Но я не могу этого сделать по одной простой причине: не могу
придумать.
- Ох!
- Примерно тридцать пять лет назад самоубийство считалось в США
девятой причиной смерти. Теперь она шестая для Северной и Южной Америки. В
Европе, я думаю, седьмая.
- И никто так и не узнает, почему Иризари выбросился?
Рендер отставил стул, сел стряхнул пепел в ее маленький сверкающий
подносик. Она тут же опорожнила его в корзинку для бумаг и
многозначительно кашлянула.
- О, всегда можно поразмыслить, - сказал он, - и человек моей
профессии подумает. Во-первых, посмотрит, не было ли личных черт,
предрасполагающих к периодам депрессии. Люди, держащие свои эмоции под
жестким контролем, люди, добросовестно и, может быть, с некоторым
принуждением занимающиеся мелкими делами... - он снова скинул пепел в ее
подносик и следил, как она потянулась было вытряхнуть пепел, но быстро
отдернула руку. Он оскалился в злой усмешке. - Короче говоря, нечто
типичное для людей тех профессий, которые требуют скорее индивидуального,
чем группового действия - медицина, закон, искусство.
Она задумчиво смотрела на него.
- Не беспокойтесь, - хохотнул он, - я чертовски радуюсь жизни.
- Но сегодня вы несколько унылы.
- Пит звонил. Он сломал лодыжку на уроке гимнастики. Они должны были
внимательнее смотреть за такими вещами. Я думаю перевести его в другую
школу.
- Опять?
- Может быть. Посмотрим. Директор хотел позвонить мне вечером. Мне
вовсе не нравится перемещать мальчика, но я хочу, чтобы он кончил школу в
целом виде.
- Мальчики не вырастают без одного-двух несчастных случаев. Такова
статистика.
- Статистика не судьба, Бинни. Каждый делает свою.
- Статистику или судьбу?
- То и другое, я думаю.
- Я думаю, если что-то должно случиться, то оно и случится.
- А я нет. Я думаю, что человеческая воля при поддержке здравого
смысла в какой-то мере управляет событиями. Если бы я так не думал, я не
занимался бы этим своим рэкетом.
- В машинном мире вы знаете причину и эффект. Статистика - это
проверка.
- Человеческий мозг не машина, и я не знаю причины и эффекта. И никто
не знает.
- У вас звание химика. Вы ученый, док.
- Так что я троцкистский уклонист, - улыбнулся он, - а вы когда-то
были преподавательницей балета. - Он встал и взял свое пальто.
- Кстати, мисс Де Вилл звонила, просила передать: "Как насчет
Сент-Морица?"
- Слишком ритуально, - сказал он. - Лучше Давос.
Самоубийство расстроило Рендера больше, чем следовало бы, поэтому он
закрыл дверь своего кабинета, закрыл окна, включил фонограф и только одну
настольную лампу.
"Как изменилось качество человеческой жизни - записал он - после
промышленной революции?"
Он перечитал фразу. С этой темой его просили выступить в субботу. Как
обычно в таких случаях, он не знал, что говорить, потому что сказать он
мог многое, а ему давался только час.
Он встал и начал ходить по кабинету, наполненному теперь звуками
Восьмой симфонии Бетховена.
- Сила вреда, - сказал он, щелкнув по микрофону и включив
записывающий аппарат - развивалась в прямой связи с технологическим
продвижением. - Его воображаемая аудитория притихла. Он улыбнулся. -
Человеческий потенциал для разработки простого вреда умножился
масс-продукцией; его способность вредить психике через личные контакты
распространилась в точной пропорции с усилением легкости общения. Но все
это - предметы общего знания, а не то, что я хочу рассмотреть сегодня. Я
хотел бы поговорить о том, что я называю аутопсихомимикрией -
самогенерирующиеся комплексы тревоги, которые на первый взгляд кажутся
подобными классическим образцам, но в действительности представляют
радикальный расход психической энергии... - он сделал паузу, чтобы
положить сигару и сформулировать следующую фразу. - Аутопсихомимикрия -
самопродолжающийся комплекс имитации - почти всегда дело, привлекающее
внимание. Например, джазист полжизни действовал в возбуждении, хотя
никогда не пользовался сильными наркотиками и с трудом вспоминает тех, кто
пользовался - потому что сегодня все стимуляторы и транквилизаторы очень
слабые. Как Дон Кихот, он шел за легендой, и одной его музыки было бы
достаточно, чтобы снять его напряжение.
Или мой корейский военный сирота, который жив и сейчас благодаря
Красному Кресту, ЮНИСЕФ и приемным родителям, которых никогда не было. Он
так отчаянно хотел иметь семью, что выдумал ее. И что дальше? Он ненавидел
воображаемого отца и нежно любил воображаемую мать, потому что он был
высокоинтеллигентным парнем и слишком сильно стремился к полуистинным
традиционным комплексам. Почему?
Сегодня каждый достаточно искушен, чтобы понимать освященные веками
образцы психического расстройства. Сегодня многие причины для этих
расстройств устранены - не радикально, как у моего теперь взрослого
сироты, но с заметным эффектом. Мы живем в невротическом прошлом. Почему?
Потому что наше настоящее направлено на физическое здоровье, безопасность
и благополучие. Мы уничтожили голод, хотя сирота в глуши охотнее примет
пачку пищевых концентратов от людей, которые о нем заботятся, чем горячую
еду из автоматического устройства.
Физическое благополучие теперь является правом каждого человека.
Реакция на это встречается в области ментального здоровья. Благодаря
технологии причины многих прежних социальных проблем исчезли, и с ними
ушли многие причины психических бедствий. Но между черным вчера и светлым
завтра огромное серое сегодня, полное ностальгии и страха перед будущим,
что не выражается в чисто материальном плане, а представлено упрямыми
поисками исторических моделей тревоги.
Коротко прожужжал телефон. Рендер не услышал его за Восьмой.
- Мы боимся того, чего не знаем, - продолжал он, - а завтрашний день
полностью неизвестен. Область моей специализации в психиатрии тридцать лет
назад еще не существовала. Наука способна так быстро развиваться, что
становится подлинным неудобством - я бы даже сказал - бедствием для
общества, и логическое следствие - полная механизация всего в мире...
Он проходил мимо стола, когда телефон снова зажужжал. Рендер выключил
микрофон и приглушил Восьмую.
- Алло!
- Сент-Мориц.
- Давос.
- Чарли, ты страшно упрям!
- Как и ты, дорогая Джил.
- Мы так и будем спорить об этом?
- Не о чем спорить.
- Так заедешь за мной в пять?
Он поколебался.
- Ладно, в пять.
- Я сделала прическу. Хочу снова удивить тебя.
Подавив смешок, он сказал:
- Надеюсь, приятно удивить? О'кей, до встречи. - Он подождал ее "до
свидания" и выключил связь.
Он сделал окна прозрачными, выключил свет на столе и посмотрел на
улицу.
Небо серое, медленно падают хлопья снега, спускаются вниз и теряются
в беспорядке...
Открыв окно и высунувшись, он увидел место, где Иризари оставил не
земле свою последнюю отметку.
Он закрыл окно и дослушал симфонию. Прошла неделя с тех пор, как он
сделал слепой виток с Эйлин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33