Когда оказалось, что Бранд исчез — его переговоры в Стамбуле ни к чему не привели, а на пути через Сирию он был арестован англичанами, — Айхмана уже ничто не останавливало, и он решил сорвать отправку за рубеж согласованного с евреями так называемого «образцового поезда». Сначала он сократил число спасенных, затем запретил отправку их в Португалию. Кастнер взывал к соблюдению условий договора, но все было напрасно.
Отчаявшиеся уже было руководители комитета «Ваада» узнали, что в Будапеште имеется еще и другой представитель Гиммлера — оберштурмбанфюрер СС Курт Бехер, занимавшийся вопросами поставки материалов и снаряжения для войск СС. Выполняя задание на поставку 20 000 лошадей, он познакомился с банкиром доктором Францем Хорином, одним из акционеров крупнейшего венгерского промышленного концерна, основанного евреем Манфредом Вайсом. Банкир дал Бехеру несколько полезных советов по приобретению лошадей, а тот, в свою очередь, оказал ему кое-какие услуги.
Поскольку между ними установились доверительные отношения, Хорин рассказал оберштурмбанфюреру СС о заботах семьи уже умершего промышленника Манфреда Вайса. Большая часть его еврейской родни намеревалась выехать из страны, пока не попала под колеса машины смерти Айхмана. И банкир попросил Бехера оказать им необходимую помощь. Вскоре тот заключил с концерном договор, в котором человечность была перемешана с вымогательством. СС получала от «арийских» членов семьи 55 процентов акционерного капитала, а взамен разрешала выезд в Португалию 48 человекам (в том числе 35 евреям), выплачивала им в порядке компенсации три миллиона рейхсмарок, оставив в качестве заложников девять членов семьи. Договор был подписан 17 мая 1944 года, и представители еврейской промышленной династии выехали за рубеж.
Этот поступок Бехера вызвал у Айхмана приступ ненависти. Будучи выходцем из рядов мелкой буржуазии, Айхман понимал, что, несмотря на эсэсовскую форму и важность выполняемых им задач, он оставался второстепенной фигурой. Бехер же, сын коммерсанта, вращался в высших кругах гамбургского общества, имел друзей среди феодалов и любителей конного спорта, представляя в данный момент «рейхсфюрера СС в лайковых перчатках». За предоставление свободы евреям он получал хорошие деньги.
Бехер поддерживал переписку с самим Гиммлером, подписываясь: «Преданный рейхсфюреру СС Бехер», и мог звонить ему напрямую. Поэтому Кастнер решил заинтересовать его идеей «образцового поезда». В конце июня Бехер вылетел к Гиммлеру и получил указание вступить в контакт с представителями «Ваада» вместо Айхмана. Возвратившись, он вплотную занялся этим проектом, потребовав однако выплаты 1000 долларов за каждого выезжавшего еврея, как только они попадут в страну назначения. Кастнер дал свое согласие, и 30 июня поезд с 1684 евреями выехал из Будапешта.
Но Айхман не смирился и приказал изменить маршрут этого поезда, направив его в концентрационный лагерь Берген-Бельзен. Гиммлер в этот момент резко изменил свое поведение, так как в англо-американской прессе прошли сообщения о миссии Бранда и договоренности о получении немцами грузовых автомашин в обмен на предоставление свободы евреям. В заключение в статьях высказывалось мнение, что ни еврейские организации, ни правительства западных держав-союзников на это не пойдут. С триумфом Айхман заявил представителям «Ваада», что находящиеся в Берген-Бельзене евреи через неделю будут отправлены в Аушвитц, "где попадут на «мельницу».
Неожиданно в Будапешт возвратился Бранд, правда, ни о чем не договорившийся с всемирной еврейской организацией. Кастнер и Бисс обратились к Бехеру с просьбой воспрепятствовать действиям Айхмана, но тот, почуяв изменение в настроении и поведения рейхсфюрера СС, им отказал.
Помог им однако Клагес, который предложил Биссу составить меморандум с новыми финансовыми предложениями и направил его Гиммлеру. Бисс потом вспоминал: «26 июля 1944 года Клагес сообщил мне, что меморандум воспринят в Берлине благосклонно, и Гиммлер дал распоряжение приостановить депортацию евреев из Венгрии».
Так был достигнут первый успех.
Услышав об этом, воспрянул духом и Бехер, снова вылетевший к Гиммлеру. Шеф СС разрешил немедленный выезд пятистам евреям из «образцового поезда» за границу, а о финансовых условиях выезда остальных Бехер должен был договориться с представителями еврейско-американской организации «Американский объединенный распределительный комитет» в Швейцарии, Наконец-то Гиммлер увидел, что дверь для начала переговоров с западными державами слегка приоткрылась. Америка в его представлении являлась средоточием мирового еврейства, а посему этот комитет открывал прямую дорогу в Белый дом в Вашингтоне, что обеспечивало возможность заключения сепаратного мира с западными союзниками. Руководство «Ваада» поддерживало эту его бредовую идею, ссылаясь на президента Рузвельта как на своего покровителя.
Руководство СС старалось с помощью своих еврейских помощников пошире открыть дверь на Запад. Клагес, в частности, говорил Биссу, что речь идет не только о спасении нескольких сот тысяч евреев. «Переговоры, — писал он, — могут явиться прологом событий международного исторического характера».
Первые же контакты Бехера с представителем «объединенного комитета» — банкиром Сали Майером 21 августа 1944 года в приграничном городке Санкт-Маргаретене показали, что еврейские организации не пойдут на сделку с поставкой грузовых автомашин. К тому же Майер, заявил, что переговоры возможны только тогда, когда Гиммлер официально объявит о конце компании по истреблению евреев и освободит всех пассажиров «образцового поезда».
Доклада Бехера Гиммлеру было бы вполне достаточно, чтобы прекратить переговоры. Но оберштурмбанфюрер СС приукрасил позицию Майера, в результате чего колеблющийся, сомневающийся и боязливый Гиммлер не сделал такого шага. Проникся ли Бехер беспокойством о судьбе евреев или же поверил в возможность заключения сепаратного мира без Гитлера, неизвестно, но факт остается фактом: он продолжал подыгрывать ваадавцам.
Во время очередной встречи с Майером адъютант Бехера, гауптштурмфюрер СС Макс Грюзон, по его подсказке стал чуть ли не умолять швейцарского банкира пойти на некоторые уступки. Но тот не сделал никаких конкретных предложений. Бехер уже посчитал свою миссию провалившейся, когда в конце сентября пришло сообщение о том, что президент США Франклин Рузвельт назначил лидера квакеров Росвелла МакКлеллана своим личным представителем на этих переговорах.
Свершилось то, о чем Гиммлер мечтал долгое время, и он отреагировал немедленно, сообщив представителям «Ваада» 30 сентября, что им отдано распоряжение об окончании «акций» в Аушвитце. В середине октября он разрешил выезд оставшимся в «образцовом поезде» евреям в Швейцарию, не дожидаясь решения вопроса об установлении платы за них.
После этого МакКлеллан пожелал встретиться с Бехером, и американский посланник в Берне обратился к швейцарским властям о выдаче въездной визы для представителя Гиммлера. 5 ноября они встретились в цюрихской гостинице «Савой». По этому поводу историк Бисс писал: «В качестве самого важнейшего результата контактов с нами Гиммлер тогда рассматривал именно эту встречу, поскольку она произошла вопреки решению союзников не вести никакие переговоры с немцами, за исключением вопроса о безоговорочной капитуляции, и притом совместно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187