Они подошли к архивному складу, и белобрысый долго мудрил с комбинациями цифр на замке. Дверной механизм поскрежетал, но не сработал. «Наверное, заело», – поделился предположением Комов. Леонид его отстранил, налег на дверь плечом. Дверь подалась неожиданно легко, и Леонид с трудом сохранил равновесие – дверь не была заперта. Автоматически включилось освещение. Леонид прошелся вдоль стеллажей, специально оборудованных для хранения экспериментальных стержней. Два года хранились здесь тысяча восемьсот никому не нужных стержней... Стеллажи были голые. Леонид стряхнул пыль с рукава. В дверном проеме стоял, растерянно моргая, белобрысый дежурный. Леонид потрепал его по плечу и направился в кабинет Маккоубера.
За три месяца здесь ничего не изменилось. Два длинных стола и один полукруглый – рабочий стол самого Маккоубера; большой, во всю стену, экран экспресс-информатора; глобус Юпитера – желто-зеленый приплюснутый шар, усеянный красными точками – области дислокации «Мамонтов». Леонид подошел к столу, сел в кресло и только теперь заметил белый конверт, надписанный знакомой рукой. Конверт был адресован ему. Леонид повертел его между пальцами, вскрыл...
«Поздравляю с новым назначением, желаю успеха. Передаю Проект в твои руки и очень прошу: с Ютавра глаз не спускай. Действуй по собственному усмотрению, ибо подсказки ждать тебе неоткуда. Перед тобой оправдываться не стану, посмотришь отчеты – поймешь. Рой находился на грани распада, сгустки надо было чем-то объединить, и мне пришлось решиться на дьявольский эксперимент. Я не имел права этого делать без согласования с Управлением и, с другой стороны, не имел права терять время на затяжные переговоры с Землей. Надеюсь убедить своих коллег в процессе личной беседы. Желаю успеха».
Подпись: «Маккоубер». Постскриптум. «С Ютавра глаз не спускай!»
Леонид отложил письмо, вынул ключ. Посмотрел на сейф, подумал, что это сейчас уже ни к чему, и бросил ключ в ящик стола. Все было ясно...
Вернувшись в Зимнюю Пирамиду, Леонид попал в какой-то суматошный маскарадный хоровод и едва сумел из него выбраться.
В кафе за столом никого не было. Леонид огляделся. Кафе было полупустое, даже Апполо и Мергоб куда-то исчезли вместе с экзотическими инструментами. Леонид спрыгнул с платформы, и его окликнул издалека голос Надии. Они стояли группкой и поджидали его. Все были в полумасках. Кроме Дэна. Надия сказала, что сейчас погасят солнце, раздвинут стены и будет праздничный фейерверк.
И действительно, солнце начало меркнуть, погасло, и станы стали медленно расходиться, как раскрывающийся бутон. В зале вспыхнуло нижнее освещение, а наверху разверзлось черное звездное небо. Стены продолжали расходиться четырехлепестковым цветком, и появился, полосатый диск Юпитера. Музыка смолкла, люди замерли, подняв головы кверху. Леонид взглянул на Дэна. Дэн, скрестив на груди тяжелые руки, задумчиво улыбаясь, смотрел на Бригитту.
– Не туда смотришь, – негромко сказал Леонид. – Держи равнение на Юпитер.
Где-то очень высоко, в самом зените, появилось кольцевое туманное пятнышко, быстро наполнилось ярким сиянием и вдруг бесшумно взорвалось цветными султанами длинных огней. В зале все разом заговорили, запели, задвигались, а в небе творилось что-то немыслимое: извивались огненные узоры, мерцали пламенные полосы, взрывались сверкающие облака лучистых звезд.
– Значит, летим? – спросил Дэн.
– Да, – сказал Леонид. – Это необходимо...
– Сразу после праздников?
– Нет. – Леонид обнял его за плечо, оттеснил немного в сторону. – Ты будешь приятно удивлен. Мы летим завтра.
У Дэна вытянулось лицо.
– Завтра?..
– Совершенно верно. Я тебя отлично понимаю, но мы должны вылететь завтра. Ну, а сегодня... Сам понимаешь, Бригитте ни звука...
Дэн посмотрел на Бригитту, вздохнул. Посмотрел на Юпитер.
Надия обернулась, и Леонид увидел ее зеленые глаза, глядевшие на него сквозь прорези полумаски внимательно и понимающе. Он улыбнулся в ответ, а по спине прошел холодок. Он представил себе, как скажет ей завтра то, что сейчас говорил Дэну Фросту. «Понимаешь ли... Это просто необходимо». «Понимаю...» – ответит она и опустит глаза. «Но, если ты имеешь что-нибудь против, я могу отменить свой полет». – «Нет, отчего же, не надо. Правда, так будет лучше». Она умница, она понимает, что так будет действительно лучше... Где-то сказано о наказании за первородный грех: «Будете есть хлеб свой в поте лица своего». Какая замшелая чушь, однако! Древний мстительный бог придумал для разделенного надвое человечества более изощренную казнь. «Идите, – сказал он, – и в поте лица своего вечно решайте вечную проблему своих семенных отношений». И потирая руки, смеялся над человечеством...


ЮТАВР

Леонид закончил просматривать результаты математической обработки крамеровских наблюдений и потянулся было к отчетам Маккоубера, но в каюту вошел Дэн и объявил, что Юпитер уже на носу и пора готовиться к траверз-маневру.
– Быстро, – сказал Леонид, собирая отчеты.
– Преимущества новой техники, – сказал Дэн. – Это тебе не «Шкода» и не «Сузуки». «Тайфун» – хорошая скоростная машина.
– Прекрасная машина, – согласился Леонид. – И комфортабельная. Очень удобно летать без скафандров.
– Нет, – возразил Дэн. – Скафандры придется надеть.
– Может, не стоит? Я полагаю...
– Ты полагаешь. Здесь кто командир?
– Здесь ты командир.
– Тогда позволь мне выслушать твои соображения в скафандровом отсеке.
В тесном отсеке они помогли друг другу забраться в скафандры.
– Закрой гермошлем, – сказал Дэн.
Леонид закрыл.
– Связь? – спросили наушники голосом Дэна.
– Есть. Слышу тебя отлично.
– Давление воздуха?
– Есть. Полусуточный запас. Можно подумать, что ты затеваешь десантную операцию или что-нибудь в этом роде.
– Можешь открыть гермошлем. Нигде не жмет?
– Немного в плечах. Ощущения черепахи в панцире не своего размера.
– Потерпишь.
– Конечно. В общем-то я терпеливый.
– А я, значит, в частности.
– Да. Это становится символом всех научных профессий нашего века.
Коридор был узкий, пройти в пилотскую рубку можно было только по одному, и Дэн в белом скафандре проворно двигался впереди. Не задерживаясь, он с ходу нырнул в наклонную горловину овального люка, и, когда Леонид протиснулся в рубку, Дэн уже сидел в кресле первого пилота, слева, и застегивал на себе ремни. Леонид устроился в кресле второго пилота, справа. Кресла были одинаковые: высокие, чуть наклонные спинки, широкий разворот подлокотников с мягкими желобами для рук, а на концах подлокотников было что-то наподобие рукояток автоматических пистолетов – по три рукоятки на каждом конце, и держаться за них, наверное, было бы очень удобно. Леонид осторожно потрогал.
– Мне ничего здесь не трогать? – спросил он.
– Сколько угодно, – пробормотал Дэн из глубины шлема, окидывая взглядом показания неимоверного количества приборов.
– Так... Значит, дубль-система ручного управления отключена и первый пилот полностью монополизировал управление катером.
– Не говори мне, что это тебя удручает, – пробормотал Дэн. – Плохо слышу, включи скафандровую связь и проверь крепления ремней.
Леонид включил и проверил.
– А если у тебя случится приступ радикулита? – спросил он.
– Красная кнопка, – сказали наушники голосом Дэна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26