Даже те жалкие их остатки, которые за последнее столетие были найдены в шести различных точках Галактики, дали человечеству многое... Меня же Провидение сделало тем орудием, которое воплотило все эти знания в реальность. Высшая Сила наделила нас возможностями сосредоточить здесь, в Котловане и его окрестностях, огромные силы, необходимые и для совершения простой, но огромной работы по извлечению Корабля из недр песков, похоронивших его тысячелетия назад. Провидение наставило меня на истинный путь, которым мне выпало вести Свободный Народ Леса вперед, к высотам прогресса и процветания, помогло нам утвердить на половине суши этой планеты самый совершенный и справедливый общественный строй, который когда-либо знало человечество. И укреплению этого строя послужит обладание Кораблем Древних — сокровищницей технологий и научных открытий Достигнутых более высокоразвитой, чем все нам известные, цивилизацией...
— Это объявление войны, — тихо сказал кто-то за спиной у Клайда.
Тот обернулся и сподобился сомнительного счастья узреть блеск пенсне Советника Георгиу. Они вежливо поздоровались. Клайд не стал спрашивать Советника о том, что он имел в виду. Тем более что Высший производитель работ начал закругляться.
— Через несколько секунд, — вещал он, — будут переведены в рабочий режим маневровые двигатели Корабля, и, получив новое имя, он совершит свой первый полет. Пока мы не ставим перед собой цели выйти за пределы атмосферы нашей планеты — экипаж должен будет долго осваивать управление чуждой для землян техникой. Но — как говорят — лиха беда начало...
Повернувшись к громаде Корабля, Дед третий раз воздел к небу посох и амулет. Тут только Клайд сообразил, что амулет-то — тот самый, что обычно болтался на цепи на плечах Внучки.
— От имени Свободного Лесного Народа я — Дед Всех Дедов! Высший производитель работ Харви Мак-Аллистер — вверяю экипажу ключ двигателей Великого Объекта!
Он простер руку с амулетом в сторону кромки корпуса Корабля.
Феста протянула руку. Взяла амулет. Снова воздела его на свои плечи. Отсалютовала и под нарастающий гул почти побежала к спуску в недра Корабля.
Снова наступило напряженное ожидание. Ропщущий гул все выше поднимался над Котлованом. Советник Георгиу за спиной Клайда кашлянул.
— Нам надо поговорить с вами, капитан Ван-Дейл. Не стоит оборачиваться. Продолжайте смотреть на это представление...
— Я слушаю вас, господин Советник, — негромко и зло отозвался Клайд.
— Не здесь и не сейчас, капитан. Я вызову вас к себе в кабинет. У нас будет неплохой для этого повод...
— Воля ваша. Но о нашем разговоре и о его содержании...
— Это вы уж сами решите — потом...
— Спасибо вам за разрешение, господин Советник.
— Вам предстоит дальняя дорога, капитан. Но перед ней — одна-две проникновенные беседы с Верховным производителем работ. А потом я приглашу вас к себе — понапутствовать, так сказать.
— Немного похоже на беседу с гадалкой, извините. Долгую дорогу вы мне нагадали. Куда вот только? И как там насчет казенного дома и всего такого?
— Рад, что чувство юмора вам не изменяет, капитан... Что ж, будьте, как говорится, готовы...
Тем временем телохранитель снова доложил что-то Деду, и тот прервал наполненное сливающимся в один гул ропотом ожидание
— От имени Свободного Лесного Народа, я — Дед Всех Дедов, Высший производитель работ Харви Мак-Аллистер — повелеваю экипажу привести в действие двигатели вверенного нам Высшей Силой Объекта!
Воцарилась гробовая тишина. И в этой тишине родился и наполнил весь мир глухой, но необыкновенно мощный гул. Казалось, его издавала сама Планета. Необыкновенно ничтожным и жалким начинал чувствовать себя человек, погрузившийся в этот рокочущий, невидимый океан.
А громада Корабля плавно, без малейшего напряжения всплыла над своим каменным ложем и застыла над ним метрах в двадцати. Потом с такой же легкостью стала на место. Звук двигателей стал тише и сдвинулся куда-то — почти в инфразвук. Снизу по лестнице к Деду торопливо двинулась какая-то шестерка с чем-то поблескивающим на выставленном перед собой подносе. Господи — с бутылью шампанского.
Высший производитель ухватил сей неслыханный для Капо-Квача предмет роскоши за горлышко, продемонстрировал безмолвной толпе, укрепил в петле, специально приделанной на шесте по правую руку от него, и, отведя образовавшийся маятник как можно дальше, провозгласил.
— От имени Свободного Лесного Народа нарекаю Корабль сей именем нашего Древнего гимна — славным именем «Хару Мамбуру»!
Бутылка, сверкнув в лучах Звезды, строго в предназначенный момент выглянувшей из-за кромки горного кряжа, описала широкую дугу и грянула о борт Корабля. Шампанское изверглось пенным фонтаном, а вместе с ним извергся и Древний гимн — из тысяч глоток, невпопад.
«Remember Haru Mamburu!»
Часть III
«ХАРУ МАМБУРУ»
Глава 10
БОГ ВЕСТЕЙ
«К тому времени, когда из лагеря подтянулась вызванная мною вспомогательная рота, — писал адмирал в своих дневниках, — нам удалось вывести и вынести из Храма всю группу Виллановы. У самого Франсиско были еле заметны пульс и дыхание. Вся тройка рядовых, взятая им с собой, находилась в состоянии, близком к коме. Трое рядовых успели, как следует из их объяснений, вынести своего командира, которого, по их словам, „обуял Дьявол“, из зала-кельи, куда вел проход за аркой с надписью, и попытались найти дорогу к выходу, но оказались в конечном счете в совершенно другой части проклятого, залитого светом „янтаря“ лабиринта. Объяснить, что же все-таки приключилось с ними после того, как они прошли под украшенным рунами сводом, пострадавшие могли лишь весьма приблизительно.
Никольский и его группа, усиленная Джи-Джи и его людьми, из которых двоих успели покусать ночные древесные гадюки, появились, когда я рассматривал на походном дисплее исходную видеозапись, снятую видеокамерой со шлема Франсиско. Вторая ее часть — та, что относилась к событиям, последовавшим вслед за тем, как группа прошла под сводом арки, украшенной загадочной надписью, — была еще менее понятна, чем бредни самих злосчастных первопроходцев. Зато сама надпись была великолепно видна. Это были действительно руны Предтеч. Соединив свои познания и познания Джи-Джи, нам удалось осилить ее смысл: «Сколько бы вас ни вошло во Врата, выйдут из них только трое, сохранивших жизнь и разум»».
— Да, ядрена вошь, — констатировал читавший эти строки Шишел. — Читать ведь надо, куда прешься, коли написано!...
Он поднялся, походил из угла в угол, смерил на глаз уровень джина в объемистой бутыли, закутался в плед и продолжил чтение.
«Можно только сожалеть о том, что Вилланова был абсолютно несведущ в письменах Предтеч, — сокрушался в своем дневнике адмирал. — Весьма прискорбно и то, что качество изображения, передававшегося на мой монитор, оставляло желать много лучшего... Да, впрочем, я не смог бы прочесть надпись достаточно быстро.
Хотя мы и потеряли в этом походе полную дюжину человек, то, что случилось с этой четверкой, повергло меня в особое уныние, под стать унылому, пасмурному миру, который окружал нас на этих пустынных, залитых осенней мглой просторах Северного полушария. В этой мгле ставшие уже хорошо заметными — словно Храм все больше всплывал из-под скал — янтарные огни казались глазами притаившейся стаи жестоких и голодных зверей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120
— Это объявление войны, — тихо сказал кто-то за спиной у Клайда.
Тот обернулся и сподобился сомнительного счастья узреть блеск пенсне Советника Георгиу. Они вежливо поздоровались. Клайд не стал спрашивать Советника о том, что он имел в виду. Тем более что Высший производитель работ начал закругляться.
— Через несколько секунд, — вещал он, — будут переведены в рабочий режим маневровые двигатели Корабля, и, получив новое имя, он совершит свой первый полет. Пока мы не ставим перед собой цели выйти за пределы атмосферы нашей планеты — экипаж должен будет долго осваивать управление чуждой для землян техникой. Но — как говорят — лиха беда начало...
Повернувшись к громаде Корабля, Дед третий раз воздел к небу посох и амулет. Тут только Клайд сообразил, что амулет-то — тот самый, что обычно болтался на цепи на плечах Внучки.
— От имени Свободного Лесного Народа я — Дед Всех Дедов! Высший производитель работ Харви Мак-Аллистер — вверяю экипажу ключ двигателей Великого Объекта!
Он простер руку с амулетом в сторону кромки корпуса Корабля.
Феста протянула руку. Взяла амулет. Снова воздела его на свои плечи. Отсалютовала и под нарастающий гул почти побежала к спуску в недра Корабля.
Снова наступило напряженное ожидание. Ропщущий гул все выше поднимался над Котлованом. Советник Георгиу за спиной Клайда кашлянул.
— Нам надо поговорить с вами, капитан Ван-Дейл. Не стоит оборачиваться. Продолжайте смотреть на это представление...
— Я слушаю вас, господин Советник, — негромко и зло отозвался Клайд.
— Не здесь и не сейчас, капитан. Я вызову вас к себе в кабинет. У нас будет неплохой для этого повод...
— Воля ваша. Но о нашем разговоре и о его содержании...
— Это вы уж сами решите — потом...
— Спасибо вам за разрешение, господин Советник.
— Вам предстоит дальняя дорога, капитан. Но перед ней — одна-две проникновенные беседы с Верховным производителем работ. А потом я приглашу вас к себе — понапутствовать, так сказать.
— Немного похоже на беседу с гадалкой, извините. Долгую дорогу вы мне нагадали. Куда вот только? И как там насчет казенного дома и всего такого?
— Рад, что чувство юмора вам не изменяет, капитан... Что ж, будьте, как говорится, готовы...
Тем временем телохранитель снова доложил что-то Деду, и тот прервал наполненное сливающимся в один гул ропотом ожидание
— От имени Свободного Лесного Народа, я — Дед Всех Дедов, Высший производитель работ Харви Мак-Аллистер — повелеваю экипажу привести в действие двигатели вверенного нам Высшей Силой Объекта!
Воцарилась гробовая тишина. И в этой тишине родился и наполнил весь мир глухой, но необыкновенно мощный гул. Казалось, его издавала сама Планета. Необыкновенно ничтожным и жалким начинал чувствовать себя человек, погрузившийся в этот рокочущий, невидимый океан.
А громада Корабля плавно, без малейшего напряжения всплыла над своим каменным ложем и застыла над ним метрах в двадцати. Потом с такой же легкостью стала на место. Звук двигателей стал тише и сдвинулся куда-то — почти в инфразвук. Снизу по лестнице к Деду торопливо двинулась какая-то шестерка с чем-то поблескивающим на выставленном перед собой подносе. Господи — с бутылью шампанского.
Высший производитель ухватил сей неслыханный для Капо-Квача предмет роскоши за горлышко, продемонстрировал безмолвной толпе, укрепил в петле, специально приделанной на шесте по правую руку от него, и, отведя образовавшийся маятник как можно дальше, провозгласил.
— От имени Свободного Лесного Народа нарекаю Корабль сей именем нашего Древнего гимна — славным именем «Хару Мамбуру»!
Бутылка, сверкнув в лучах Звезды, строго в предназначенный момент выглянувшей из-за кромки горного кряжа, описала широкую дугу и грянула о борт Корабля. Шампанское изверглось пенным фонтаном, а вместе с ним извергся и Древний гимн — из тысяч глоток, невпопад.
«Remember Haru Mamburu!»
Часть III
«ХАРУ МАМБУРУ»
Глава 10
БОГ ВЕСТЕЙ
«К тому времени, когда из лагеря подтянулась вызванная мною вспомогательная рота, — писал адмирал в своих дневниках, — нам удалось вывести и вынести из Храма всю группу Виллановы. У самого Франсиско были еле заметны пульс и дыхание. Вся тройка рядовых, взятая им с собой, находилась в состоянии, близком к коме. Трое рядовых успели, как следует из их объяснений, вынести своего командира, которого, по их словам, „обуял Дьявол“, из зала-кельи, куда вел проход за аркой с надписью, и попытались найти дорогу к выходу, но оказались в конечном счете в совершенно другой части проклятого, залитого светом „янтаря“ лабиринта. Объяснить, что же все-таки приключилось с ними после того, как они прошли под украшенным рунами сводом, пострадавшие могли лишь весьма приблизительно.
Никольский и его группа, усиленная Джи-Джи и его людьми, из которых двоих успели покусать ночные древесные гадюки, появились, когда я рассматривал на походном дисплее исходную видеозапись, снятую видеокамерой со шлема Франсиско. Вторая ее часть — та, что относилась к событиям, последовавшим вслед за тем, как группа прошла под сводом арки, украшенной загадочной надписью, — была еще менее понятна, чем бредни самих злосчастных первопроходцев. Зато сама надпись была великолепно видна. Это были действительно руны Предтеч. Соединив свои познания и познания Джи-Джи, нам удалось осилить ее смысл: «Сколько бы вас ни вошло во Врата, выйдут из них только трое, сохранивших жизнь и разум»».
— Да, ядрена вошь, — констатировал читавший эти строки Шишел. — Читать ведь надо, куда прешься, коли написано!...
Он поднялся, походил из угла в угол, смерил на глаз уровень джина в объемистой бутыли, закутался в плед и продолжил чтение.
«Можно только сожалеть о том, что Вилланова был абсолютно несведущ в письменах Предтеч, — сокрушался в своем дневнике адмирал. — Весьма прискорбно и то, что качество изображения, передававшегося на мой монитор, оставляло желать много лучшего... Да, впрочем, я не смог бы прочесть надпись достаточно быстро.
Хотя мы и потеряли в этом походе полную дюжину человек, то, что случилось с этой четверкой, повергло меня в особое уныние, под стать унылому, пасмурному миру, который окружал нас на этих пустынных, залитых осенней мглой просторах Северного полушария. В этой мгле ставшие уже хорошо заметными — словно Храм все больше всплывал из-под скал — янтарные огни казались глазами притаившейся стаи жестоких и голодных зверей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120