«Продолжить биографию старшего сына поэта? Или вы это все знаете?» – «Признаюсь, – ответил я, – что не знаю и слушаю вас с величайшим вниманием». Он продолжил: «Ну так вот – Александр Александрович по высочайшему приказу в 1878 году, во время Русско-турецкой войны, был награжден золотой Георгиевской саблей с надписью „За храбрость“ и орденом „Святого Владимира IV степени с мечом и бантом“. Засим, – откинувшись в кресле продолжил Виктор Иванович, – за воинскую доблесть сын поэта был произведен в генерал-лейтенанты. В Болгарии по сей день помнят А.А. Пушкина. У него, кстати, было одиннадцать детей». С присущим ей темпераментом Лариса, воспользовавшись паузой, пояснила мне: «Наш Григорий Григорьевич Пушкин, ныне здравствующий, – последний прямой потомок Пушкина – сын Григория Александровича, одного из одиннадцати детей генерала Александра Александровича, героя освобождения славян от турецкого ига».
Мироненко невозмутимо продолжил свой исторический экскурс: «Итак, Илья Сергеевич, Григорий Александрович Пушкин – внук поэта. Он родился в 1868 году и скончался накануне войны с Гитлером – в 1940 году. Он учился в Царскосельском лицее и тоже был военным».
«Переходи же к нашему Григорию Григорьевичу – правнуку Пушкина» – вновь не утерпела красивая Лариса.
«Перехожу, перехожу, – отмахнулся Виктор Иванович – но художник должен понять, откуда взялся опекаемый нашим Юбилейным комитетом Григорий Григорьевич Пушкин, которого мы посетим на днях все вместе, когда я договорюсь 83-летним последним прямым потомком великого поэта о нашем визите». Лариса поспешила пояснить, что у второго сына Пушкина не было детей, а по дочерним линиям Пушкины породнились не только с русским императорским домом, но и английской королевской династией.
Здесь я решил перебить супругов Мироненко конкретным вопросом о профессии и биографии Григория Григорьевича Пушкина, с которым я уже мечтал встретиться, тем более что он «чем-то похож внешне на своего гениального прадеда». В.И. Мироненко на секунду опустил глаза: «Лучше, если вы, Илья Сергеевич, поговорите сами Григорием Григорьевичем Пушкиным. Он очень милый человек, одинокий – получает небольшую пенсию, и наш Юбилейный комитет считает своим долгом помогать ему во всем, чем можем». Лариса, снова боясь, что муж ее остановит, быстро залпом проговорила: «Высшего образования у него нет, забрали в армию – между Финской и Отечественной войной работал оперуполномоченным в МУРе, потом печатником в типографии комбината „Правда“…
«Да, жена права, – сказал В. И. Мироненко. – Недавно Григорий Григорьевич получил почетный знак „Петровка, 38“ за заслуги в своей работе уголовном розыске. Он был очень рад этому заслуженному вниманию. А после демобилизации он до пенсии работал наборщиком и печатником „Правде“.
Я онемел…
Заехали в продуктовый магазин на Новом Арбате. «Цветов купить не успеваем!» – сказал Мироненко. И вот мы звоним в дверь новостроечного дома по улице Маршала Тухачевского, которая открылась, и через решетку второй двери я увидел среднего роста, худощавого, с аккуратным пробором седых, но густых волос, кажущегося моложе своих лет единственного прямого правнука великого поэта. Пока Григории Григорьевич Пушкин здоровался с четой Мироненко, я вглядывался его странное и неуловимо похожее на Пушкина лицо. Красивые руки, синяя в клетку мягкая «ковбойка», бедная обстановка двухкомнатной квартиры.
На стене приколотый кнопками лист бумаги с нарисованным генеалогическим древом рода Пушкиных. Полка с книгами… Я горел от нетерпения задать вопросы внимательно изучающему меня правнуку поэта. «Григорий Григорьевич, вы как никто знаете, почему Дантес просил отсрочки дуэли». – «Конечно, знаю, что две недели отсрочки дуэли, о которой просил Геккерн понадобилось для получения Дантесом металлической сетки, которую привезли из Архангельска».
«А почему из Архангельска, а не из Парижа? – спросил я.
«Потому что металлическую сетку для Дантеса изготовляли в Архангельске», – сухо ответил г. Пушкин. «Кто, по-вашему, виноват в гибели Александра Сергеевича?» – спросил я, немного стесняясь своего лобового вопроса. «Как кто? – невозмутимо ответил Григорий Григорьевич. – Царь и его окружение – вы же знаете, что прадед ответил царю, что был бы вместе с декабристами – на Сенатской площади. Такого царь и его окружение простить не могли…
Родился где? В селе Лопасня – ныне город Чехов под Москвой, в бывшем имении Гончаровых. По окончании семилетки поступил в сельскохозяйственный техникум, который окончил в 1933 году».
Григорий Григорьевич рассказывал привычно и спокойно – не я один надоедал ему с этими вопросами: «В 1934 году объявили спецнабор и меня направили в 17-й стрелковый полк рядовым. Полк наш подчинялся Ягоде – он тогда всем верховодил в ГПУ. Вначале службу проходил в Виннице, а потом в городе Славутич. Наши освобождали Белоруссию и Западную Украину. Потом и Финская грянула!» Я рассматривал во все глаза склоненное лицо правнука поэта, находя и не находя сходства.
«После окончания прожекторной школы я уж сержантом стал. В 36-м хотел демобилизоваться, а командир полка Апоров говорит: „Останься еще на год сверхсрочной – ты у нас один правнук“. Я остался. После юбилея Пушкина в 1938 году демобилизовался…» Он задумался. «А что было дальше, Григорий Григорьевич?» Он, словно думая о чем-то своем, продолжил: «А что дальше! Мне было 25 лет – тут я по комсомольской путевке пошел работать в милицию Октябрьского района города Москвы. Был я уже в чине лейтенанта – стал оперуполномоченным. Честно говоря, занимался грязны делом, воров и воришек ловил и сажал! Они воруют, а я искать их должен. Рад был, что на Финскую забрали!» Григорий Григорьевич махнул рукой. «Далее 1941 год – Великая Отечественная. В Подмосковье партизанил – Наро-Фоминск, Волоколамск. Я добровольцем пошел и в партизанском отряде старшим разведчиком стал…» Я не перебивал Г. Г. Пушкина. «После войны в МУРе работал…». Вошедшие в комнату, где я впитывал рассказ Григория Григорьевича, Мироненки потребовали показать мне личный знак работника уголовного розыска города Москвы №0007, выданный в 1993 году – в день восьмидесятилетнего юбилея, товарищу Пушкину Г.Г.
Действительно, очень красивый значок, и на один нолик больше, чем у Джеймса Бонда. Лариса сказала: «Мы прервали ваш разговор и не хотим мешать. Пойдем приготовлять вам ужин».
Правнук поэта, желая быстрее отделаться от моих докучных вопросов, лаконично закончил свою биографию: «Ушел из органов – работал в разных учреждениях. В 1952 году поступил в типографию газеты „Правда“, где работал печатником. Печатал я, будучи специалистом по глубокой печати журналы „Огонек“, „Советский Союз“, „Советская женщина“, „Смена“, и все это на 17 иностранных языках! Так я оттрубил до 1969 года и ушел на пенсию!»
За столом мы с Григорием Григорьевичем вспомнили его начальника Бориса Александровича Фельдмана – директора издательства «Правда», которого я хорошо помнил по своей работе над иллюстрациями к подписным изданиям «Огонька»: Мельникова-Печерского, Достоевского, Куприна, Блока, Аксакова. «Раз мы с вами отличного мужика и моего начальника Фельдмана вспомнили», – сказал мне после первой рюмочки Григорий Григорьевич, – то расскажу как он, будучи евреем, подходил к еврейскому вопросу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209
Мироненко невозмутимо продолжил свой исторический экскурс: «Итак, Илья Сергеевич, Григорий Александрович Пушкин – внук поэта. Он родился в 1868 году и скончался накануне войны с Гитлером – в 1940 году. Он учился в Царскосельском лицее и тоже был военным».
«Переходи же к нашему Григорию Григорьевичу – правнуку Пушкина» – вновь не утерпела красивая Лариса.
«Перехожу, перехожу, – отмахнулся Виктор Иванович – но художник должен понять, откуда взялся опекаемый нашим Юбилейным комитетом Григорий Григорьевич Пушкин, которого мы посетим на днях все вместе, когда я договорюсь 83-летним последним прямым потомком великого поэта о нашем визите». Лариса поспешила пояснить, что у второго сына Пушкина не было детей, а по дочерним линиям Пушкины породнились не только с русским императорским домом, но и английской королевской династией.
Здесь я решил перебить супругов Мироненко конкретным вопросом о профессии и биографии Григория Григорьевича Пушкина, с которым я уже мечтал встретиться, тем более что он «чем-то похож внешне на своего гениального прадеда». В.И. Мироненко на секунду опустил глаза: «Лучше, если вы, Илья Сергеевич, поговорите сами Григорием Григорьевичем Пушкиным. Он очень милый человек, одинокий – получает небольшую пенсию, и наш Юбилейный комитет считает своим долгом помогать ему во всем, чем можем». Лариса, снова боясь, что муж ее остановит, быстро залпом проговорила: «Высшего образования у него нет, забрали в армию – между Финской и Отечественной войной работал оперуполномоченным в МУРе, потом печатником в типографии комбината „Правда“…
«Да, жена права, – сказал В. И. Мироненко. – Недавно Григорий Григорьевич получил почетный знак „Петровка, 38“ за заслуги в своей работе уголовном розыске. Он был очень рад этому заслуженному вниманию. А после демобилизации он до пенсии работал наборщиком и печатником „Правде“.
Я онемел…
Заехали в продуктовый магазин на Новом Арбате. «Цветов купить не успеваем!» – сказал Мироненко. И вот мы звоним в дверь новостроечного дома по улице Маршала Тухачевского, которая открылась, и через решетку второй двери я увидел среднего роста, худощавого, с аккуратным пробором седых, но густых волос, кажущегося моложе своих лет единственного прямого правнука великого поэта. Пока Григории Григорьевич Пушкин здоровался с четой Мироненко, я вглядывался его странное и неуловимо похожее на Пушкина лицо. Красивые руки, синяя в клетку мягкая «ковбойка», бедная обстановка двухкомнатной квартиры.
На стене приколотый кнопками лист бумаги с нарисованным генеалогическим древом рода Пушкиных. Полка с книгами… Я горел от нетерпения задать вопросы внимательно изучающему меня правнуку поэта. «Григорий Григорьевич, вы как никто знаете, почему Дантес просил отсрочки дуэли». – «Конечно, знаю, что две недели отсрочки дуэли, о которой просил Геккерн понадобилось для получения Дантесом металлической сетки, которую привезли из Архангельска».
«А почему из Архангельска, а не из Парижа? – спросил я.
«Потому что металлическую сетку для Дантеса изготовляли в Архангельске», – сухо ответил г. Пушкин. «Кто, по-вашему, виноват в гибели Александра Сергеевича?» – спросил я, немного стесняясь своего лобового вопроса. «Как кто? – невозмутимо ответил Григорий Григорьевич. – Царь и его окружение – вы же знаете, что прадед ответил царю, что был бы вместе с декабристами – на Сенатской площади. Такого царь и его окружение простить не могли…
Родился где? В селе Лопасня – ныне город Чехов под Москвой, в бывшем имении Гончаровых. По окончании семилетки поступил в сельскохозяйственный техникум, который окончил в 1933 году».
Григорий Григорьевич рассказывал привычно и спокойно – не я один надоедал ему с этими вопросами: «В 1934 году объявили спецнабор и меня направили в 17-й стрелковый полк рядовым. Полк наш подчинялся Ягоде – он тогда всем верховодил в ГПУ. Вначале службу проходил в Виннице, а потом в городе Славутич. Наши освобождали Белоруссию и Западную Украину. Потом и Финская грянула!» Я рассматривал во все глаза склоненное лицо правнука поэта, находя и не находя сходства.
«После окончания прожекторной школы я уж сержантом стал. В 36-м хотел демобилизоваться, а командир полка Апоров говорит: „Останься еще на год сверхсрочной – ты у нас один правнук“. Я остался. После юбилея Пушкина в 1938 году демобилизовался…» Он задумался. «А что было дальше, Григорий Григорьевич?» Он, словно думая о чем-то своем, продолжил: «А что дальше! Мне было 25 лет – тут я по комсомольской путевке пошел работать в милицию Октябрьского района города Москвы. Был я уже в чине лейтенанта – стал оперуполномоченным. Честно говоря, занимался грязны делом, воров и воришек ловил и сажал! Они воруют, а я искать их должен. Рад был, что на Финскую забрали!» Григорий Григорьевич махнул рукой. «Далее 1941 год – Великая Отечественная. В Подмосковье партизанил – Наро-Фоминск, Волоколамск. Я добровольцем пошел и в партизанском отряде старшим разведчиком стал…» Я не перебивал Г. Г. Пушкина. «После войны в МУРе работал…». Вошедшие в комнату, где я впитывал рассказ Григория Григорьевича, Мироненки потребовали показать мне личный знак работника уголовного розыска города Москвы №0007, выданный в 1993 году – в день восьмидесятилетнего юбилея, товарищу Пушкину Г.Г.
Действительно, очень красивый значок, и на один нолик больше, чем у Джеймса Бонда. Лариса сказала: «Мы прервали ваш разговор и не хотим мешать. Пойдем приготовлять вам ужин».
Правнук поэта, желая быстрее отделаться от моих докучных вопросов, лаконично закончил свою биографию: «Ушел из органов – работал в разных учреждениях. В 1952 году поступил в типографию газеты „Правда“, где работал печатником. Печатал я, будучи специалистом по глубокой печати журналы „Огонек“, „Советский Союз“, „Советская женщина“, „Смена“, и все это на 17 иностранных языках! Так я оттрубил до 1969 года и ушел на пенсию!»
За столом мы с Григорием Григорьевичем вспомнили его начальника Бориса Александровича Фельдмана – директора издательства «Правда», которого я хорошо помнил по своей работе над иллюстрациями к подписным изданиям «Огонька»: Мельникова-Печерского, Достоевского, Куприна, Блока, Аксакова. «Раз мы с вами отличного мужика и моего начальника Фельдмана вспомнили», – сказал мне после первой рюмочки Григорий Григорьевич, – то расскажу как он, будучи евреем, подходил к еврейскому вопросу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209