— Перехватчик, вы находитесь в суверенной зоне Максима Калашникова! — снова забубнил голос. — Если вы не покинете зону в течение минуты, мы будем вынуждены уничтожить вас.
— Эй, вы, на дирижабле, — озлился Тимофеев, — полегче на поворотах! У меня на подвеске две ракеты «воздух-воздух», и если вы не будете подчиняться, я пущу их в ход.
Ответ последовал незамедлительно. В туше «дирижабля» вдруг открылась узкая щель, похожая на бойницу, и тонкий ярко-голубой луч ударил в фюзеляж «МиГа», разрезав истребитель пополам.
Майор даже не успел ничего понять, как оказался в воздухе, выброшенный из кабины системой аварийного катапультирования. Он опускался на парашюте в покрытые барашками волны Финского залива и думал отрешённо, словно это его не касалось, сколько часов (или минут?) может продержаться человек в холодной осенней воде. Берег отсюда не казался очень далёким, но Тимофеев знал, что расстояние порядочное и без посторонней помощи ему туда не добраться.
Однако до воды майор не долетел. Сверху совершенно бесшумно опустился летающий аппарат, по форме напоминающий двухместный скутер. В нём сидела весьма примечательная парочка. Один был худ и высок до нескладности, другой — толст и мал ростом. Оба были одеты в обтягивающие тело чёрные комбинезоны без воротников и карманов — такими в книжках шестидесятых годов изображали космонавтов далёкого будущего, а теперь изображают инопланетных пришельцев.
Судя по всему, летающий скутер, как и тот огромный объект, использовал какой-то новый тип двигательной установки, неизвестный Тимофееву — по крайней мере, эта установка позволяла «скутеру» двигаться вертикально вниз со скоростью парашюта, и двое его пилотов могли спокойно разглядывать висящего на стропах майора.
— Ну что, перехватчик, отлетался? — спросил высокий с улыбкой. — А ведь предупреждали тебя.
— Суки вы! — огрызнулся Тимофеев. — Своих же сбиваете.
— Да ты блаженный! — сказал толстый. — Какие мы тебе свои? Мы подданные суверенного гражданина Калашникова, а тебя видим в первый раз.
— Издеваетесь? — агрессивно осведомился Тимофеев. — Думаете, раз секретный эксперимент, так и управы на вас не найдётся? Вы сбили перехватчик ПВО округа, понятно? Не думаю, что Главкому это понравится.
Пилоты «скутера» переглянулись. Толстый выразительно пожал плечами.
— Чей же ты подданный, мил человек? — с дурашливой интонацией спросил высокий.
— Я — гражданин Советского Союза! — заявил майор.
— Звучит, как в старом фильме, — усмехнулся высокий.
— Это ты, судя по всему, над нами издеваешься, — сказал толстый. — А ну колись, гнида, чьё подданство имеешь? Мишина? Кошкина? Граве? Лавочкина? Или, может быть, Туполева? А не то здесь оставим, слышишь?
— Пошли вы… — Тимофеев отвернулся и стал смотреть вниз, на волны.
— Ладно, — сказал высокий. — Берём его. Хозяин приказал разобраться — значит, будем разбираться.
«Скутер» опустился ниже, и эти двое подхватили Тимофеева. Толстый умело отстегнул карабины, и парашют сразу унесло в сторону.
— Благодари нашего гражданина, — сказал высокий. — Если бы не он, отправился бы ты на корм рыбам.
— Я ни его, ни вас о помощи не просил, — буркнул майор. — Тоже мне — спасители.
— Гордый? — словно бы удивился высокий. — Ну поехали, гордый.
Сидя в «скутере», Тимофеев заметил, что его полёт всё-таки не был совершенно бесшумным. Постоянно слышалось тихое жужжание, словно под резиновым настилом внутри этого удивительного летательного аппарата прятался целый рой пчёл. Кроме того, воздух вокруг казался наэлектризованным, и сильно пахло озоном.
«Скутер» направился прямо к туше «дирижабля». Когда он приблизился к носовой части этого летающего монстра на расстояние двадцати метров, в «оболочке» появилось квадратное отверстие, и «скутер» вошёл в тёмный тоннель. Ещё несколько секунд полёта по тоннелю, и глазам майора открылся обширный ангар, сплошь уставленный механизмами непонятного назначения. Здесь работали люди — целый полк! — одетые в обтягивающие комбинезоны с символами серпа-молота и надписью «МК» на спинах. На новоприбывших они не обратили никакого внимания, продолжая заниматься своими делами.
Высокий, управляя «скутером» с помощью свободно двигающейся в любом направлении рукоятки, поставил его в ряд точно таких же аппаратов и с нехорошей ухмылкой посмотрел на Тимофеева:
— Добро пожаловать на борт аэронефа «25 лет Вашингтонской Коммуны»! — объявил он.
Майор промолчал, оглядываясь по сторонам. Его разбирало любопытство (когда ещё увидишь изнутри сверхсекретный «дирижабль»?), но в то же время он чувствовал какую-то нестыковку, словно все, кто его окружал (и высокий с толстым — прежде всего), не жили, а играли каждый свою роль в странном спектакле, поставленном неведомым режиссёром.
— Пошли, — сказал толстый.
Он довольно грубо ухватил Тимофеева за локоть и выволок его из «скутера».
— Только без рук! — тут же воспротивился насилию майор. — Я сам пойду.
«Спасители» повели его из ангара. В конце концов они оказались в небольшом и совершенно пустом помещении с полом, покрытым красным линолеумом. В сердце майора закралось подозрение.
— Это что? — спросил он. — Камера?
— Молчи, — сказал высокий и резко двинул Тимофеева по зубам.
Били его минут десять — ответственно, со знанием дела. В первый момент Андрей пытался оказывать сопротивление и даже раскровил толстому губы, но эти двое умели драться намного лучше него, и вскоре Тимофеев очутился на полу и только прикрывал наиболее уязвимые места, надеясь, что до смерти его не забьют.
Наконец «спасители» запыхались и прекратили избиение.
— Уф! — толстый утёр кровь и пот со своего лица. — Как мне всё это надоело!
— Придержи язык, — посоветовал высокий. — Хозяин не любит тех, кто поздно встаёт и рано устаёт.
— Да я что? — тут же засуетился толстый. — Я ничего. Я всегда пожалуйста…
— Посмотри метку, — приказал высокий.
Толстый склонился над избитым Тимофеевым и принялся расстёгивать многочисленные пуговицы и молнии на его лётной куртке, потом перешёл к комбинезону. Оказалось, что он подбирался к правому плечу.
— Что я говорил?! — самодовольно воскликнул толстый, когда плечо обнажилось — Посмотри!
Высокий посмотрел.
— В самом деле, — пробормотал он, разглядев татуировку на плече майора. — «АТ», Александр Туполев, и звезда с крылышками — его символ…
(«Пойми меня правильно, — говорил мне Тимофеев, прервав в этом месте свой рассказ. — Я же с Лиговки. Среди пацанов не в последних ходил. Вот и сделал татуировку — для укрепления престижа».
«Ну, „АТ“ — это понятно, но крылышки-то зачем?» — спросил я.
«А я уже тогда авиацией бредил. Даже кличку заработал — Мересьев»).
Так или иначе, но татуировка вызвала среди «спасителей» майора оживлённый диалог. Правда, Тимофеев не понял его смысла, хотя и пытался.
— Я же говорил, что это Туполев, — сказал высокий. — Больше некому.
— Хозяин будет в ярости.
— А что поделать? В любом случае, я не завидую «филадельфийцам» — рыбам их, конечно, не скормят, но…
Толстый зябко передёрнул плечами.
— Да уж, не хотел бы я оказаться сегодня на их месте, — сказал он. — Значит, Мэлс был прав, и у Туполева есть комплексы с метровым диапазоном.
Толстый повернулся к Тимофееву и пнул его ногой:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88