Так чья же психология все-таки получается более рабской - у русских или у европейцев?
Анализируя события Второй мировой, можно обнаружить еще одну интересную закономерность - чуть ли не на мистическом уровне. Большинство государств, охваченных ею - по крайней мере, европейских, получили в этой войне точное отражение своих собственных прегрешений, совершенных в Первую мировую! Посудите сами. В 1918 г. Россия заключила сепаратный мир, оставив союзников без второго фронта. Во Второй мировой она сама вынуждена была сражаться без второго фронта. Причем немцы относительно легко смогли захватить именно ту территорию, которая прежде была отдана им по Брестскому договору, и лишь дальше - под Ленинградом, Смоленском, на Дону встретили действительно сильное сопротивление. Зато русским пришлось возвращать эту землю с большими потерями, как бы заново отмывая ее кровью.
Или обратим внимание на Чехословакию. В Первую мировую она предавала всех и вся. Сначала Австро-Венгрию, потом сибирских белогвардейцев. Во Второй мировой предали ее. И кстати, в последние дни перед Мюнхенским предательством, когда Чехословакия намеревалась защищаться и объявила мобилизацию, там назначили "боевого" премьер-министра, которого торжественно опоясали мечом в соборе св. Витта - им стал генерал Сыровой. Тот самый, который выдал на расправу Колчака, принятого под международную защиту. Символично, правда? То же самое можно сказать об Эстонии и Латвии, купивших мир с Советами ценой предательства своих союзников. Обе изгоняли и депортировали прибалтийских немцев, Латвия обманула и германских добровольцев, и поляков, Эстония нанесла удар в спину белогвардейцам Юденича и переморила тысячи русских беженцев в концлагерях. И получили четкое отражение своих прежних действий в виде пакта Молотова-Риббентропа и того, что за ним последовало. А вот Финляндия вышла из заварухи Второй мировой довольно благополучно, с минимальными людскими и территориальными потерями. - но ведь она и в Первую мировую никому не нагадила, никого не предала, ни за чей счет не наживалась.
Польша была самой сильной союзницей Деникина и Врангеля, но в критических ситуациях из собственных корыстных интересов не пришла им на помощь. Теперь она сама имела сильных союзников - и в критической ситуации они пальцем о палец не ударили, чтобы ей помочь. Франция и Греция своими войсками осуществляли оккупацию побежденных стран - и сами были оккупированы. Англия и Франция, пользуясь войной, опутывали Россию долгами - теперь сами увязли в долгах перед США. Западные державы всячески ограничивали влияние России, даже во время боев Первой мировой продолжали подспудно боролись с возможным усилением своей союзницы и преднамеренно не признали белые правительства, чтобы не включать ее в состав стран-победительниц и не делиться плодами побед. А после Второй мировой вынуждены были сами отдать ей половину Европы.
Румыния вступила в Первую мировую союзницей России, но будучи разгромлена, предпочла переориентироваться на Германию. Во Вторую мировую вступила союзницей Германии - а потерпев поражение, должна была стать союзницей Советской России. Венгрии после Первой мировой захотелось коммунизма, и она взорвалась революцией, провозгласив себя советской республикой. Теперь она получила полную возможность пожить в качестве советской республики - и в результате дошла до антикоммунистической революции.
Германия воспользовалась таким приемом, как внедрение в Россию и финансирование большевиков с их разрушительным учением. Во Второй мировой это учение вернулось к ней обратно - в виде сталинских армий и вместе со сталинскими армиями... Вот уж поистине остается вспомнить слова Евангелия "Итак во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними..." (Матф., 7, 12). "Ибо каким судом судите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить" (Матф., 7,2).
А для России важно отметить еще один, особый итог войны. Как раз в эти страшные годы она вернула себе национально-государственное самосознание. Народ опять осознал себя "русскими". Не в узком, а в широком смысле - в смысле общности всех российских народов. Война смыла остатки интернационально-классовых мифов в мышлении, потому что "мировой пролетариат" вовсе не поднялся как один на защиту "оплота социализма", и немецкие "братья по классу" вовсе не дезертировали из армии, не поднимали на штыки своих генералов, не объявляли забастовок, а сражались, да еще и как - на первом этапе с изрядным энтузиазмом. А в окопах, плечом к плечу, оказались только свои - "русские", даже если они были украинцами и грузинами - все равно "русские". И только на них оставалось надеяться, только на них можно было положиться. И в других странах встречали не как интернациональных "красных", а как "русских". И вся массированная пропаганда военных лет, хочешь не хочешь, повернула в национально-патриотическое русло.
И если с 1917 г. в России только и делали, что разобщали и разделяли ее население - на белых и красных, на классы и прослойки, на активистов и попутчиков, на уклонистов и сторонников, на социально-близких и социально-чуждых, то как раз Великая Отечественная вернула ему народную общность. Неравномерную, немонолитную, исковерканную, но общность. Потому что если особист-НКВД-шник и остался для солдата сволочью, то он был все же более "своим" по сравнению с теми, кто сидел в окопах по другую сторону фронта. И Сталин был "своим" - по сравнению с врагом-Гитлером, по сравнению с Рузвельтом и Черчиллем, тянущими с открытием Второго фронта. Ведь не коллективизация, не каналы, не репрессии, а как раз Победа вознесла Сталина на роль не только партийного, но и великого общенационального вождя в глазах простонародья.
Ну, да и самого Сталина война сильно изменила, завершив тот процесс, который начался в 1935-41 гг. Теперь он из "революционного" лидера окончательно превратился в "российско-державного". И уже сам видел свою историческую миссию в восстановлении и возвышении могучей России. Но опять не в качестве "нового царя", а выше царей. Как Советский Союз представлялся ему следующим закономерным этапом развития страны после Российской империи, так и свою власть он считал более высокой исторической ступенью по сравнению с прежней. Более прогрессивной, более совершенной, более могущественной, что теперь подтверждалось объективными фактами. Цари-то, в его понимании, не удержали Россию, растеряли - а он вот теперь собирал. Они немцам и японцам проигрывали - а он и тех, и других одолел. И Прибалтику потерянную вернул, и Западную Украину с Белоруссией, и Бессарабию, и даже Порт-Артур обратно отвоевал. По свидетельствам современников, в последние годы жизни он жалел о двух несделанных вещах: что не удалось вернуть Финляндию и захватить Черноморские проливы. О принадлежавших некогда России областях Польши не вспоминал - понимал, что там СССР получил бы колоссальный очаг противоречий и напряженности. А Финляндия и проливы его огорчали. Из чего, кстати, снова видна догматичность его мышления, т. к. к середине XX в. военно-стратегическое значение Босфора и Дарданелл стало далеко уже не тем, что во времена Николая II.
Сошли на нет лозунги "мировой революции". Например, война в Корее 1950-53 гг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233
Анализируя события Второй мировой, можно обнаружить еще одну интересную закономерность - чуть ли не на мистическом уровне. Большинство государств, охваченных ею - по крайней мере, европейских, получили в этой войне точное отражение своих собственных прегрешений, совершенных в Первую мировую! Посудите сами. В 1918 г. Россия заключила сепаратный мир, оставив союзников без второго фронта. Во Второй мировой она сама вынуждена была сражаться без второго фронта. Причем немцы относительно легко смогли захватить именно ту территорию, которая прежде была отдана им по Брестскому договору, и лишь дальше - под Ленинградом, Смоленском, на Дону встретили действительно сильное сопротивление. Зато русским пришлось возвращать эту землю с большими потерями, как бы заново отмывая ее кровью.
Или обратим внимание на Чехословакию. В Первую мировую она предавала всех и вся. Сначала Австро-Венгрию, потом сибирских белогвардейцев. Во Второй мировой предали ее. И кстати, в последние дни перед Мюнхенским предательством, когда Чехословакия намеревалась защищаться и объявила мобилизацию, там назначили "боевого" премьер-министра, которого торжественно опоясали мечом в соборе св. Витта - им стал генерал Сыровой. Тот самый, который выдал на расправу Колчака, принятого под международную защиту. Символично, правда? То же самое можно сказать об Эстонии и Латвии, купивших мир с Советами ценой предательства своих союзников. Обе изгоняли и депортировали прибалтийских немцев, Латвия обманула и германских добровольцев, и поляков, Эстония нанесла удар в спину белогвардейцам Юденича и переморила тысячи русских беженцев в концлагерях. И получили четкое отражение своих прежних действий в виде пакта Молотова-Риббентропа и того, что за ним последовало. А вот Финляндия вышла из заварухи Второй мировой довольно благополучно, с минимальными людскими и территориальными потерями. - но ведь она и в Первую мировую никому не нагадила, никого не предала, ни за чей счет не наживалась.
Польша была самой сильной союзницей Деникина и Врангеля, но в критических ситуациях из собственных корыстных интересов не пришла им на помощь. Теперь она сама имела сильных союзников - и в критической ситуации они пальцем о палец не ударили, чтобы ей помочь. Франция и Греция своими войсками осуществляли оккупацию побежденных стран - и сами были оккупированы. Англия и Франция, пользуясь войной, опутывали Россию долгами - теперь сами увязли в долгах перед США. Западные державы всячески ограничивали влияние России, даже во время боев Первой мировой продолжали подспудно боролись с возможным усилением своей союзницы и преднамеренно не признали белые правительства, чтобы не включать ее в состав стран-победительниц и не делиться плодами побед. А после Второй мировой вынуждены были сами отдать ей половину Европы.
Румыния вступила в Первую мировую союзницей России, но будучи разгромлена, предпочла переориентироваться на Германию. Во Вторую мировую вступила союзницей Германии - а потерпев поражение, должна была стать союзницей Советской России. Венгрии после Первой мировой захотелось коммунизма, и она взорвалась революцией, провозгласив себя советской республикой. Теперь она получила полную возможность пожить в качестве советской республики - и в результате дошла до антикоммунистической революции.
Германия воспользовалась таким приемом, как внедрение в Россию и финансирование большевиков с их разрушительным учением. Во Второй мировой это учение вернулось к ней обратно - в виде сталинских армий и вместе со сталинскими армиями... Вот уж поистине остается вспомнить слова Евангелия "Итак во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними..." (Матф., 7, 12). "Ибо каким судом судите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить" (Матф., 7,2).
А для России важно отметить еще один, особый итог войны. Как раз в эти страшные годы она вернула себе национально-государственное самосознание. Народ опять осознал себя "русскими". Не в узком, а в широком смысле - в смысле общности всех российских народов. Война смыла остатки интернационально-классовых мифов в мышлении, потому что "мировой пролетариат" вовсе не поднялся как один на защиту "оплота социализма", и немецкие "братья по классу" вовсе не дезертировали из армии, не поднимали на штыки своих генералов, не объявляли забастовок, а сражались, да еще и как - на первом этапе с изрядным энтузиазмом. А в окопах, плечом к плечу, оказались только свои - "русские", даже если они были украинцами и грузинами - все равно "русские". И только на них оставалось надеяться, только на них можно было положиться. И в других странах встречали не как интернациональных "красных", а как "русских". И вся массированная пропаганда военных лет, хочешь не хочешь, повернула в национально-патриотическое русло.
И если с 1917 г. в России только и делали, что разобщали и разделяли ее население - на белых и красных, на классы и прослойки, на активистов и попутчиков, на уклонистов и сторонников, на социально-близких и социально-чуждых, то как раз Великая Отечественная вернула ему народную общность. Неравномерную, немонолитную, исковерканную, но общность. Потому что если особист-НКВД-шник и остался для солдата сволочью, то он был все же более "своим" по сравнению с теми, кто сидел в окопах по другую сторону фронта. И Сталин был "своим" - по сравнению с врагом-Гитлером, по сравнению с Рузвельтом и Черчиллем, тянущими с открытием Второго фронта. Ведь не коллективизация, не каналы, не репрессии, а как раз Победа вознесла Сталина на роль не только партийного, но и великого общенационального вождя в глазах простонародья.
Ну, да и самого Сталина война сильно изменила, завершив тот процесс, который начался в 1935-41 гг. Теперь он из "революционного" лидера окончательно превратился в "российско-державного". И уже сам видел свою историческую миссию в восстановлении и возвышении могучей России. Но опять не в качестве "нового царя", а выше царей. Как Советский Союз представлялся ему следующим закономерным этапом развития страны после Российской империи, так и свою власть он считал более высокой исторической ступенью по сравнению с прежней. Более прогрессивной, более совершенной, более могущественной, что теперь подтверждалось объективными фактами. Цари-то, в его понимании, не удержали Россию, растеряли - а он вот теперь собирал. Они немцам и японцам проигрывали - а он и тех, и других одолел. И Прибалтику потерянную вернул, и Западную Украину с Белоруссией, и Бессарабию, и даже Порт-Артур обратно отвоевал. По свидетельствам современников, в последние годы жизни он жалел о двух несделанных вещах: что не удалось вернуть Финляндию и захватить Черноморские проливы. О принадлежавших некогда России областях Польши не вспоминал - понимал, что там СССР получил бы колоссальный очаг противоречий и напряженности. А Финляндия и проливы его огорчали. Из чего, кстати, снова видна догматичность его мышления, т. к. к середине XX в. военно-стратегическое значение Босфора и Дарданелл стало далеко уже не тем, что во времена Николая II.
Сошли на нет лозунги "мировой революции". Например, война в Корее 1950-53 гг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233