- Боб, кончайте, вы же видите, что это бесполезно.
Будьте с нами.
Оттолкнув кресло так, что оно едва не упало, Моллесон встал. Неожиданно лицо его стало бледным, что, учитывая его обычное полнокровие, производило поразительное впечатление; Моллесон выглядел больным.
- Джентльмены, - сказал он. Голос его дрожал, но это был не тот рассчитанный эффект, к которому Моллесон часто прибегал в словесных баталиях в сенате, перед тем как подняться на трибуну. Эта дрожь была обусловлена отчаянным биением сердца. - Члены кабинета министров!
Я требую, чтобы мне немедленно была предоставлена вся полнота исполнительной власти и право распоряжаться государственной печатью. Я требую этого в соответствии с Конституцией Соединенных Штатов.
Биллингс покачал головой.
- Это очень скверно, Боб, - сказал он, - чертовски скверно.
- Моллесон, вы дурак, - вздохнул Дэвис, - вы в одном шаге от государственной измены.
- С каких это пор верность конституции является государственной изменой? Джентльмены, вы слышали мои требования. Я советую вам, я умоляю вас, не погружайте страну…
Он замолк, не договорив. Все смотрели на него.
- Да-да, продолжайте, - негромко сказал Шик. - Итак: погружайте страну…
Моллесон поджал губы и покачал головой, лицо его побагровело. Он опустился в кресло:
- Джентльмены, вы слышали мои требования.
- Не будьте ослом, - ответил на это Лигетт.
- Значит, вы отказываетесь. Что бы теперь ни случилось, вина ляжет на вас. Говорю вам, это большая ответственность… вина… что бы ни случилось! - Выкрикивая это, Моллесон брызгал слюной. Наконец он поднялся и направился к выходу.
За мгновение до этого Браунелл бросил взгляд на Оливера, тот кивнул, и они вдвоем встали с кресел, обогнули стол и встали на пути к двери. Увидев их, Моллесон двинулся в обход. Браунелл вцепился в него, а Оливер подошел к двери и прислонился к ней спиной. За исключением Шика и миссис Стэнли, все, кто сидел за столом, тоже поднялись. Дэвис шагнул к двери. Крича: «Что это значит?» - Моллесон вырывался из рук Браунелла.
- Вы сами видите, что это значит, - отозвался Оливер. - Неужели вы думаете, мы настолько глупы, что выпустим вас отсюда?
- Дайте пройти! - сверкая глазами, прорычал Моллесон.
Теперь путь к выходу преграждали стоявшие бок о бок Оливер и Дэвис.
- Моллесон, нас здесь десять человек. Так что вам бы лучше не спорить.
- Зачем он нам нужен? - вмешался Браунелл. - Вы что, надеетесь, он расскажет, кто его научил так интерпретировать конституцию? Сомневаюсь в этом.
- Заприте его в кабинете президента, - посоветовал Шик, не потрудившись встать из-за стола. - Поставьте там кровать, он сможет на ней поваляться.
Лицо Моллесона побледнело, голос задрожал:
- Дэвис… Браунелл… вы - проклятые дураки… неужели вам не приходило в голову… а что, если Стэнли мертв?..
Я - президент, слышите вы, идиоты… Это измена!..
- Успокойтесь, Моллесон, - сказал Оливер, подходя к нему. - Мы живем в условиях действия закона о военном положении, а я - министр обороны. Вы арестованы и будете находиться под арестом до тех пор, пока президент Стэнли не займет положенный ему пост. И если случится так, что он, боже упаси, погиб, вы останетесь под арестом, пока не объясните, как подобная мысль пришла вам в голову, да еще в такой момент.
Вице-президент Моллесон смотрел на Оливера, и на этот раз в его глазах не было вызова.
Глава 10
В ту ночь, а точнее, в три часа ночи с четверга на пятницу, в кабинете министра обороны собрались более двух десятков офицеров различных званий. Все были одеты в военную форму. Некоторые работали за столом, где были разложены кипы скоросшивателей и папок с личными делами; другие стояли и сидели по всему кабинету. Бригадный генерал негромко беседовал с министром обороны, расположившимся за своим письменным столом. Лица у всех были напряженными, их переполняло отвращение, поскольку дело, в котором эти офицеры оказались замешаны, было сопряжено с опасностью и не сулило никакой славы в порядке компенсации. Генерал-майор Каннингем сидел в кресле в центре комнаты. Он держал в руках папку и бегло просматривал находившиеся в ней бумаги. Возле дверей стояли солдаты.
Наконец Каннингем обратился к офицеру, который отошел от стола и вытянулся перед ним:
- Ладно, пришлите сюда этого капитана Фаррела.
Офицер переговорил с одним из солдат, тот повернулся и вышел из кабинета. Через несколько мгновений он вернулся, ведя перед собой моложавого мужчину в штатской одежде. Офицер приказал мужчине подойти поближе, тот встал перед генералом и отдал ему честь. Каннингем оглядел его, а потом заговорил резко и отрывисто:
- Капитан Фаррел, прошлым вечером, примерно около десяти, вас посетил полковник Артур Хэмлин?
Вытянувшись по стойке смирно, допрашиваемый стоял прямо и неподвижно.
- Да, сэр, - ответил он.
- Он привел вас в клуб «Чизпик», в зал, где, кроме вас, присутствовали и другие офицеры?
- Да, сэр.
- Генерал-майор Киттеринг был там?
- Да, сэр.
- О чем там шла речь?
Капитан Фаррел сжал губы и вздохнул.
- Ну? О чем там шла речь?
- Я не могу вам ответить, сэр.
- Вы хотите сказать, что ничего не слышали? Вы что, глухой?
- Никак нет, сэр. Я слышал только часть того, что там говорилось. Спустя примерно полчаса я ушел оттуда.
- Скажите мне то, что вы слышали.
На капитана было жалко смотреть. Его трясло.
- Сэр, прошу вас, - умолял он. - Я ушел с этого собрания, как только полностью осознал, что мне предлагают. Я не преступник и не предатель. Прошу вас, сэр, не вынуждайте меня…
- Когда вы оттуда ушли, куда вы направились?
- Я вернулся к себе в казарму.
- Вы доложили обо всем, что имело место, командиру вашего полка полковнику Сэмену?
- Никак нет, сэр.
- Значит, не доложили. Располагая сведениями о заговоре мятежников, вы не доложили непосредственному начальнику, а теперь желаете скрыть это и от меня.
- Никак нет, сэр… - Капитан спешно продолжил: - То есть я хочу сказать, что ничего не слышал о мятеже.
Там поднимался вопрос о полномочиях…
- Ерунда. Решать, что является мятежом, а что нет, - не ваше дело. Для этого существуют положения устава.
Я больше не стану терять свое время на вас. Если ваши моральные обязательства по отношению к собратьям входят в конфликт с вашим долгом офицера, вы недостойны этого звания. Так вы скажете мне, что услышали на том собрании? Да или нет?
Плечи капитана поникли, но он распрямил их снова:
- Да, сэр!
Каннингем одобрительно кивнул.
- Хорошо, - сказал он и, повернувшись, крикнул: - Полковник Нэш!
Один из офицеров поспешил к генералу.
- Полковник Нэш, - повторил Каннингем, - капитан Фаррел хочет сделать заявление. Пойдите в комнату на той стороне коридора и оформите протокол должным образом. Вы можете также допросить капитана. А вы, капитан, обязаны сообщить все, что вам известно.
- Да, сэр.
Оба офицера отдали честь, повернулись и покинули кабинет. От стола отошел еще один офицер. Каннингем отдал ему папку, взял у него следующую, раскрыл ее и проглядел бумаги.
- Капитан Джеймс Фостер. Кто это?
- Рота «У», сто тринадцатая, переведен из форта Корлисс. Несет службу в Капитолии под командованием полковника Блейна.
- Ах да, - кивнул Каннингем, - пришлите его сюда.
И снова был послан рядовой, и снова он вернулся, на этот раз с капитаном в армейской форме - смуглым, коренастым и заспанным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66