Потом перебросил тумблер на приборной доске и вышел на связь с командно-диспетчерским пунктом.
— База, говорит Витязь, как слышно меня, приём?
— С добрым утром, Костя, — поприветствовал Громова весёлый голос.
Константин сразу опознал его владельца — майора Саблина, который сегодня дежурил на КДП.
— С добрым утром, Слава. Выпускай на взлёт, не томи.
Возникла заминка. Потом, понизив тон, Саблин сообщил:
— Тут начштаба всех строит — не велит тебя выпускать.
— Основания?
— Говорит, полёт отменяется в связи с неявкой клиента.
— Хм-м… Клиент, по-моему, на месте. И при деле.
Саблин приглушённо засмеялся. Он был в хорошем настроении и, видимо, вполне оценил юмор ситуации. Громов услышал, как на заднем плане громко, но невнятно рокочет разобидевшийся подполковник Лаптев. Ему кто-то робко и так же невнятно отвечал. Константин разобрал всего несколько слов и обрывков фраз: «этот наглец», «приказ», «клиент», «его урою» и «он у меня».
Двигатели «Су» продолжали работать на холостом ходу, и Громов скучным официальным голосом снова запросил у КДП разрешение на взлёт и эшелонирование. Саблин вернулся к выполнению своих прямых обязанностей:
— Витязь, вам отказано в вылете. Заглушите двигатель и покиньте самолёт… Костя, начштаба упорствует. Говорит, что клиент находится на земле, а без клиента ты не полетишь.
—.А ты ему объясни, — посоветовал Громов с ленцой, — что клиенты разные бывают. Кому-то нравится участвовать в процессе, а кто-то предпочитает наблюдать.
Саблин передал народу слова Громова, и тут же эфир взорвался жизнерадостным хохотом. Смеялись все, кто был на КДП, кроме, наверное, уязвлённого в очередной раз подполковника Лаптева.
— Ну что там? — спросил Громов, когда смех несколько поутих.
— Начштаба нас покинул, — безо всякого сожаления сообщил Саблин. — Ты бы только видел его физиономию!
— Мне разрешат сегодня вылет или нет?
— Лети, сокол, — дал своё согласие Саблин. — Занимай третий эшелон и крутись в своё удовольствие. Кобру покажешь?
— Покажу, если просите.
— Тогда дай знать — ребята посмотреть хотят.
— Не налюбовались ещё?
Говоря это, Громов двинул РУД до защёлки «малого газа» и по рулёжной дорожке повёл истребитель к взлётно-посадочной полосе. Машина катилась ровно, турбины свистели, и жизнь была прекрасна.
— База, говорит Витязь, я на исходной.
— Витязь, взлёт разрешаю.
Громов вывел обороты двигателя на взлётный режим, полоса заскользила навстречу, теперь РУС на себя, и вот уже мелкая тряска, сопровождающая движение истребителя по полосе, разом прекратилась, и земля плавно уходит вниз, проваливается под фюзеляж, а впереди — только небо.
Набрав высоту, Константин надел маску кислородной системы ККО-5 и снова связался с Саблиным:
— Начинаю маневрирование. «Поворот на горке».
Посторонний наблюдатель увидел бы, как раскрашенный в камуфляжные цвета «Су-27УБ» вдруг резко задрал нос и полетел в зенит, двигаясь практически вертикально — манёвр, называемый «горкой». Затем истребитель снизил скорость до минимума, и оставаясь в той же плоскости, завалился на крыло, разворачиваясь на сто восемьдесят градусов в пикирование.
— Отчаянный малый наш Громов, — одобрительно обронил Саблин, наблюдавший за истребителем сквозь панорамное окно КДП. — «Поворот на горке» на машине весом в двадцать две тонны — это не хухры-мухры. Не всякий рискнёт.
— Да, — согласился один из находившихся в диспетчерской офицеров. — Я бы не рискнул.
— А кто он такой — этот Громов? — поинтересовался молодой лейтенант, лишь неделю назад прибывший в часть и ещё не успевший сделать ни единого вылета. — Как приехал, только и слышу: Громов, Громов, Громов. Он что, действительно из «Витязей»?
— Из них, — подтвердил Саблин. — Потому и держим. Он умеет делать то, чего никто не умеет. Да и басурмане, как услышат, что их «Витязь» будет возить, на лишнюю сотню баксов всегда готовы разориться.
Громов тем временем вышел из манёвра и объявил «Петлю Нестерова с переворотом в верхней точке и выходом в управляемый штопор».
— А почему он здесь, а не в Кубинке? — поинтересовался лейтенант.
— Выперли его из «Витязей». В девяносто шестом. Он в Ле Бурже выступал, ну и впилился в какого-то француза на «Мираже». Или француз в него впилился. История-то знаменитая — про неё тогда во всех газетах писали. А разбираться никто не стал, вот и списали нашего Костю. Он в Заполярье потом служил — командиром части, а теперь у нас.
— Ясно, — лейтенант вздохнул. — А он учеников берёт?
Саблин хохотнул.
— Что, тоже «единичку» на грудь заработать захотелось?
Лейтенант, носивший на груди значок пилота третьего класса, покраснел и потупился.
— Манёвр завершил, — доложил Громов. — По заказам радиослушателей выполняю «Кобру Пугачёва».
(Вообще-то «Кобру Пугачёва» придумал не Пугачёв — это всеобщее заблуждение. К счастью, капризуля История в данном случае сохранила имя подлинного первооткрывателя. А было так. Однажды лётчик-испытатель Игорь Волк (ведущий пилот Лётно-исследовательского института имени Громова, поднимавший, в частности, нашу космическую гордость — «Буран») гонял экспериментальный образец «Су-27» на различных критических режимах, включая управляемый штопор. Погасив скорость и увеличивая угол атаки, Волк с удивлением обнаружил, что самолёт не сваливается на крыло, как это сделал бы любой другой, а всё больше запрокидывается назад, сохраняя при этом первоначальное направление движения. Повинуясь скорее инстинкту, чем знанию, Волк отдал ручку управления самолётом вперёд, после чего «Сухой» опустил нос и продолжил полёт как ни в чём не бывало. Рассказ Волка о новом манёвре переполошил ЛИИ. В процессе всестороннего изучения такой режим полёта получил название — «динамическое торможение», и только после того, как шеф-пилот КБ Сухого, Виктор Пугачёв, продемонстрировал его публике на очередном авиа-шоу в Ле-Бурже, манёвр окрестили «Коброй Пугачёва». Надо отдать должное Игорю Волку: он не стал скандалить из-за приоритета, заявив, что «мы уж как-нибудь с Виктором славой сочтёмся».
Продолжая тему, можно сказать, что «кобру» освоили и умеют делать почти все современные российские истребители, но до сих пор этот манёвр не доступен для подавляющего большинства западных летательных аппаратов. Завистливые американцы оспаривают целесообразность применения «кобры» в современном воздушном бою, однако из кожи вон лезут, чтобы придумать какой-нибудь антиманёвр. Не так давно американский испытатель Хербст, летающий на экспериментальном самолёте «X-31», придумал довольно сложный разворот, который окрестил «Мангустом». Всё бы хорошо, да вот незадача: «Х-31» — лёгкий планер, на него нельзя установить даже пулемёта, а наши пилоты легко смогли воспроизвести «разворот Хербста» на тяжёлых современных машинах класса «Су» и «МиГ»).
— Вон он! — крикнул возбуждённо лейтенант.
Сначала все увидели истребитель, на огромной скорости идущий с севера, затем пришёл звук — оглушающий вой двигателей, способных на форсаже развивать тяговую мощность в сто тысяч лошадиных сил каждый. Нос самолёта задрался, хвост ушёл вниз, и какое-то время истребитель, продолжая лететь вперёд, действительно напоминал изготовившуюся к броску кобру. У лейтенанта вырвался вздох восхищения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
— База, говорит Витязь, как слышно меня, приём?
— С добрым утром, Костя, — поприветствовал Громова весёлый голос.
Константин сразу опознал его владельца — майора Саблина, который сегодня дежурил на КДП.
— С добрым утром, Слава. Выпускай на взлёт, не томи.
Возникла заминка. Потом, понизив тон, Саблин сообщил:
— Тут начштаба всех строит — не велит тебя выпускать.
— Основания?
— Говорит, полёт отменяется в связи с неявкой клиента.
— Хм-м… Клиент, по-моему, на месте. И при деле.
Саблин приглушённо засмеялся. Он был в хорошем настроении и, видимо, вполне оценил юмор ситуации. Громов услышал, как на заднем плане громко, но невнятно рокочет разобидевшийся подполковник Лаптев. Ему кто-то робко и так же невнятно отвечал. Константин разобрал всего несколько слов и обрывков фраз: «этот наглец», «приказ», «клиент», «его урою» и «он у меня».
Двигатели «Су» продолжали работать на холостом ходу, и Громов скучным официальным голосом снова запросил у КДП разрешение на взлёт и эшелонирование. Саблин вернулся к выполнению своих прямых обязанностей:
— Витязь, вам отказано в вылете. Заглушите двигатель и покиньте самолёт… Костя, начштаба упорствует. Говорит, что клиент находится на земле, а без клиента ты не полетишь.
—.А ты ему объясни, — посоветовал Громов с ленцой, — что клиенты разные бывают. Кому-то нравится участвовать в процессе, а кто-то предпочитает наблюдать.
Саблин передал народу слова Громова, и тут же эфир взорвался жизнерадостным хохотом. Смеялись все, кто был на КДП, кроме, наверное, уязвлённого в очередной раз подполковника Лаптева.
— Ну что там? — спросил Громов, когда смех несколько поутих.
— Начштаба нас покинул, — безо всякого сожаления сообщил Саблин. — Ты бы только видел его физиономию!
— Мне разрешат сегодня вылет или нет?
— Лети, сокол, — дал своё согласие Саблин. — Занимай третий эшелон и крутись в своё удовольствие. Кобру покажешь?
— Покажу, если просите.
— Тогда дай знать — ребята посмотреть хотят.
— Не налюбовались ещё?
Говоря это, Громов двинул РУД до защёлки «малого газа» и по рулёжной дорожке повёл истребитель к взлётно-посадочной полосе. Машина катилась ровно, турбины свистели, и жизнь была прекрасна.
— База, говорит Витязь, я на исходной.
— Витязь, взлёт разрешаю.
Громов вывел обороты двигателя на взлётный режим, полоса заскользила навстречу, теперь РУС на себя, и вот уже мелкая тряска, сопровождающая движение истребителя по полосе, разом прекратилась, и земля плавно уходит вниз, проваливается под фюзеляж, а впереди — только небо.
Набрав высоту, Константин надел маску кислородной системы ККО-5 и снова связался с Саблиным:
— Начинаю маневрирование. «Поворот на горке».
Посторонний наблюдатель увидел бы, как раскрашенный в камуфляжные цвета «Су-27УБ» вдруг резко задрал нос и полетел в зенит, двигаясь практически вертикально — манёвр, называемый «горкой». Затем истребитель снизил скорость до минимума, и оставаясь в той же плоскости, завалился на крыло, разворачиваясь на сто восемьдесят градусов в пикирование.
— Отчаянный малый наш Громов, — одобрительно обронил Саблин, наблюдавший за истребителем сквозь панорамное окно КДП. — «Поворот на горке» на машине весом в двадцать две тонны — это не хухры-мухры. Не всякий рискнёт.
— Да, — согласился один из находившихся в диспетчерской офицеров. — Я бы не рискнул.
— А кто он такой — этот Громов? — поинтересовался молодой лейтенант, лишь неделю назад прибывший в часть и ещё не успевший сделать ни единого вылета. — Как приехал, только и слышу: Громов, Громов, Громов. Он что, действительно из «Витязей»?
— Из них, — подтвердил Саблин. — Потому и держим. Он умеет делать то, чего никто не умеет. Да и басурмане, как услышат, что их «Витязь» будет возить, на лишнюю сотню баксов всегда готовы разориться.
Громов тем временем вышел из манёвра и объявил «Петлю Нестерова с переворотом в верхней точке и выходом в управляемый штопор».
— А почему он здесь, а не в Кубинке? — поинтересовался лейтенант.
— Выперли его из «Витязей». В девяносто шестом. Он в Ле Бурже выступал, ну и впилился в какого-то француза на «Мираже». Или француз в него впилился. История-то знаменитая — про неё тогда во всех газетах писали. А разбираться никто не стал, вот и списали нашего Костю. Он в Заполярье потом служил — командиром части, а теперь у нас.
— Ясно, — лейтенант вздохнул. — А он учеников берёт?
Саблин хохотнул.
— Что, тоже «единичку» на грудь заработать захотелось?
Лейтенант, носивший на груди значок пилота третьего класса, покраснел и потупился.
— Манёвр завершил, — доложил Громов. — По заказам радиослушателей выполняю «Кобру Пугачёва».
(Вообще-то «Кобру Пугачёва» придумал не Пугачёв — это всеобщее заблуждение. К счастью, капризуля История в данном случае сохранила имя подлинного первооткрывателя. А было так. Однажды лётчик-испытатель Игорь Волк (ведущий пилот Лётно-исследовательского института имени Громова, поднимавший, в частности, нашу космическую гордость — «Буран») гонял экспериментальный образец «Су-27» на различных критических режимах, включая управляемый штопор. Погасив скорость и увеличивая угол атаки, Волк с удивлением обнаружил, что самолёт не сваливается на крыло, как это сделал бы любой другой, а всё больше запрокидывается назад, сохраняя при этом первоначальное направление движения. Повинуясь скорее инстинкту, чем знанию, Волк отдал ручку управления самолётом вперёд, после чего «Сухой» опустил нос и продолжил полёт как ни в чём не бывало. Рассказ Волка о новом манёвре переполошил ЛИИ. В процессе всестороннего изучения такой режим полёта получил название — «динамическое торможение», и только после того, как шеф-пилот КБ Сухого, Виктор Пугачёв, продемонстрировал его публике на очередном авиа-шоу в Ле-Бурже, манёвр окрестили «Коброй Пугачёва». Надо отдать должное Игорю Волку: он не стал скандалить из-за приоритета, заявив, что «мы уж как-нибудь с Виктором славой сочтёмся».
Продолжая тему, можно сказать, что «кобру» освоили и умеют делать почти все современные российские истребители, но до сих пор этот манёвр не доступен для подавляющего большинства западных летательных аппаратов. Завистливые американцы оспаривают целесообразность применения «кобры» в современном воздушном бою, однако из кожи вон лезут, чтобы придумать какой-нибудь антиманёвр. Не так давно американский испытатель Хербст, летающий на экспериментальном самолёте «X-31», придумал довольно сложный разворот, который окрестил «Мангустом». Всё бы хорошо, да вот незадача: «Х-31» — лёгкий планер, на него нельзя установить даже пулемёта, а наши пилоты легко смогли воспроизвести «разворот Хербста» на тяжёлых современных машинах класса «Су» и «МиГ»).
— Вон он! — крикнул возбуждённо лейтенант.
Сначала все увидели истребитель, на огромной скорости идущий с севера, затем пришёл звук — оглушающий вой двигателей, способных на форсаже развивать тяговую мощность в сто тысяч лошадиных сил каждый. Нос самолёта задрался, хвост ушёл вниз, и какое-то время истребитель, продолжая лететь вперёд, действительно напоминал изготовившуюся к броску кобру. У лейтенанта вырвался вздох восхищения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88