Скоро столб яркого пламени поднялся к небу и оживил мужество закоченевших путешественников, которые приветствовали это пламя криком радости. Как только завтрак был окончен, они снова развеселились, забыли о страданиях ночи и вспоминали о прошлых бедствиях только затем, чтобы возбудить в себе мужество терпеливо переносить те бедствия, какие еще ожидали их.
Было семь часов утра. Присев возле костра, они курили молча; вдруг Валентин сказал:
– Напрасно мы отпустили дона Тадео.
– Почему же? – спросил Луи.
– Боже мой, мы были тогда под влиянием страшного впечатления и не подумали об одном, что мне пришло в голову теперь.
– О чем?
– А вот о чем: как только дон Тадео исполнит обязанности доброго гражданина, он, без сомнения, немедленно откажется от власти, которую ему вручили.
– Очевидно.
– Какое будет тогда у него самое сильное желание?
– Разумеется, желание отыскивать свою дочь, – с живостью сказал Луи.
– Или присоединиться к нам.
– Это одно и то же.
– Согласен; но тут перед ним явится непреодолимое препятствие, которое остановит его.
– Какое?
– Проводник, который мог бы проводить его к нам.
– Это правда! – вскричали все четверо с остолбенением.
– Как быть? – спросил Луи.
– К счастью, – продолжал Валентин, – еще не поздно поправить нашу забывчивость. Дону Тадео нужен человек, который был бы ему совершенно предан, знал бы вполне места, в каких мы намереваемся быть, и следовал бы за нами по следам как чуткая ищейка, не правда ли?
– Да, – сказал Трангуаль Ланек с утвердительным жестом.
– Этот человек Жоан! – продолжал Валентин.
– Это справедливо, – заметил индеец, – я буду проводником.
– Итак, Жоан оставит нас; я дам ему письмо, которое напишет Луи; в этом письме я уведомлю дона Тадео о поручении, за которое берется наш друг.
– Хорошо! – сказал Курумилла. – Наш друг думает обо всем; пусть дон Луи напишет письмо.
– Знаете ли, что мне пришло в голову? – весело вскричал Валентин. – Я рад, что не вчера, а только теперь, эта мысль мелькнула в уме моем.
– Отчего? – спросил Луи с удивлением.
– Оттого, что бедный дон Тадео очень обрадуется, получив от нас несколько слов, которые докажут ему, сколь близки нам его интересы.
– Да, конечно, – сказал граф.
– Не правда ли? Ну, пиши же, брат.
Граф не заставил его повторить и принялся за дело. Письмо, написанное на листке его записной книжки, скоро было готово. Жоан, со своей стороны, окончил приготовления к отъезду.
– Брат, – сказал Валентин, подавая ему записку, которую индеец спрятал под ленту, обвязывавшую его волосы, – мне нечего вам объяснять: вы воин опытный и человек с твердым сердцем, вы оставляете здесь друзей, в памяти которых вы всегда будете занимать достойное место.
– А я, – отвечал Жоан с улыбкой, которая осветила его воинственное лицо, – я оставляю здесь мое сердце и сумею найти его.
Храбрый индеец поклонился своим друзьям и быстро удалился. Скоро он бросился в реку и переплыл ее. На другом берегу он стряхнул с себя воду, сделал последний прощальный знак своим друзьям и исчез за пригорком.
– Славный малый! – прошептал Валентин, садясь к огню.
– Это воин, – заметил Трангуаль Ланек с гордостью.
– Теперь, вождь, – сказал солдат, – поговорим немножко, хотите?
– Я слушаю моего брата.
– Дело, предпринятое нами, трудно, я прибавлю даже, что оно было бы невозможно, если бы вас не было с нами; Луи и я, несмотря на все наше мужество, были бы принуждены отказаться от него, потому что в этой стране глаза белого человека, как бы ни были они зорки, не могут руководить ими. Вы одни можете привести нас к цели; пусть один из вас сделается нашим вождем, мы будем повиноваться ему с радостью и пойдем куда он сочтет нужным вести нас; итак, вождь, между нами не должно быть ложной деликатности; вы и Курумилла по праву вожди экспедиции.
Трангуаль Ланек размышлял несколько минут, потом отвечал:
– Брат мой говорит хорошо, сердце его не имеет туч для его друзей; да, путь длинен и усыпан опасностями, но пусть наши бледнолицые братья вполне положатся на нас; мы выросли в пустыне, она не имеет для нас тайн, и мы сумеем избегнуть засад и сетей, которые будут расставлены нам врагами.
– Стало быть, это кончено, вождь, – сказал Валентин, – теперь нам остается только повиноваться.
– Именно, – заметил граф, – но условившись в этом к общему удовольствию, мы должны точно также подумать еще об одном предмете, не менее важном.
– О чем, брат? – спросил Валентин.
– Нам надо решить, в какую сторону мы отправимся и скоро ли?
– Немедленно, – отвечал Трангуаль Ланек, – только нам следует сначала условиться в образе действий, от которого мы уже не должны отступать во время всего путешествия.
– Вот это значит рассуждать благоразумно; объясните же нам, вождь, ваше мнение; чем больше голов, тем больше умов.
– Я думаю, – сказал Трангуаль Ланек, – что для отыскания следов бледнолицей девушки с лазоревыми глазами, мы должны возвратиться в Сан-Мигуэль и оттуда пуститься по следам воинов, которые увезли ее.
– Я сам то же думаю, – подтвердил Валентин, – я не знаю даже как мы могли бы поступить иначе.
Курумилла отрицательно покачал головой.
– Нет, – сказал он, – эти следы собьют нас и заставят потерять драгоценное время.
Оба француза взглянули на него с удивлением, между тем как Трангуаль Ланек продолжал курить с бесстрастным взором.
– Я вас не понимаю, вождь, – сказал Валентин.
Курумилла улыбнулся и отвечал:
– Пусть мои братья слушают; Антинагюэль вождь могущественный и страшный, это величайший из ароканских воинов; сердце его обширно как мир. Токи объявил войну бледнолицым; эту войну он сделает жестокой, потому что с ним мужчина и женщина испанские, которые для своих интересов побуждают его напасть на их страну. Антинагюэль соберет своих воинов, но не вернется в свою деревню; девушка с лазоревыми глазами была похищена женщиной с сердцем ехидны с целью заставить вождя решиться на эту войну, потому что Антинагюэль любит девушку с лазоревыми глазами. Я уже говорил моим братьям, что воля великого токи сжигает то, до чего он не может достигнуть; принужденный оставаться во главе воинов он прикажет, чтобы девушка была приведена к нему. Чтобы открыть следы самки, охотники идут по следам самца; чтобы найти след девушки с лазоревыми глазами, надо идти по следам Антинапоэля; тогда мы скоро узнаем, что оба следа связываются и смешиваются. Я сказал все... пусть братья мои обдумают мое предположение.
Курумилла замолчал и, опустив голову на грудь, ждал. Наступило довольно продолжительное молчание; его прервал граф.
– Право, я не знаю что думать; причины, выставленные вождем, кажутся мне до того справедливыми, что я спешу принять их.
– Да, – подтвердил Валентин, – я тоже думаю, что брат мой Курумилла прав; для нас очевидно, что Антинагюэль любит донну Розарио и что та отвратительная тварь, которую друг наш очень хорошо называет женщиной с сердцем ехидны, велела похитить несчастную девушку с целью выдать ее Антинагюэлю; что вы думаете об этом, вождь? – спросил он Трангуаля Ланека.
– Курумилла один из самых благоразумных ульменов своего народа, – отвечал Трангуаль Ланек, – он одарен мужеством ягуара и ловкостью лисицы; его мнение совершенно благоразумно; нам именно должно идти по следам Антинагюэля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135
Было семь часов утра. Присев возле костра, они курили молча; вдруг Валентин сказал:
– Напрасно мы отпустили дона Тадео.
– Почему же? – спросил Луи.
– Боже мой, мы были тогда под влиянием страшного впечатления и не подумали об одном, что мне пришло в голову теперь.
– О чем?
– А вот о чем: как только дон Тадео исполнит обязанности доброго гражданина, он, без сомнения, немедленно откажется от власти, которую ему вручили.
– Очевидно.
– Какое будет тогда у него самое сильное желание?
– Разумеется, желание отыскивать свою дочь, – с живостью сказал Луи.
– Или присоединиться к нам.
– Это одно и то же.
– Согласен; но тут перед ним явится непреодолимое препятствие, которое остановит его.
– Какое?
– Проводник, который мог бы проводить его к нам.
– Это правда! – вскричали все четверо с остолбенением.
– Как быть? – спросил Луи.
– К счастью, – продолжал Валентин, – еще не поздно поправить нашу забывчивость. Дону Тадео нужен человек, который был бы ему совершенно предан, знал бы вполне места, в каких мы намереваемся быть, и следовал бы за нами по следам как чуткая ищейка, не правда ли?
– Да, – сказал Трангуаль Ланек с утвердительным жестом.
– Этот человек Жоан! – продолжал Валентин.
– Это справедливо, – заметил индеец, – я буду проводником.
– Итак, Жоан оставит нас; я дам ему письмо, которое напишет Луи; в этом письме я уведомлю дона Тадео о поручении, за которое берется наш друг.
– Хорошо! – сказал Курумилла. – Наш друг думает обо всем; пусть дон Луи напишет письмо.
– Знаете ли, что мне пришло в голову? – весело вскричал Валентин. – Я рад, что не вчера, а только теперь, эта мысль мелькнула в уме моем.
– Отчего? – спросил Луи с удивлением.
– Оттого, что бедный дон Тадео очень обрадуется, получив от нас несколько слов, которые докажут ему, сколь близки нам его интересы.
– Да, конечно, – сказал граф.
– Не правда ли? Ну, пиши же, брат.
Граф не заставил его повторить и принялся за дело. Письмо, написанное на листке его записной книжки, скоро было готово. Жоан, со своей стороны, окончил приготовления к отъезду.
– Брат, – сказал Валентин, подавая ему записку, которую индеец спрятал под ленту, обвязывавшую его волосы, – мне нечего вам объяснять: вы воин опытный и человек с твердым сердцем, вы оставляете здесь друзей, в памяти которых вы всегда будете занимать достойное место.
– А я, – отвечал Жоан с улыбкой, которая осветила его воинственное лицо, – я оставляю здесь мое сердце и сумею найти его.
Храбрый индеец поклонился своим друзьям и быстро удалился. Скоро он бросился в реку и переплыл ее. На другом берегу он стряхнул с себя воду, сделал последний прощальный знак своим друзьям и исчез за пригорком.
– Славный малый! – прошептал Валентин, садясь к огню.
– Это воин, – заметил Трангуаль Ланек с гордостью.
– Теперь, вождь, – сказал солдат, – поговорим немножко, хотите?
– Я слушаю моего брата.
– Дело, предпринятое нами, трудно, я прибавлю даже, что оно было бы невозможно, если бы вас не было с нами; Луи и я, несмотря на все наше мужество, были бы принуждены отказаться от него, потому что в этой стране глаза белого человека, как бы ни были они зорки, не могут руководить ими. Вы одни можете привести нас к цели; пусть один из вас сделается нашим вождем, мы будем повиноваться ему с радостью и пойдем куда он сочтет нужным вести нас; итак, вождь, между нами не должно быть ложной деликатности; вы и Курумилла по праву вожди экспедиции.
Трангуаль Ланек размышлял несколько минут, потом отвечал:
– Брат мой говорит хорошо, сердце его не имеет туч для его друзей; да, путь длинен и усыпан опасностями, но пусть наши бледнолицые братья вполне положатся на нас; мы выросли в пустыне, она не имеет для нас тайн, и мы сумеем избегнуть засад и сетей, которые будут расставлены нам врагами.
– Стало быть, это кончено, вождь, – сказал Валентин, – теперь нам остается только повиноваться.
– Именно, – заметил граф, – но условившись в этом к общему удовольствию, мы должны точно также подумать еще об одном предмете, не менее важном.
– О чем, брат? – спросил Валентин.
– Нам надо решить, в какую сторону мы отправимся и скоро ли?
– Немедленно, – отвечал Трангуаль Ланек, – только нам следует сначала условиться в образе действий, от которого мы уже не должны отступать во время всего путешествия.
– Вот это значит рассуждать благоразумно; объясните же нам, вождь, ваше мнение; чем больше голов, тем больше умов.
– Я думаю, – сказал Трангуаль Ланек, – что для отыскания следов бледнолицей девушки с лазоревыми глазами, мы должны возвратиться в Сан-Мигуэль и оттуда пуститься по следам воинов, которые увезли ее.
– Я сам то же думаю, – подтвердил Валентин, – я не знаю даже как мы могли бы поступить иначе.
Курумилла отрицательно покачал головой.
– Нет, – сказал он, – эти следы собьют нас и заставят потерять драгоценное время.
Оба француза взглянули на него с удивлением, между тем как Трангуаль Ланек продолжал курить с бесстрастным взором.
– Я вас не понимаю, вождь, – сказал Валентин.
Курумилла улыбнулся и отвечал:
– Пусть мои братья слушают; Антинагюэль вождь могущественный и страшный, это величайший из ароканских воинов; сердце его обширно как мир. Токи объявил войну бледнолицым; эту войну он сделает жестокой, потому что с ним мужчина и женщина испанские, которые для своих интересов побуждают его напасть на их страну. Антинагюэль соберет своих воинов, но не вернется в свою деревню; девушка с лазоревыми глазами была похищена женщиной с сердцем ехидны с целью заставить вождя решиться на эту войну, потому что Антинагюэль любит девушку с лазоревыми глазами. Я уже говорил моим братьям, что воля великого токи сжигает то, до чего он не может достигнуть; принужденный оставаться во главе воинов он прикажет, чтобы девушка была приведена к нему. Чтобы открыть следы самки, охотники идут по следам самца; чтобы найти след девушки с лазоревыми глазами, надо идти по следам Антинапоэля; тогда мы скоро узнаем, что оба следа связываются и смешиваются. Я сказал все... пусть братья мои обдумают мое предположение.
Курумилла замолчал и, опустив голову на грудь, ждал. Наступило довольно продолжительное молчание; его прервал граф.
– Право, я не знаю что думать; причины, выставленные вождем, кажутся мне до того справедливыми, что я спешу принять их.
– Да, – подтвердил Валентин, – я тоже думаю, что брат мой Курумилла прав; для нас очевидно, что Антинагюэль любит донну Розарио и что та отвратительная тварь, которую друг наш очень хорошо называет женщиной с сердцем ехидны, велела похитить несчастную девушку с целью выдать ее Антинагюэлю; что вы думаете об этом, вождь? – спросил он Трангуаля Ланека.
– Курумилла один из самых благоразумных ульменов своего народа, – отвечал Трангуаль Ланек, – он одарен мужеством ягуара и ловкостью лисицы; его мнение совершенно благоразумно; нам именно должно идти по следам Антинагюэля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135