Христианские демократы, Конституционные демократы, Либеральные демократы, Демократическая партия Российской Федерации, Демократическая Россия, Социал-демократическая ассоциация, Социал-демократическая партия России, Социалистическая партия, Конфедерация анархо-синдикалистов, Анархо-коммунистический Революционный Союз...
Были и попытки возрождения Белой гвардии. В разных городах, порой независимо друг от друга находились активисты, желавшие стать продолжателями славных традиций давней борьбы - А. В. Денисов, В. Петухов, А. Рязанцев, В. Каульбарс, С. В. Шпагин, О. П. Томилов, О. Ю. Кузнецов, Е. В. Иванов. И группы "белогвардейцев" возникали в Москве, Ленинграде, Омске, Туле, Самаре, Архангельске, Таллинне, Севастополе. Конечно, с настоящей Белой гвардией они имели мало общего, в основном состояли из мальчишек, плененных романтикой прошлого и возможностью пощеголять в красивом мундире. И направления деятельности тоже отличались в самом широком спектре - одни больше увлекались военно-историческими вопросами, пытаясь вскрыть и донести до людей правду о Белом Движении, другие считали, что на пороге новая гражданская война, и пытались серьезно готовить себя к ней, вплоть до военизированных тренировок и обучения военному делу.
Полным ходом пошел распад и в самой КПСС. Ведь к 80-м годам огромная партия давно уже не могла быть ни "опорой" правящих кругов, ни какой-либо "элитой", ни "авангардом". Ну о какой "элите" могла идти речь, если партия представляла собой гигантскую массу, разросшуюся до 21 млн. членов? Вся ее "авангардная роль" выражалась в голосовании "за" на собраниях, уплате взносов и обязательной подписке на "Правду", а вступали в нее из соображений карьеры, повышения своего служебного и общественного рейтинга, а то и по искренним заблуждениям молодости. Как шутили в "перестройку": обычный рэкет - партия обеспечивает твое продвижение, а ты ей за это отстегиваешь часть прибыли в виде взносов. И в 1985-91 гг. из этой массы вышло 6 млн. чел. Отделялись, сначала в качестве фракций, а потом и отдельных организация, "Демократическая платформа КПСС", "Марксистская платформа КПСС", отделялись компартии союзных республик - одни, как компартия Литвы, из сепаратистских побуждений, другие - как КПРФ, считая курс Горбачева "предательством социализма".
Возникало и продавалось на каждом углу множество печатных изданий, самодеятельных, стихийных, нигде и никем не зарегистрированных. И не обязательно политических, связанных с определенными партиями и движениями. Просто творческие и инициативные люди, не имевшие возможностей для публикации в советской системе печати, дорывались до "левых" контактов с типографиями, которые в условиях хозяйственного развала не прочь были подзаработать, и таким образом появлялись новые, доселе неведомые газеты. Одни лопались после пары номеров, другие завоевывали свой круг читателей и держались в некоем квазистабильном положении. Только надо подчеркнуть, что ни одно печатное издание того времени и ни одна политическая организация сами по себе не играли и не могли играть сколь-нибудь серьезной роли в стремительном развитии событий. Бульварные газетенки тиражом в несколько тысяч экземпляров, разумеется, не могли конкурировать с официозными средствами массовой информации, и жили лишь тем, что заполняли пустующие ниши, которые советская пресса не затрагивала или боялась затрагивать. А партии и движения чаще всего оставались малочисленными, группировались вокруг тех же газетенок или стихийных лидеров, и, увы, точно так же, как в политической мешанине 1917 г., вовсю увлекались мелочными спорами, междоусобной и внутренней грызней.
Помню, например, как нам с друзьями стало интересно познакомиться с молодыми демсоюзниками, и мы, связавшись с ними по одному из контактных телефонов, договорились о встрече. Но оказалось, что приехавшие к нам ребята уже вовсе не демсоюзники, потому что успели разругаться с демсоюзниками, вошли в какую-то другую, уж не помню какую организацию, которая в свою очередь делилась на несколько фракций, и горячо принялись растолковывать нам особенности своей фракционной борьбы - кто там прав, кто не прав, почему не прав, и какими способами борются с ними наши собеседники. А мы сидели и недоумевали - шел 1989 год, коммунистическая система выглядела еще очень внушительно и монолитно, и вместо объединения против нее ломать копья за формулировки программ выглядело просто дико.
Или возьмем другой пример - весной 1991 г. произошел раскол внутри Демсоюза по поводу тактики борьбы. Одно крыло, назвавшее себя "Гражданский путь", образовавшееся вокруг газеты "Свободное слово" и ее редактора Э. Молчанова, считало возможными только ненасильственные и агитационные методы. Другое, "либеральное", во главе с В. Новодворской, было настроено куда более решительно и звало на баррикады, а позицию своих товарищей по партии считало не иначе как оппортунизмом. И разногласия достигли такой степени, что Новодворская с самыми буйными своими сторонниками совершила набег на редакцию "Свободного слова" и разгромила ее. А милиция, которая перед тем неоднократно разоряла ту же самую редакцию и, разумеется, держала ее под надзором, в этот раз не вмешивалась и от души потешалась зрелищем междоусобного штурма и погрома оппозиционного издания... Поэтому нетрудно понять, что серьезной угрозы для режима подобные организации представлять никак не могли. Но это если поодиночке. А они действовали в массе. Разобщенно, разрозненно, но в едином направлении. Причем такое единство обеспечивалось вне зависимости от чьих-то частных мнений, вполне объективными факторами. Жизнеспособным оказывалось все то, что попадало в общую струю народных настроений - и само получало от этих настроений поддержку и подпитку.
В последнее время неоднократно предпринимались - и конечно, еще будут предприниматься - попытки осмыслить недавнее прошлое. И в рамках этих попыток выдвигаются самые различные объяснения "феномена Ельцина" и самые различные его оценки. Кстати, зачастую далекие от какой бы то ни было объективности - времени прошло еще слишком мало, и Ельцина-лидера, Ельцина-оппозиционера, невольно заслоняет фигура Ельцина-президента, с правлением которого у многих россиян ассоциируются далеко не лучшие воспоминания. Ну а когда доходит до "логических" построений, сводящих всю сложность и многообразие процессов эпохи перестройки к неким строгим схемам и упрощенным моделям, или, скажем, всплывают очередные "сенсационные" размышления, ставленником каких закулисных сил выступал Ельцин, а каких Горбачев, тут уж остается только руками развести. Потому что авторы подобных исследований чаще всего оказываются в плену у собственных моделей, которые и разрабатываются с одной-единственной целью - блеснуть собственной логикой и "нетрадиционным подходом".
А сами модели оказываются несостоятельными хотя бы уже из-за того, что создаются на базе сегодняшней логики, сегодняшнего мировоззрения и стереотипов поведения, сегодняшней психологии. А она, как нетрудно будет вспомнить любому современнику, в 80-х была совершенно другой - и у нас с вами, и у народа в целом, и у Ельцина. Если же отстроиться от настоящего и представить саму атмосферу тех лет, то можно вспомнить и другую важную особенность:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233
Были и попытки возрождения Белой гвардии. В разных городах, порой независимо друг от друга находились активисты, желавшие стать продолжателями славных традиций давней борьбы - А. В. Денисов, В. Петухов, А. Рязанцев, В. Каульбарс, С. В. Шпагин, О. П. Томилов, О. Ю. Кузнецов, Е. В. Иванов. И группы "белогвардейцев" возникали в Москве, Ленинграде, Омске, Туле, Самаре, Архангельске, Таллинне, Севастополе. Конечно, с настоящей Белой гвардией они имели мало общего, в основном состояли из мальчишек, плененных романтикой прошлого и возможностью пощеголять в красивом мундире. И направления деятельности тоже отличались в самом широком спектре - одни больше увлекались военно-историческими вопросами, пытаясь вскрыть и донести до людей правду о Белом Движении, другие считали, что на пороге новая гражданская война, и пытались серьезно готовить себя к ней, вплоть до военизированных тренировок и обучения военному делу.
Полным ходом пошел распад и в самой КПСС. Ведь к 80-м годам огромная партия давно уже не могла быть ни "опорой" правящих кругов, ни какой-либо "элитой", ни "авангардом". Ну о какой "элите" могла идти речь, если партия представляла собой гигантскую массу, разросшуюся до 21 млн. членов? Вся ее "авангардная роль" выражалась в голосовании "за" на собраниях, уплате взносов и обязательной подписке на "Правду", а вступали в нее из соображений карьеры, повышения своего служебного и общественного рейтинга, а то и по искренним заблуждениям молодости. Как шутили в "перестройку": обычный рэкет - партия обеспечивает твое продвижение, а ты ей за это отстегиваешь часть прибыли в виде взносов. И в 1985-91 гг. из этой массы вышло 6 млн. чел. Отделялись, сначала в качестве фракций, а потом и отдельных организация, "Демократическая платформа КПСС", "Марксистская платформа КПСС", отделялись компартии союзных республик - одни, как компартия Литвы, из сепаратистских побуждений, другие - как КПРФ, считая курс Горбачева "предательством социализма".
Возникало и продавалось на каждом углу множество печатных изданий, самодеятельных, стихийных, нигде и никем не зарегистрированных. И не обязательно политических, связанных с определенными партиями и движениями. Просто творческие и инициативные люди, не имевшие возможностей для публикации в советской системе печати, дорывались до "левых" контактов с типографиями, которые в условиях хозяйственного развала не прочь были подзаработать, и таким образом появлялись новые, доселе неведомые газеты. Одни лопались после пары номеров, другие завоевывали свой круг читателей и держались в некоем квазистабильном положении. Только надо подчеркнуть, что ни одно печатное издание того времени и ни одна политическая организация сами по себе не играли и не могли играть сколь-нибудь серьезной роли в стремительном развитии событий. Бульварные газетенки тиражом в несколько тысяч экземпляров, разумеется, не могли конкурировать с официозными средствами массовой информации, и жили лишь тем, что заполняли пустующие ниши, которые советская пресса не затрагивала или боялась затрагивать. А партии и движения чаще всего оставались малочисленными, группировались вокруг тех же газетенок или стихийных лидеров, и, увы, точно так же, как в политической мешанине 1917 г., вовсю увлекались мелочными спорами, междоусобной и внутренней грызней.
Помню, например, как нам с друзьями стало интересно познакомиться с молодыми демсоюзниками, и мы, связавшись с ними по одному из контактных телефонов, договорились о встрече. Но оказалось, что приехавшие к нам ребята уже вовсе не демсоюзники, потому что успели разругаться с демсоюзниками, вошли в какую-то другую, уж не помню какую организацию, которая в свою очередь делилась на несколько фракций, и горячо принялись растолковывать нам особенности своей фракционной борьбы - кто там прав, кто не прав, почему не прав, и какими способами борются с ними наши собеседники. А мы сидели и недоумевали - шел 1989 год, коммунистическая система выглядела еще очень внушительно и монолитно, и вместо объединения против нее ломать копья за формулировки программ выглядело просто дико.
Или возьмем другой пример - весной 1991 г. произошел раскол внутри Демсоюза по поводу тактики борьбы. Одно крыло, назвавшее себя "Гражданский путь", образовавшееся вокруг газеты "Свободное слово" и ее редактора Э. Молчанова, считало возможными только ненасильственные и агитационные методы. Другое, "либеральное", во главе с В. Новодворской, было настроено куда более решительно и звало на баррикады, а позицию своих товарищей по партии считало не иначе как оппортунизмом. И разногласия достигли такой степени, что Новодворская с самыми буйными своими сторонниками совершила набег на редакцию "Свободного слова" и разгромила ее. А милиция, которая перед тем неоднократно разоряла ту же самую редакцию и, разумеется, держала ее под надзором, в этот раз не вмешивалась и от души потешалась зрелищем междоусобного штурма и погрома оппозиционного издания... Поэтому нетрудно понять, что серьезной угрозы для режима подобные организации представлять никак не могли. Но это если поодиночке. А они действовали в массе. Разобщенно, разрозненно, но в едином направлении. Причем такое единство обеспечивалось вне зависимости от чьих-то частных мнений, вполне объективными факторами. Жизнеспособным оказывалось все то, что попадало в общую струю народных настроений - и само получало от этих настроений поддержку и подпитку.
В последнее время неоднократно предпринимались - и конечно, еще будут предприниматься - попытки осмыслить недавнее прошлое. И в рамках этих попыток выдвигаются самые различные объяснения "феномена Ельцина" и самые различные его оценки. Кстати, зачастую далекие от какой бы то ни было объективности - времени прошло еще слишком мало, и Ельцина-лидера, Ельцина-оппозиционера, невольно заслоняет фигура Ельцина-президента, с правлением которого у многих россиян ассоциируются далеко не лучшие воспоминания. Ну а когда доходит до "логических" построений, сводящих всю сложность и многообразие процессов эпохи перестройки к неким строгим схемам и упрощенным моделям, или, скажем, всплывают очередные "сенсационные" размышления, ставленником каких закулисных сил выступал Ельцин, а каких Горбачев, тут уж остается только руками развести. Потому что авторы подобных исследований чаще всего оказываются в плену у собственных моделей, которые и разрабатываются с одной-единственной целью - блеснуть собственной логикой и "нетрадиционным подходом".
А сами модели оказываются несостоятельными хотя бы уже из-за того, что создаются на базе сегодняшней логики, сегодняшнего мировоззрения и стереотипов поведения, сегодняшней психологии. А она, как нетрудно будет вспомнить любому современнику, в 80-х была совершенно другой - и у нас с вами, и у народа в целом, и у Ельцина. Если же отстроиться от настоящего и представить саму атмосферу тех лет, то можно вспомнить и другую важную особенность:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233