И в октябре-ноябре 1929 г. около 600 чел. было расстреляно. Так и сошел в братские могилы под маркой "белогвардейцев" цвет палачей красного террора.
6. Время стабилизации
В 1922-23 гг. Зарубежная Россия стала осознавать, что пребывание на чужбине затянется дольше, чем виделось изначально. На Родине период массового сопротивления сменился относительно-спокойным нэпом, а на внешнеполитической арене Запад вовсю наводил мосты для торговли с Москвой, а потом и дипломатические контакты. По этому поводу у разных течений эмиграции также возникли противоречия. Одни считали, что международное признание ускорит падение коммунистического режима, поскольку влившись в мировое сообщество, большевики вынуждены будут "цивилизоваться" и пойти, на демократические реформы. Другие - например, Милюков, доказывали, что произойдет обратное - после признания и выхода из изоляции коммунисты уверятся в полной безнаказанности, утвердят власть и легче справятся с оппозицией. Третьи предпринимали активные попытки сорвать это беспринципное признание.
Так, 13. 4. 1922 г. в Генуе, во время пресловутой конференции, полиция задержала Савинкова, у которого обнаружили план гостиницы, где размещалась советская делегация. Но если этому профессионалу не удалось совершить теракт, то вскоре успеха добились дилетанты. 10. 5. 1923 г. в Швейцарии сотрудниками Российского Красного Креста Конради и Полуниным был убит В. В. Боровский - один из видных предателей своего народа, в период революции ведавший перекачкой германских денег на нужды большевиков. Он так и оставался потом на дипломатической работе, стал полпредом в Италии и возглавлял советскую делегацию на Лозаннской конференции. То, что его убийцы были связаны с Российским Красным Крестом, вряд ли случайно. Как раз в эту организацию стекались многочисленные свидетельства о зверствах коммунистов, и совершая теракт, два молодых человека жертвовали собой, чтобы привлечь внимание общественности к истинным событиям в России...
И отчасти это удалось. Они были одиночками, но после своих выстрелов получили поддержку и сочувствие от самых разных группировок. Перед судом над ними бурную деятельность развил лидер октябристов А. И. Гучков, сумевший не только нанять хороших адвокатов, но и вывести действо на более высокий уровень: защита превратилась в обвинение советской власти. В ходе заседаний были представлены многочисленные свидетели и документальные доказательства большевистских преступлений. (Как раз в ходе сбора и систематизации этих доказательств появилась знаменитая работа С. П. Мельгунова "Красный террор в России"). И поскольку суд, конечно же, широко освещался в мировой прессе, он стал трибуной, распространившей правду о большевизме. Обвиняемые были с триумфом оправданы, а один из их адвокатов, Т. Обер, настолько проникся правотой их дела, что стал основателем новой международной организации - "Лиги борьбы с Третьим Интернационалом" (чаще называемой "Лига Обера"). Она ставила своей целью противодействие советскому влиянию на международной арене, сбор материалов о преступлениях коммунистов и разоблачение их замыслов. Секции "Лиги" образовались в 17 странах, в нее вошли многие политические и общественные деятели, как иностранные, так и эмигрантские - руководитель Российского Красного Креста Ю. И. Лодыженский, А. И. Гучков, генерал фон Лампе и др.
Но никакие протесты, просьбы, предостережения в вопросах большой политики не действовали. И то же самое общественное мнение с помощью той же самой печати быстро перестраивалось в нужное русло, поэтому даже такая громкая акция, как процесс Конради и Полунина, стала не более чем сенсацией одного дня. Стоит учесть и то, что дело об убийстве Воровского разворачивалось в 1923 г., когда Запад встревожили подрывные действия большевиков в Германии, Польше и Болгарии, и европейские державы разворачивали свои собственные демарши против СССР, так что и процесс пришелся "в струю" информационной войны. Но стоило обстановке успокоиться, как снова взяли верх меркантильные интересы.
В качестве иллюстрации тут можно привести любопытный пример с "Союзом торговли и промышленности" - вот он-то как раз выступал за признание Западом советского правительства, будучи уверен, что при налаживании торговли неизбежно встанет вопрос о собственности экспортируемых из СССР товаров - продукции заводов, нефтепромыслов, шахт, рудников, отобранных у законных владельцев. Казалось естественным, что цивилизованные Франция и Англия не захотят покупать награбленное, и Советы будут вынуждены искать какие-то компромиссы с прежними хозяевами, предусматривая им некие компенсации. Не тут-то было! Европейская демократия закрыла глаза и на священное для нее "право собственности", практически выступив в роли перекупщиков краденого, а все попытки "Торгпрома" напомнить о юридической стороне вопроса и о необходимости учесть в переговорах с СССР их интересы, просто-напросто игнорировались.
Генуэзская конференция, давление Франции и Англии, роспуск белых частей в Болгарии подписали окончательный приговор Русской армии Врангеля. Впрочем, из одного лишь факта, что жизнь в эмиграции затягивается на неопределенный срок, следовал вывод о невозможности сохранения прежних полков и дивизий. Финансовые возможности для их содержания у Врангеля были мизерными, а "общественные работы" - тяжелый черный труд по прокладке железных и шоссейных дорог, могли представлять лишь временный выход из положения. В долгосрочном варианте они превратились бы просто в каторгу. Становилось ясно, что неизбежен распад армии, когда люди будут разъезжаться в поисках работы и пристанища по разным городам, странам, континентам. И Врангель решил перейти к новой форме организации - в виде "воинских союзов", где солдаты и офицеры, морально причисляющие себя к армии, состояли бы на учете, как бы "в запасе", готовые вернуться в строй, когда обстановка станет более благоприятной. Так возник Русский Общевоинский Союз (РОВС), окончательно оформившийся в 1924 г.
В нем было зарегистрировано около 100 тыс. членов, существовало 5 европейских, 2 североамериканских и дальневосточный отделы, была создана "Особая казна для ведения политической работы по связям с Россией", существовали так называемая "внешняя линия", занимавшаяся делами разведки и засылки агентуры в СССР, и "внутренняя линия", ведавшая вопросами контрразведки и борьбы с советской агентурой - этими направлениями руководил А. П. Кутепов. Обращалось внимание на поддержание высокого военно-научного уровня, на работу с детьми эмигрантов, выражающими желание примкнуть к РОВС и числить себя русскими военными. Для этого разрешалось принимать в организацию лиц призывного возраста, организовывались образовательные кружки и курсы, низшие - для подготовки унтер-офицеров, средние - для младших офицеров, и высшие - для штаб-офицеров. Звания присваивались после экзаменов специальными комиссиями. В Париже действовали Высшие военно-научные курсы под руководством профессора генерала Н. Н. Головина. Здесь, кроме подготовки слушателей, изучался опыт Мировой и гражданской войн, передовые достижения военной науки, издавались некоторые учебные пособия.
Точно так же, как РОВС пытался в этот период сберечь для будущего лучшие кадры и традиции российской армии, так другие эмигрантские круги старались сохранить духовный, культурный и научный потенциал прошлого - то, что в самой России было погублено и в какой-то мере уцелело лишь в Зарубежье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233
6. Время стабилизации
В 1922-23 гг. Зарубежная Россия стала осознавать, что пребывание на чужбине затянется дольше, чем виделось изначально. На Родине период массового сопротивления сменился относительно-спокойным нэпом, а на внешнеполитической арене Запад вовсю наводил мосты для торговли с Москвой, а потом и дипломатические контакты. По этому поводу у разных течений эмиграции также возникли противоречия. Одни считали, что международное признание ускорит падение коммунистического режима, поскольку влившись в мировое сообщество, большевики вынуждены будут "цивилизоваться" и пойти, на демократические реформы. Другие - например, Милюков, доказывали, что произойдет обратное - после признания и выхода из изоляции коммунисты уверятся в полной безнаказанности, утвердят власть и легче справятся с оппозицией. Третьи предпринимали активные попытки сорвать это беспринципное признание.
Так, 13. 4. 1922 г. в Генуе, во время пресловутой конференции, полиция задержала Савинкова, у которого обнаружили план гостиницы, где размещалась советская делегация. Но если этому профессионалу не удалось совершить теракт, то вскоре успеха добились дилетанты. 10. 5. 1923 г. в Швейцарии сотрудниками Российского Красного Креста Конради и Полуниным был убит В. В. Боровский - один из видных предателей своего народа, в период революции ведавший перекачкой германских денег на нужды большевиков. Он так и оставался потом на дипломатической работе, стал полпредом в Италии и возглавлял советскую делегацию на Лозаннской конференции. То, что его убийцы были связаны с Российским Красным Крестом, вряд ли случайно. Как раз в эту организацию стекались многочисленные свидетельства о зверствах коммунистов, и совершая теракт, два молодых человека жертвовали собой, чтобы привлечь внимание общественности к истинным событиям в России...
И отчасти это удалось. Они были одиночками, но после своих выстрелов получили поддержку и сочувствие от самых разных группировок. Перед судом над ними бурную деятельность развил лидер октябристов А. И. Гучков, сумевший не только нанять хороших адвокатов, но и вывести действо на более высокий уровень: защита превратилась в обвинение советской власти. В ходе заседаний были представлены многочисленные свидетели и документальные доказательства большевистских преступлений. (Как раз в ходе сбора и систематизации этих доказательств появилась знаменитая работа С. П. Мельгунова "Красный террор в России"). И поскольку суд, конечно же, широко освещался в мировой прессе, он стал трибуной, распространившей правду о большевизме. Обвиняемые были с триумфом оправданы, а один из их адвокатов, Т. Обер, настолько проникся правотой их дела, что стал основателем новой международной организации - "Лиги борьбы с Третьим Интернационалом" (чаще называемой "Лига Обера"). Она ставила своей целью противодействие советскому влиянию на международной арене, сбор материалов о преступлениях коммунистов и разоблачение их замыслов. Секции "Лиги" образовались в 17 странах, в нее вошли многие политические и общественные деятели, как иностранные, так и эмигрантские - руководитель Российского Красного Креста Ю. И. Лодыженский, А. И. Гучков, генерал фон Лампе и др.
Но никакие протесты, просьбы, предостережения в вопросах большой политики не действовали. И то же самое общественное мнение с помощью той же самой печати быстро перестраивалось в нужное русло, поэтому даже такая громкая акция, как процесс Конради и Полунина, стала не более чем сенсацией одного дня. Стоит учесть и то, что дело об убийстве Воровского разворачивалось в 1923 г., когда Запад встревожили подрывные действия большевиков в Германии, Польше и Болгарии, и европейские державы разворачивали свои собственные демарши против СССР, так что и процесс пришелся "в струю" информационной войны. Но стоило обстановке успокоиться, как снова взяли верх меркантильные интересы.
В качестве иллюстрации тут можно привести любопытный пример с "Союзом торговли и промышленности" - вот он-то как раз выступал за признание Западом советского правительства, будучи уверен, что при налаживании торговли неизбежно встанет вопрос о собственности экспортируемых из СССР товаров - продукции заводов, нефтепромыслов, шахт, рудников, отобранных у законных владельцев. Казалось естественным, что цивилизованные Франция и Англия не захотят покупать награбленное, и Советы будут вынуждены искать какие-то компромиссы с прежними хозяевами, предусматривая им некие компенсации. Не тут-то было! Европейская демократия закрыла глаза и на священное для нее "право собственности", практически выступив в роли перекупщиков краденого, а все попытки "Торгпрома" напомнить о юридической стороне вопроса и о необходимости учесть в переговорах с СССР их интересы, просто-напросто игнорировались.
Генуэзская конференция, давление Франции и Англии, роспуск белых частей в Болгарии подписали окончательный приговор Русской армии Врангеля. Впрочем, из одного лишь факта, что жизнь в эмиграции затягивается на неопределенный срок, следовал вывод о невозможности сохранения прежних полков и дивизий. Финансовые возможности для их содержания у Врангеля были мизерными, а "общественные работы" - тяжелый черный труд по прокладке железных и шоссейных дорог, могли представлять лишь временный выход из положения. В долгосрочном варианте они превратились бы просто в каторгу. Становилось ясно, что неизбежен распад армии, когда люди будут разъезжаться в поисках работы и пристанища по разным городам, странам, континентам. И Врангель решил перейти к новой форме организации - в виде "воинских союзов", где солдаты и офицеры, морально причисляющие себя к армии, состояли бы на учете, как бы "в запасе", готовые вернуться в строй, когда обстановка станет более благоприятной. Так возник Русский Общевоинский Союз (РОВС), окончательно оформившийся в 1924 г.
В нем было зарегистрировано около 100 тыс. членов, существовало 5 европейских, 2 североамериканских и дальневосточный отделы, была создана "Особая казна для ведения политической работы по связям с Россией", существовали так называемая "внешняя линия", занимавшаяся делами разведки и засылки агентуры в СССР, и "внутренняя линия", ведавшая вопросами контрразведки и борьбы с советской агентурой - этими направлениями руководил А. П. Кутепов. Обращалось внимание на поддержание высокого военно-научного уровня, на работу с детьми эмигрантов, выражающими желание примкнуть к РОВС и числить себя русскими военными. Для этого разрешалось принимать в организацию лиц призывного возраста, организовывались образовательные кружки и курсы, низшие - для подготовки унтер-офицеров, средние - для младших офицеров, и высшие - для штаб-офицеров. Звания присваивались после экзаменов специальными комиссиями. В Париже действовали Высшие военно-научные курсы под руководством профессора генерала Н. Н. Головина. Здесь, кроме подготовки слушателей, изучался опыт Мировой и гражданской войн, передовые достижения военной науки, издавались некоторые учебные пособия.
Точно так же, как РОВС пытался в этот период сберечь для будущего лучшие кадры и традиции российской армии, так другие эмигрантские круги старались сохранить духовный, культурный и научный потенциал прошлого - то, что в самой России было погублено и в какой-то мере уцелело лишь в Зарубежье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233