моего брата" представление "этот высокий
худощавый человек" есть комплекс недоразвитых или переразвитых суждений "это
- человек", "этот человек - высок" и т.д.249. Единственное возражение против
этих соображений может быть такое: в суждении есть всегда истина или ложь,
между тем как в представлении, напр., в построениях фантазии нет ни истины,
ни лжи. Доля правды, кроющаяся в этом возражении, будет указана позже.
Все ли суждения охватываются учением о суждении как об акте
дифференцирования действительности путем сравнения? Прежде всего является
вопрос, как отнестись к суждениям, по-видимому, не заключающим в себе всех
трех необходимых элементов акта дифференцирования: субъекта, предиката или
отношения между ними. Таковы вопросительные, бессубъектные и
экзистенциальные суждения. Вопросы не требуют особого исследования; уже
давно принято считать их не суждениями, а только зачатками суждений. В них
дается субъект будущего суждения, т.е. исходный пункт для дальнейшей
дифференциации, и ставится задача произвести эту дифференциацию, т.е. найти
предикат. Более интересны для нас бессубъектные суждения, вроде "светает",
"гремит" и т.п. Они не только не составляют затруднения для нашей теории, но
даже требуются ею: первые акты дифференцирования должны относиться к чему-то
совершенно еще неясному и потому невыразимому с помощью языка. Предикат этих
суждений, единственный отчетливо дифференцированный в них элемент, не должен
непременно выражаться глаголом. Какое угодно слово может играть эту роль,
это видно, напр., из таких выражений детского языка, как "бо-бо" (больно).
Надобно, однако, заметить, что эти суждения только по своей словесной форме
дают право на название бессубъектных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104