Монахи почувствовали себя увереннее; они отменно поели, келарь признал блюда превосходными, а вино — чудесным, добавив, что отобедать на свежем воздухе и в такой веселой компании — одно удовольствие.
— Дорогой брат, — сказал Робин Гуд, когда трапеза подходила к концу, — вы, кажется, были удивлены тем, что вас ждал к обеду совершенно незнакомый вам человек. Сейчас я в немногих словах объясню вам тайну моего приглашения. Год тому назад я одолжил некую сумму одному другу вашего настоятеля, а поручительницей должника я согласился признать мать нашего Господа Иисуса, нашу святую покровительницу. Непоколебимая вера в доброту Святой Девы вселила в меня надежду, что, когда придет срок платежа, я, не важно каким способом, получу назад деньги, которые я дал в долг. Ну, я и послал троих своих товарищей поискать путников; они встретили вас и привели ко мне. Вы принадлежите монастырю, и я не сомневаюсь в том, что Матерь Божья великодушно и предусмотрительно доверила это дело нам. Вы явились вернуть мне от ее имени деньги, которые я дал бедняку, гак добро пожаловать.
— Я ничего не знаю о долге, о котором вы говорите, сударь, и денег вам не привез.
— Ошибаетесь, отец мой; уверен, что в сундуках, навьюченных на лошадь, которую ведут ваши пажи, как раз есть такая сумма. Сколько золотых у вас в маленьком кожаном сундуке, навьюченном на спину этого несчастного четвероногого?
Монах, застигнутый врасплох вопросом Робин Гуда, ужасно побледнел и невнятно пробормотал:
— У меня их мало, сударь: самое большое — двадцать золотых.
— Только двадцать золотых? — переспросил Робин, пристально и жестко глядя на монаха.
— Да, сударь! — ответил монах, и бледность на его лице внезапно сменилась ярким румянцем.
— Если вы говорите правду, брат мой, — дружески продолжал Робин, — я ни гроша не возьму из них. И более того, дам вам столько денег, сколько вам нужно. Но зато, если вы злонамеренно солгали мне, я вам и пенни не оставлю. Маленький Джон, — добавил Робин, — осмотрите сундучок, о котором шла речь; если в нем только двадцать золотых, отнеситесь к собственности нашего гостя с полным уважением, а если там вдвое или втрое больше, возьмите все целиком.
Маленький Джон поспешил выполнить приказ Робина. Лицо монаха побледнело, на глазах выступили слезы бешенства, руки судорожно сжались, а из горла вырвалось глухое восклицание.
— А-а! — сказал Робин, глядя на доминиканца. — Сдается мне, что двадцать золотых живут в сундучке в многочисленной компании. Ну как, Джон, — спросил Робин, — так ли беден наш гость, как он говорит?
— Уж не знаю, беден ли он, — ответил Джон, — но в чем я уверен, так это в том, что в сундучке я нашел восемьсот золотых.
— Оставьте мне эти деньги, сударь, — сказал монах, — они мне не принадлежат, я за них отвечаю перед настоятелем.
— А кому вы везли восемьсот золотых? — спросил Робин.
— Попечителям аббатства Сент-Мэри, от нашего аббата.
— Попечители злоупотребляют щедростью вашего настоятеля, и с их стороны очень дурно брать столь высокую плату за несколько снисходительных слов. На этот раз они ничего не получат, а вы им скажете, что Робин Гуду нужны были деньги, и он забрал то, что им причиталось.
— Туг есть еще один сундук, — сказал Джон, — его тоже открыть?
— Не надо, — ответил Робин, — удовлетворюсь восьмьюстами золотых. Сэр монах, вы можете продолжать свой путь. С вами обошлись любезно, и я надеюсь, что вы вполне удовлетворены.
— Я не считаю любезностью насильственное приглашение и открытый грабеж, — гневно ответил монах. — Вот теперь я вынужден вернуться в монастырь, а что я скажу приору?
— Поклонитесь ему от меня, — смеясь, ответил Робин Гуд. — Этот достойный брат меня знает, и дружеские воспоминания ему будут чрезвычайно приятны.
Монахи сели на лошадей и, горя гневом, галопом понеслись по дороге в аббатство Сент-Мэри.
— Да будет благословенна Святая Дева! — воскликнул Маленький Джон. — Она вернула нам деньги, которые вы одолжили сэру Ричарду, и если рыцарь изменил слову, мы утешимся тем, что ничего на этом не потеряли.
— Не так легко меня утешить в том, что я потерял доверие к честному слову сакса, — ответил Робин. — Я предпочел бы, чтобы сэр Ричард вернулся, пусть бедным и вовсе разоренным, чем прийти к убеждению, что он неблагодарен и нечестен.
— Мой благородный хозяин, — раздался вдруг радостный голос с поляны, — по большой дороге едет рыцарь, а с ним сотня человек верхами, вооруженных до зубов. Приготовиться остановить их?
— Это норманны? — живо спросил Робин.
— Не часто встретишь саксов, одетых так богато, как эти путники, — ответил юноша, доложивший о приближении этого внушительного отряда.
— Тогда тревога, братья мои! — воскликнул Робин. — Возьмите луки, спрячьтесь по тайникам, приготовьте стрелы, но, не получив приказа, не стреляйте.
Люди исчезли, и на поляне остался один Робин.
— А вы что, с нами не идете? — спросил Джон, увидев, что Робин улегся в тени дерева.
— Нет, — ответил молодой человек, — я их подожду и узнаю, с кем мы имеем дело.
— Тогда и я остаюсь с вами, — сказал Джон, — одному здесь быть опасно: стрелу пустить недолго. Если на вас нападут, я хоть смогу вас защитить.
— Тогда я тоже превращаюсь в вашего телохранителя, — сказал Уилл и сел рядом с Робином, небрежно растянувшимся на траве.
Робина немного беспокоил столь неожиданный приезд отряда, такого большого по сравнению с числом его людей, по большей части рассеянных по лесу, и он не хотел начинать враждебных действий, не удостоверившись, что победа все же возможна.
Всадники быстро приближались вдоль опушки; когда они оказались на расстоянии одного полета стрелы оттого места, где находился Робин, тот, кто, по-видимому, был их предводителем, пустил лошадь галопом, направляясь к Робину.
— Это сэр Ричард! — радостно закричал Джон, вглядевшись в стремительно мчавшегося всадника.
— Благодарю тебя, святая Матерь Божья! — воскликнул Робин, вскакивая на ноги. — Сакс слова не нарушил!
Сэр Ричард поспешно спрыгнул с коня, подбежал к Робину и бросился ему в объятия.
— Да сохранит тебя Господь, Робин Гуд, — сказал он, отечески целуя молодого человека, — и да пошлет он тебе радость и здоровье до самого твоего смертного часа!
— Добро пожаловать в зеленый лес, милый рыцарь, — с волнением ответил Робин, — я счастлив, что ты верен своему обещанию и что сердце твое полно добрых чувств к своему верному слуге.
— Я явился бы даже с пустыми руками, Робин Гуд, просто потому что пожать тебе руку — слава и честь для меня; но, к счастью для моей души, я могу вернуть тебе деньги, которые ты с такой добротой и непринужденной любезностью мне одолжил.
— Значит, ты снова вступил в полное владение своим имуществом? — спросил Робин Гуд.
— Да, и пусть Господь сторицей вернет тебе все, что я тебе должен.
Внимание Робина привлекли всадники, богато одетые по последней моде и блестящим кольцом окружавшие сэра Ричарда.
— Этот прекрасный отряд принадлежит тебе? — спросил молодой человек.
— Сейчас — да, — с улыбкой ответил рыцарь.
— Я в восторге от выправки твоих людей; вид у них воинственный, — продолжал Робин Гуд с неподдельным удивлением. — Они кажутся весьма дисциплинированными.
— Да, это храбрые и верные ребята, и все они саксы; преданность — их характерная черта, и эти их качества мне уже пришлось испытать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151