А своим необузданным гомосексуализмом они наносят большой вред партии.
Данцайзен понял намеки Буха и в свою очередь навел нескольких бывших соратников, для которых убить человека ничего не стоило. Он сколотил бригаду, во главе которой поставил бывшего архитектора Карла Хорна. 16 марта 1932 года Хорн получил от Данцайзена, выехавшего для обеспечения собственного алиби в Австрию, письмо за подписью «Виланд II» с подробными указаниям.
В письме говорилось: «Сидящего в комнате номер 50 известного вам учреждения графа дю М. следует рассматривать в соответствии с параграфом 175. Он имеет большое влияние на своего шефа Р. Их обоих шантажирует некий господин Белл, проживающий в Гроттенмюле на озере Химзее. В том же доме снимает квартиру и начальник штаба округа Уль. К нему следует отнестись, как и к Беллу… Парни, исполните свой долг, не забыв про Р…»
В соответствии с планом бригада из восьми человек должна была подстеречь Белла, прикончить его ударом молотка, после чего повесить на дереве, прикрепив изображение свастики.
Затем на очереди был Рём.
Очередное письмо Хорна содержало следующий текст: «Комн. 50 ездит на большом „опеле“ 10/50. А/маш. постоянно стоит у дома. Колесные винты. Поездка в небытие».
Это означало, что Хорн должен ликвидировать начальника информационной службы СА Карла Леонарда дю Мулина-Эккарта, кабинет которого в Коричневом доме имел номер 50 и который приезжал на службу на автомашине, подстроив ему аварию.
Когда Хорн пришел на место действия, его вдруг охватили сомнения, и, вместо того чтобы ослабить гайки колес, он пошел к графу и рассказал ему все. Дю Мулина, который не был гомосексуалистом, осенила идея, и он попросил Хорна помочь ему раскрыть заговор и выявить всех его участников. Хорн согласился.
Было решено подстроить зачинщику ловушку. Хорн нашел домашний телефон Буха в Мюнхене-Золльне и позвонил ему:
— Это Хорн из Карлсруэ. Мне необходимо срочно с вами переговорить.
— Приходите сегодня в 4.15 пополудни на Хольцкирхнерский вокзал.
— Но я вас не знаю. Как вы будете выглядеть?
— На мне будут коричневые брюки-шорты, коричневая рубашка, коричневый пиджак, серое пальто и серая шляпа. Пальто я расстегну.
На вокзале однако Бух повел себя очень осторожно, чего Хорн не ожидал. По всей видимости, он разгадал игру Хорна и сказал, что вопрос уже исчерпан, поскольку информация о дю Мулине оказалась не совсем точной. Поэтому Хорн должен дать телеграмму Данцайзену: «Помолвка с Еленой не состоится».
Три выстрела, раздавшиеся поздним вечером следующего дня, свидетельствовали о том, что Бух от своих намерений не отказался. Стреляли в Хорна, когда он в 23 часа хотел войти в дом Эмиля Данцайзена в Мюнхене-Ляйме. Определить, по чьему заданию это было сделано, несложно. Граф Шпрети, адъютант Рёма, оказался случайным свидетелем того, что Бух видел Хорна выходящим из Коричневого дома. Руководству СА пришлось взять Хорна под свою защиту.
В дело вмешался Гиммлер, попытавшийся оградить Рёма от нападок Буха. 24 марта 1932 года Хорну стало известно, что Гиммлер вызывал к себе майора Б. и серьезно с ним поговорил. На этом история вроде бы закончилась.
Но Рём не очень-то верил уговорам Гиммлера и вместе с Беллом срочно выехал в Берлин, чтобы посоветоваться со своим нынешним политическим противником. 1 апреля он встретился с Майром и попросил того достать для него обличительный материал против реорганизатора СА Пауля Шульца, полагая ошибочно, что именно тот стоял за заговором. Через неделю Белл появился в редакции социал-демократической газеты «Форвертс», где поведал обо всей этой истории. Шеф «Форвертса» Фридрих Штампфер расценил его рассказ следующим образом:
«Ваша поездка была на самом деле бегством, поскольку… вас должны были убрать свои же люди. А сам Белл получил задание проинформировать нас о происходящем, чтобы в случае выполнения намеченного плана, мир узнал о виновных».
Гиммлер снова появился на сцене, на этот раз в берлинской резиденции Рёма. Какую роль он при этом сыграл, сказать сейчас трудно. Но как бы то ни было, он уговорил Рёма возвратиться в Мюнхен. Естественно, шеф службы безопасности не мог предотвратить слухи, возникшие в обществе в связи с партийным скандалом. У обоих графов, дю Мулина и Шпрети, сдали нервы, и они отправились в полицию, где сделали заявление, обвинив Буха и его пособников. В октябре 1932 года Данцайзен получил шесть месяцев тюремного заключения за запланированное им убийство. Бух же и Хорн осуждены не были.
Судебный процесс Данцайзена и последовавший вслед за ним иск газете «Мюнхнер пост» со стороны НСДАП вскрыли всю глубину морального падения нацистской партии. К тому же ирония судьбы заключалась в том, что относящиеся к полусвету руководители СА обратились за помощью к защитнику демократии Майру, опасаясь убийц из собственного лагеря. Мартин Борман, зять Буха и его доверенное лицо, в ярости заявил:
«Это не лезет ни в какие ворота. Один из видных руководителей партии встречается с идеологическим противником… и возводит хулу на членов своей партии, называя их свиньями».
Чем сильнее становился запах гнили, доносившийся из коричневого болота, тем с большей надеждой взирали на организацию Генриха Гиммлера многие члены партии. 5 октября 1932 года Борман, обратившись к секретарю Гитлера, Рудольфу Гессу, сказал: «Посмотрите внимательнее на СС. Ведь вы знаете Гиммлера и его способности».
Да и вне партии у здравомыслящих людей стало складываться мнение, что 50-тысячная эсэсовская армия пуританцев, не знающих жалости и сострадания, готова дать отпор кучке опустившихся гомосексуалистов СА. Недаром Гиммлер провозгласил на совещании своего руководства 13 июня 1931 года:
«Может быть, пройдут месяцы или недели до того момента, когда настанет время принятия решения. Мы будем там, куда нас направит наш фюрер».
Действительно, ждать долго СС не пришлось. Приближалось 30 января 1933 года, и на горизонте немецкой истории появились первые признаки «ночи длинных ножей». Правда, пока еще было неясно, кого она коснется — СА или СС.
Глава 4
ЗАХВАТ ВЛАСТИ
Третий рейх начался для Генриха Гиммлера с разочарования. Никто не предложил будущему рейхсфюреру СС занять в ходе «национальной революции», решившей 30 января 1933 года судьбу Германии и быстро преобразившей страну, занять какую-нибудь ключевую позицию. Штурмовые отряды овладели улицами, тиранизируя инакомыслящих. Приспешники Адольфа Гитлера получили государственные посты, Гиммлер же и его охранные отряды не были отнесены числу важных составляющих нового режима.
Кое-кто был даже склонен считать, что Гиммлер — один из тех, кто проиграл в борьбе за власть после захвата власти национал-социалистами. Новый германский канцлер не предоставил «верному Генриху» сколько-нибудь важную роль в только что созданном третьем рейхе. Человек, которого Гиммлер возил на мотоцикле в дождь, слякоть и холод, рискуя собственным здоровьем, и обеспечил ему своими охранными отрядами верховенство в партии, по всей видимости, забыл о шефе СС. Геринг, Геббельс, Фрик и многие другие получили из рук национал-социалистского фюрера доходные местечки в государстве, а постоянно куда-то торопившийся Гиммлер был им проигнорирован.
Да и во время путча в Мюнхене 9 марта 1933 года, когда отрядами СА и СС было свергнуто законное баварское правительство во главе с представителем правокатолической партии доктором Генрихом Хельдом, Гиммлер не играл руководящей роли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187
Данцайзен понял намеки Буха и в свою очередь навел нескольких бывших соратников, для которых убить человека ничего не стоило. Он сколотил бригаду, во главе которой поставил бывшего архитектора Карла Хорна. 16 марта 1932 года Хорн получил от Данцайзена, выехавшего для обеспечения собственного алиби в Австрию, письмо за подписью «Виланд II» с подробными указаниям.
В письме говорилось: «Сидящего в комнате номер 50 известного вам учреждения графа дю М. следует рассматривать в соответствии с параграфом 175. Он имеет большое влияние на своего шефа Р. Их обоих шантажирует некий господин Белл, проживающий в Гроттенмюле на озере Химзее. В том же доме снимает квартиру и начальник штаба округа Уль. К нему следует отнестись, как и к Беллу… Парни, исполните свой долг, не забыв про Р…»
В соответствии с планом бригада из восьми человек должна была подстеречь Белла, прикончить его ударом молотка, после чего повесить на дереве, прикрепив изображение свастики.
Затем на очереди был Рём.
Очередное письмо Хорна содержало следующий текст: «Комн. 50 ездит на большом „опеле“ 10/50. А/маш. постоянно стоит у дома. Колесные винты. Поездка в небытие».
Это означало, что Хорн должен ликвидировать начальника информационной службы СА Карла Леонарда дю Мулина-Эккарта, кабинет которого в Коричневом доме имел номер 50 и который приезжал на службу на автомашине, подстроив ему аварию.
Когда Хорн пришел на место действия, его вдруг охватили сомнения, и, вместо того чтобы ослабить гайки колес, он пошел к графу и рассказал ему все. Дю Мулина, который не был гомосексуалистом, осенила идея, и он попросил Хорна помочь ему раскрыть заговор и выявить всех его участников. Хорн согласился.
Было решено подстроить зачинщику ловушку. Хорн нашел домашний телефон Буха в Мюнхене-Золльне и позвонил ему:
— Это Хорн из Карлсруэ. Мне необходимо срочно с вами переговорить.
— Приходите сегодня в 4.15 пополудни на Хольцкирхнерский вокзал.
— Но я вас не знаю. Как вы будете выглядеть?
— На мне будут коричневые брюки-шорты, коричневая рубашка, коричневый пиджак, серое пальто и серая шляпа. Пальто я расстегну.
На вокзале однако Бух повел себя очень осторожно, чего Хорн не ожидал. По всей видимости, он разгадал игру Хорна и сказал, что вопрос уже исчерпан, поскольку информация о дю Мулине оказалась не совсем точной. Поэтому Хорн должен дать телеграмму Данцайзену: «Помолвка с Еленой не состоится».
Три выстрела, раздавшиеся поздним вечером следующего дня, свидетельствовали о том, что Бух от своих намерений не отказался. Стреляли в Хорна, когда он в 23 часа хотел войти в дом Эмиля Данцайзена в Мюнхене-Ляйме. Определить, по чьему заданию это было сделано, несложно. Граф Шпрети, адъютант Рёма, оказался случайным свидетелем того, что Бух видел Хорна выходящим из Коричневого дома. Руководству СА пришлось взять Хорна под свою защиту.
В дело вмешался Гиммлер, попытавшийся оградить Рёма от нападок Буха. 24 марта 1932 года Хорну стало известно, что Гиммлер вызывал к себе майора Б. и серьезно с ним поговорил. На этом история вроде бы закончилась.
Но Рём не очень-то верил уговорам Гиммлера и вместе с Беллом срочно выехал в Берлин, чтобы посоветоваться со своим нынешним политическим противником. 1 апреля он встретился с Майром и попросил того достать для него обличительный материал против реорганизатора СА Пауля Шульца, полагая ошибочно, что именно тот стоял за заговором. Через неделю Белл появился в редакции социал-демократической газеты «Форвертс», где поведал обо всей этой истории. Шеф «Форвертса» Фридрих Штампфер расценил его рассказ следующим образом:
«Ваша поездка была на самом деле бегством, поскольку… вас должны были убрать свои же люди. А сам Белл получил задание проинформировать нас о происходящем, чтобы в случае выполнения намеченного плана, мир узнал о виновных».
Гиммлер снова появился на сцене, на этот раз в берлинской резиденции Рёма. Какую роль он при этом сыграл, сказать сейчас трудно. Но как бы то ни было, он уговорил Рёма возвратиться в Мюнхен. Естественно, шеф службы безопасности не мог предотвратить слухи, возникшие в обществе в связи с партийным скандалом. У обоих графов, дю Мулина и Шпрети, сдали нервы, и они отправились в полицию, где сделали заявление, обвинив Буха и его пособников. В октябре 1932 года Данцайзен получил шесть месяцев тюремного заключения за запланированное им убийство. Бух же и Хорн осуждены не были.
Судебный процесс Данцайзена и последовавший вслед за ним иск газете «Мюнхнер пост» со стороны НСДАП вскрыли всю глубину морального падения нацистской партии. К тому же ирония судьбы заключалась в том, что относящиеся к полусвету руководители СА обратились за помощью к защитнику демократии Майру, опасаясь убийц из собственного лагеря. Мартин Борман, зять Буха и его доверенное лицо, в ярости заявил:
«Это не лезет ни в какие ворота. Один из видных руководителей партии встречается с идеологическим противником… и возводит хулу на членов своей партии, называя их свиньями».
Чем сильнее становился запах гнили, доносившийся из коричневого болота, тем с большей надеждой взирали на организацию Генриха Гиммлера многие члены партии. 5 октября 1932 года Борман, обратившись к секретарю Гитлера, Рудольфу Гессу, сказал: «Посмотрите внимательнее на СС. Ведь вы знаете Гиммлера и его способности».
Да и вне партии у здравомыслящих людей стало складываться мнение, что 50-тысячная эсэсовская армия пуританцев, не знающих жалости и сострадания, готова дать отпор кучке опустившихся гомосексуалистов СА. Недаром Гиммлер провозгласил на совещании своего руководства 13 июня 1931 года:
«Может быть, пройдут месяцы или недели до того момента, когда настанет время принятия решения. Мы будем там, куда нас направит наш фюрер».
Действительно, ждать долго СС не пришлось. Приближалось 30 января 1933 года, и на горизонте немецкой истории появились первые признаки «ночи длинных ножей». Правда, пока еще было неясно, кого она коснется — СА или СС.
Глава 4
ЗАХВАТ ВЛАСТИ
Третий рейх начался для Генриха Гиммлера с разочарования. Никто не предложил будущему рейхсфюреру СС занять в ходе «национальной революции», решившей 30 января 1933 года судьбу Германии и быстро преобразившей страну, занять какую-нибудь ключевую позицию. Штурмовые отряды овладели улицами, тиранизируя инакомыслящих. Приспешники Адольфа Гитлера получили государственные посты, Гиммлер же и его охранные отряды не были отнесены числу важных составляющих нового режима.
Кое-кто был даже склонен считать, что Гиммлер — один из тех, кто проиграл в борьбе за власть после захвата власти национал-социалистами. Новый германский канцлер не предоставил «верному Генриху» сколько-нибудь важную роль в только что созданном третьем рейхе. Человек, которого Гиммлер возил на мотоцикле в дождь, слякоть и холод, рискуя собственным здоровьем, и обеспечил ему своими охранными отрядами верховенство в партии, по всей видимости, забыл о шефе СС. Геринг, Геббельс, Фрик и многие другие получили из рук национал-социалистского фюрера доходные местечки в государстве, а постоянно куда-то торопившийся Гиммлер был им проигнорирован.
Да и во время путча в Мюнхене 9 марта 1933 года, когда отрядами СА и СС было свергнуто законное баварское правительство во главе с представителем правокатолической партии доктором Генрихом Хельдом, Гиммлер не играл руководящей роли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187