Уорделл оглядел Вэла Оркатта и сказал:
- Если надавить на рану на вашей голове, это ведь будет новая разновидность допроса третьей степени, не так ли?
- Да, сэр.
- Мы подумаем об этом. Значит, президент улыбался вам и говорил с вами. Когда это было, вчера?
- Нет, сэр. Такое случалось несколько раз, в основном прошлым летом.
- Вы видели его вчера?
- Да, сэр.
- Вот как! Где вы его видели?
- Когда я проезжал, он стоял на газоне возле кустов.
Он смотрел, как они цветут. Это были рододендроны.
- Он говорил с вами?
- Нет, он смотрел на цветы.
- А что еще вы видели?
- Только часового у ворот.
- А садовников?
- Нет, не видел, сэр.
- Но они там были.
- Должно быть, они возились с цветами в оранжерее, я не видел их.
- И охранников не видели?
- Никого, за исключением часового. Как правило, охранники редко стоят у проезда к дому.
- А когда вы уезжали оттуда, вы заметили часового?
- Нет, сэр. - Оркатт судорожно вздохнул. - Как я мог заметить хоть что-нибудь, уезжая оттуда?
- Действительно. Ведь вас ударили деревянной дубинкой, чем-то вроде тяжелой деревянной трости. Но когда вы въезжали на территорию, у вас с головой было все в порядке?
- Да, сэр.
- Тогда вы должны знать вот что. - Уорделл заметно помрачнел. - Смотрите не совершите ошибки, отвечая на этот вопрос. Когда вы въезжали на территорию Белого дома, кто еще, кроме вас, находился в грузовике?
- Никого.
- Это правда?
- Это - абсолютная правда.
- Откуда вам это известно?
- Как откуда… - Оркатт поморщился. - Если бы в машине находился кто-то еще, я бы знал об этом. У грузовика закрытый кузов, с дверцами на задней стенке. С места водителя я могу видеть, что делается внутри. Когда я подъехал к Белому дому, чтобы вынуть корзины, мне пришлось открывать дверцы кузова. Ну как кто-то мог бы спрятаться в машине так, чтобы я не увидел его?
- Но кто-то же был в ней. Кто-то ведь ударил вас.
Как он смог бы попасть на территорию Белого дома, если не в вашем грузовике?
- Не знаю. Думаю, что есть еще какие-то возможности проникнуть туда. Ведь охранников не расставишь повсюду.
- Что верно, то верно. - Уорделл ссутулился, поставив локти на стол. - И это - один из фактов не в вашу пользу. Вы ежедневно доставляете продукты в Белый дом, и вам известно, где в этот час должна находиться охрана. Вам известна привычка президента прогуливаться на свежем воздухе примерно в это время. Вы лжете, - говоря это, Уорделл повысил голос, - вы лжете, в то время как единственная возможность спасти свою жизнь - это сказать правду. Вы отдаете себе отчет, что ждет каждого участвующего в этом деле? Смертная казнь.
Вы понимаете это, Вэл Оркатт? Вас ждет смертная казнь.
У вас нет никаких шансов на спасение. Скажите мне всю правду сейчас, и тогда, может быть, у вас появится один-единственный шанс. Ну, как мог кто-то еще…
В это время подала голос мать Вэла. Она начала свое, прервавшее речь Уорделла выступление с относительно негромких заявлений, утверждавших, что ее мальчик не лжет и что бессмысленно угрожать ему подобным образом. Но когда она увидела, что ее ремарки оставлены без внимания и Уорделл продолжает настаивать на своем, она вскочила со стула и начала вопить во всю глотку. Скиннер встал, подошел к ней и взял ее руку. Его рукопожатие, и отнюдь не ласковое, отвлекло миссис Оркатт от ее занятия. Она замолчала.
- Вон отсюда, - сказал Скиннер.
Ей достаточно было лишь раз взглянуть ему в глаза.
- Пожалуйста, не надо, я замолчу. Прошу вас! - взмолилась она.
Начальник секретной службы отпустил ее руку.
А Уорделл продолжал:
- Никто, кроме вас, не знал о подобных возможностях. Никто другой не мог знать, что ваш грузовик в нужный час окажется в нужном месте. Даже если преступники и смогли бы попасть на территорию Белого дома, что им здесь делать без грузовика? И в любом случае есть один довод, который решает все проблемы: часовой видел, как вы выезжали оттуда. Этого достаточно. Вам конец.
Когда он замолчал, Вэл Оркатт подождал какое-то мгновение, а затем сказал:
- Да, сэр.
- Да что вы хотите сказать этим вашим «Да, сэр»?
Боже правый, неужели вы не видите, что единственным вашим спасением является правда, и только правда?
- Я хочу сказать, - начал Вэл, - что я понимаю - мне конец. Я сказал вам правду, но вижу, что вы не хотите поверить мне. Скажу только одно: я не знаю, как похитители проникли на территорию Белого дома, и не знаю, откуда им было известно, что грузовик подъедет туда в нужное им время. Однако думаю, что подобные сведения могут быть известны многим, ведь я приезжаю туда каждое утро примерно в одно и то же время. И еще одно: часовой не видел, как я выезжал. Он не мог видеть этого, поскольку я и не выезжал. Думаю, что после того, как мне нанесли удар по голове, меня бросили в кузов грузовика, и я валялся там без сознания, но утверждать этого не могу. Как же часовой мог меня видеть? Однако послушайте, я чувствую, куда вы гнете, когда говорите о том, что меня ударили тростью президента. Это было не так, но мне ясно, на что вы намекаете. Но если бы это было и так, как часовому удалось бы увидеть, как я выезжаю? Чем бы меня ни ударили, но после такого удара я физически не был способен управлять грузовиком.
Миссис Оркатт дарила улыбки: сперва своему сыну, а затем всем остальным. Начальник тайной полиции Скиннер ее улыбку проигнорировал, а Уорделл ответил злобным взглядом. После этого он перевел взгляд на ее сына и уже не отводил его, собираясь с силами для новой психологической атаки, но ему помешал телефонный звонок. Трубку хотел было взять Скиннер, но Уорделл опередил его.
- Алло, - сказал он.
Звонил один из секретарей, сидевших в приемной.
Он сообщил, что мистер Биллингс, министр сельского хозяйства, настоятельно требует, чтобы его соединили с мистером Уорделлом, и отказывается передать что-либо на словах. Мистер Биллингс сказал, что не потерпит никаких отказов. В ответ на это Уорделл приказал:
- Соединяйте!
Мгновение спустя он услышал в трубке голос Биллингса, такой настойчивый, что почти звенел:
- Льюис? Я говорю из кабинета президента в Белом доме, рядом со мной находится миссис Стэнли. Здесь, в библиотеке, собрался весь кабинет министров, за исключением Моллесона. Вы немедленно должны присоединиться к нам.
- Я не могу прийти, - отрезал Уорделл.
- У вас нет выбора. Миссис Стэнли и мне удалось отсрочить голосование, но лучшее, что мы смогли сделать, - это убедить их в течение десяти минут ждать вашего прихода. Три минуты уже прошли. Время работает против вас, в этом нет никакого сомнения, и если вы не явитесь, произойдет черт знает что. Приходите немедленно.
- Это что, из-за Браунелла? Я уже сказал Оливеру…
- Дело не только в Оливере. Да, отчасти из-за Браунелла. Все очень сложно. Не тратьте времени на разговоры, приходите. Если кабинет проголосует против вас…
- Пусть голосует.
В трубке прозвучала пара щелчков, потом послышался какой-то шорох, а чуть позже Уорделл услышал голос миссис Стэнли:
- Мистер Уорделл, ради бога, приходите немедленно.
Уорделл открыл было рот, потом закрыл его, потом открыл снова и произнес:
- Хорошо. Задержите их. Я буду через пять минут.
Уорделл положил телефонную трубку и повернулся к Скиннеру. Глаза его были налиты кровью, волосы спутаны, воротничок сорочки был мятым и грязным от пота.
Встав из-за стола, министр направился в тот угол, где лежала его шляпа:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66