От меланхленов Иданфирс отказа не ждал, другое дело - дикие тавры,
живущие разбоем без суда и закона. Но спорить и уговаривать не
приходилось. Каждый вождь принял решение.
- Что скажут наши соседи с восхода и юга? - быстро спросил Иданфирс.
Не хотелось ему и здесь услышать дурное.
- Я боюсь, что война вытопчет наши посевы и вырубит наши сады, -
сказал вождь гелонов и трижды дунул на бобровый воротник своего кафтана,
отгоняя зло. - Чтобы этого не случилось, гелоны выступят вместе с войском
будинов и скифов.
- Гелоны могли бы укрыться в своих лесах и отсидеться в болотах, но
они не хотят уподобиться бобрам или лягушкам! - воскликнул вождь
савроматов. - Ну а нам, и подавно, точить мечи. Если савроматы отступят,
то женщины смогут плевать им в лицо. Презирая мужчин, они пойдут на врага
сами.
Племя савроматов, занимавшее землю за рекой Танаисом [Танаис -
древнее название Дона], к северу от впадины Меотийского озера [Меотийское
озеро - древнее название Азовского моря], вело свой род от женщин -
воительниц - амазонок. Савроматские женщины, сохраняя стародавний обычай,
охотились вместе с мужьями, стреляли из лука, скакали в седле и носили
мужскую одежду.
- Правильно, савромат! - сказал Иданфирс. - Если будет нужда, и наши
женщины сядут в седло и повесят на пояс горит, а не золотые безделки, -
Иданфирс кивнул в сторону молодого вождя невров, с ног до головы
увешанного украшениями и талисманами из волчьих клыков, оправленных в
золото. - Ступайте, - сказал он вождям, не пожелавшим присоединиться к
союзу, - и журавли, пролетевшие сейчас над священным Мечом, протрубят во
всех стойбищах и селениях о трусости пяти вождей.
- Не время тебе, заносчивый скиф с чашей у пояса, смеяться над кем бы
то ни было, - сказал вождь меланхленов, вставая.
Вожди-отступники созвали свои дружины и, не простившись, не пожелав
друг другу долголетия, разъехались в разные стороны.
- Осталось четверо, - сказал вождь будинов. Он загнул большой палец и
поднял ладонь. - За нами будины, скифы, гелоны и савроматы. Это немало,
потому что все будут биться насмерть.
- Персов - гора, нас - четыре горстки, - сказал Иданфирс. - Что толку
погибнуть, а земли и скот оставить врагу?
- Как же еще померить нам силы с персами? - удивленно спросил буддин.
- Что предлагаешь ты вместо битвы?
- Ловушку.
- Иданфирс рассчитал верно, - сказал вождь гелонов. - Кибитки с
женщинами и детьми и весь скот, кроме необходимого, отправим на север,
сами же помотаем персов по степи и лесным чащобам, пока с голоду не
перемрут.
- Отступать, заманить врага, держась от него на расстоянии одного
перехода, сжигать траву, засыпать колодцы. Согласны действовать так,
вожди? - спросил Иданфирс.
Вожди опустили на грудь подбородки.
Иданфирс отвязал от пояса окованную золотом чашу. Эта чаша была
наследством отца и деда, знаком и символом царской власти над степными
кочевниками-скотоводами.
Скифы вели свой род от Таргитая, сына верховного бога Папая, и
змееногой богини, обитательницы пещер. Таргитай взял змееногую в жены. От
этого брака родились три сына. "Кого из них выберешь наследником?" -
спросила богиня. "Того, кто натянет мой лук и опояшется моим поясом с
чашей на конце пряжки", - ответил герой Таргитай. Два старших сына
силились-силились, лук натянуть не смогли, только себя изувечили. Младшему
сыну, по имени Скиф, подвиг как раз по плечу пришелся. Он лук натянул и
отцовским поясом с чашей как надо опоясался.
"Тебе и царем быть", - сказала мать.
С той поры прошла ровно тысяча лет, и тысячу лет цари скифов носят на
поясе золотую чашу.
- Скрепим договор, как положено, кровью, - сказал Иданфирс и налил в
чашу вино. - Сила нашего союза будет на вечные времена, потому что
клянемся не в открытой степи, не под деревом или на две балки, а близ
священной горы Меча.
Вожди поднялись. Каждый вынул из ножен свой акинак, закатал рукав
куртки или кафтана. В чашу брызнула кровь, раздались слова клятвы в вечном
союзе четырех племен.
Потом все разъехались. Иданфирс со своей дружиной остался один. Он
приблизился к самой горе - свидетельнице союза. Эта была не скала, и не
холм, поросший деревьями. Гору составили груды хвороста, нагроможденные до
неба. На вершине, задевая облака рукоятью, гордо высился Меч - бог войны и
кровавой потехи. Когда шли бои, ему приносили в жертву по одному человеку
от каждой сотни захваченных в плен. И если пленных было так много, что
мокрый от крови хворост оседал до земли, поверх старых груд громоздили
новые, и бог, живший войной, по-прежнему вздымал железную рукоять в синее
небо.
- Клянусь богиней Табити и богом Папаем! - крикнул Иданфирс Мечу. -
Кровь врагов напитает твой хворост! Залогом пусть будет это. - Иданфирс
направил лук кверху и спустил далеко отведенную тетиву. Стрела унеслась в
небо, выше Меча, к белым, недвижно висевшим тучкам.
- И это! - раздалось на вершине.
К ногам Иданфирса упали три связанных вместе скальпа. Стоявшие рядом
дружинники отшатнулись. Иданфирс посмотрел наверх. С той стороны, где
вершина имела доступ, а не срывалась отвесно, спускался, сутулясь, высокий
седой человек.
- Старик! - вскричал Иданфирс изумленно. - Снова Старик!
- Прикажешь схватить? - спросил Палакк, предводитель дружины.
- Постой, не уйдет. Поглядим, что примется делать.
Старик легко спрыгнул на землю, словно груз прожитых лет не придавил
ему плечи, и приблизился не торопясь.
- Что ты делал на священной горе, Старик?
- Шит силой наполнял.
Старик протянул Иданфирсу круглый железный щит. В глаза ударил
слепящий луч. Его метнула пантера - владычица щита. Она стояла, выпрямив
лапы, в середине железного поля. Огненный глаз сверкал злобой, в ощеренной
пасти торчали клыки, острые, как нетупеющие акинаки. Бешенством
раздувались круглые ноздри.
- Спасибо, мастер, - сказал Иданфирс, принимая щит Золотой пантеры из
рук Старика. - От такого подарка вражеское копье само отскочит, стрела
стороной облетит.
Он поднял глаза, с трудом оторвав взгляд от пантеры, и не увидел
того, к кому обращался. На том месте, где только что стоял Старик, никого
не было.
- Проклятый оборотень, снова исчез, заманил нас пантерой и скрылся! -
вскричал предводитель дружины.
- Оставьте его, - сказал Иданфирс. - Он храбрый воин и мудрый мастер.
Он один сделал больше, чем все мы вместе, и, если бы живые могли менять
волю мертвых, я отдал бы ему девчонку. Он заплатил большой выкуп -
скальпами и щитом.
Не выпуская щита из рук, Иданфирс с разбега вскочил на коня. Золотая
пантера вспрыгнула вместе с ним.
С этого дня Иданфирс с щитом не расставался. Золотую пантеру видели
сразу во многих местах. Она отражала удары и слепила врага, если дело
доходило до рукопашной, вихрем неслась, когда серый, мышиного цвета конь
уносил своего всадника от погони, и медленно двигалось около Савлиевой
повозки под вопли и звон бубенцов.
В бою ли, в скачке - зверь ни разу не расслабил своих напряженных
мышц. Огненный глаз сверкал, клыки угрожали, хвост яростно колотил по
выпрямленным лапам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37