Одно окно тихо отворилось и показалось очаровательное заплаканное личико молодой девушки. Друзья почтительно поклонились, окно затворилось, и Луи глубоко вздохнул.
– Прощай навсегда! – прошептал он.
– Может быть и не навсегда! – заметил ему Валентин.
Молодые люди пришпорили лошадей и скоро исчезли за поворотом дороги.
Дня через четыре дон Тадео и дон Грегорио также уехали в Вальдивию, куда повезли донну Розарио. Между тем враг, от которого они считали себя избавленными, не умер. Кинжал Мрачных Сердец поразил не вернее пуль Бустаменте. Несмотря на ужасную рану, полученную генералом, он, благодаря правильному лечению, а в особенности своему крепкому сложению, скоро начал выздоравливать.
Дон Панчо и Красавица, объединенные личной ненавистью к своему врагу, готовились отомстить дону Тадео самым жестоким образом. Бустаменте ознаменовал свое выздоровление репрессиями против всех подозреваемых в связях с доном Тадео, имение которого было конфисковано, многие были брошены в тюрьму. Потом, когда Бустаменте вообразил, что все эти жестокости должны были отнять последние силы у его врага и что ему нечего уже бояться ни дона Тадео, ни его партизан, он оставил Сантьяго под предлогом поездки в провинции республики, и вместе со своей любовницей отправился в Вальдивию.
ГЛАВА XVI
Встреча
Так как главные события этой истории будут происходить в Арокании, мы считаем необходимым представить читателю некоторые сведения о том народе, который один из всех народов, встреченных испанцами в Америке, сумел сохранить неприкосновенной свою свободу и территорию.
Ароканы или молучосы живут в прекрасной стране, находящейся между реками Биобио и Вальдивией и защищаемой с одной стороны морем, а с другой высокими Кордильерскими горами. Таким образом они занимают территорию Чилийской республики, от которойуе остались независимыми, как мы уже сказали.
Тот, кто вообразит, что эти индейцы – дикари, грубо ошибется. Ароканы заимствовали из европейской цивилизации все что могло быть полезно их образу жизни, не заботясь об остальном. С самых отдаленных времен, этот народ составлял нацию сильную, тесно соединенную, управляемую законами мудрыми и строго исполняемыми. Первые испанские завоеватели очень удивились, встретив в отдаленном уголке Америки могущественную аристократическую республику и феодализм, организованный почти по одному образцу с тем, который тяготел над всей Европой в XIII столетии.
Мы приведем здесь некоторые подробности правления ароканов, которые сами величают себя окасами – свободными людьми. Эти подробности о народе, слишком мало известном до сих пор, должны, мы убеждены в этом, заинтересовать читателя.
Благоразумие ароканов превосходно обнаруживается в правильности политического деления их страны. Арокания разделена от севера к югу на четыре области, называемые: Languem-Mapus – край приморский, Telbum-Mapus – край плоский, Inapire-Mapus – край под Андами и Pire-Mapus – край в Андах. Каждая Utal-Mapus – область – разделяется в свою очередь на пять Allaregues – провинций, составляющих девять Regues – уездов.
В приморском краю заключаются страны: Ароко, Туканель, Илликура, Бароя и Нагтолтен; в плоском – Пурен, Анкот, Магеквай, Максиквина и Репокура; в крае под Андами – Хакайко, Марбен, Колгоя, Кехерегвай и Кванагвай. Наконец край в Андах заключает все Кордильерские долины, в которых живут пуэльчесы, воинственные горцы, прежде составлявшие племя, союзное с ароканами, но теперь управляемое собственными законами.
Главные вожди ароканов – токи, апоульмены и ульмены. В каждой области есть четыре токи; под их начальством находятся апоульмены, а затем следуют ульмены. Титулы эти наследуются и переходят по мужской линии от отца к сыну. Мозотоны, то есть вассалы, свободны; только в военное время они обязаны явиться по первому призыву вождя; впрочем, в этой стране – и это составляет ее силу – все мужчины, которые в состоянии носить оружие, воины.
Читатель легко поймет что значат в Арокании вожди, если мы скажем, что народ считает их первыми лицами страны. Впрочем, когда случалось, что некоторые токи хотели распространить свою власть, народ всегда умел удержать их в границах, предписанных древними обычаями.
Общество, нравы которого так просты, которое управляется мудрыми законами, непобедимо: испанцы испытали это несколько раз. Несколько раз пытаясь завоевать этот маленький уголок земли, они наконец сознались в бесполезности своих усилий и безмолвно признали себя побежденными, отказавшись навсегда от намерения завоевать ароканов, с которыми, по необходимости, заключили союз и теперь спокойно проезжают через их земли в Сантьяго или Вальдивию.
Карампанья, что на ароканском наречии значит Убежище львов , очаровательный источник, полуводопад, полурека, спускающийя с неприступной вершины Андов и прихотливыми изворотами теряющиия в море, в двух милях к северу от Ароко. Ничто не может быть прекраснее берегов Убежища львов , покрытых лесом, яблонями, обремененными плодами, и богатыми пастбищами, где пасутся на свободе животные всякого рода. Наконец высокие горы, покрытые зеленью, у подножий которых построены хижины с выбеленными стенами, ярко блистающими на солнце, очень оживляют этот очаровательный пейзаж.
В одно прекрасное утро, в июле, прозванном индейцами аэнантой – месяцем солнца, два всадника, сопровождаемые великолепной нью-фаундлендской собакой, черной с белым, ехали рысью по берегу реки по тропинке, едва проложенной между высокой травой. Эти люди, в чилийских костюмах, вдруг явившиеся посреди дикой природы, описанной нами, составляли своей наружностью и одеждой контраст со всем их окружающим, контраст, которого они, вероятно, не подозревали, потому что ехали так же беззаботно по этой варварской стране, усеянной опасностями и бесчисленными засадами, как будто бы проезжали по дороге из Парижа в Сен-Клу.
Эти два человека, которых, без сомнения, читатель уже узнал, были граф Луи де Пребуа-Крансэ и Валентин Гиллуа, его молочный брат. Они постепенно проехали Молэ, Талку, Кончепчьйон. Почти целых два месяца они были в дороге, в тот день 14 июля 1837 года в одиннадцать часов утра мы встречаем их в Арокании, путешествующих философически, с их собакой Цезарем, по берегу Убежища львов.
Молодые люди провели ночь в брошенном замке, который попался им на пути, и на восходе солнца снова пустились в путь. Поэтому они начали чувствовать аппетит. Осмотрев то место, где они находились, они приметили группу яблонь, пересекавших жгучие солнечные лучи и представлявших им приличное убежище, в котором они могли отдохнуть и пообедать.
Они соскочили с седел и сели под яблоней, пустив лошадей щипать молодые ветви. Валентин палкой сбил несколько яблок, развязал большие холстинные карманы, которые привязывают за седлами, и вынул из них сухари, кусок соленого сала и козий сыр. Потом молодые люди начали весело есть, братски разделяя свою провизию с Цезарем, с важностью сидевшим перед ними и следовавшим глазами за каждым куском, который они подносили ко рту.
– Приятно отдохнуть, – сказал Валентин, – когда с четырех часов утра скачешь верхом!
– Я немножко устал, – заметил Луи.
– Мой бедный друг, ты не привык так, как например я, к продолжительным поездкам;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135
– Прощай навсегда! – прошептал он.
– Может быть и не навсегда! – заметил ему Валентин.
Молодые люди пришпорили лошадей и скоро исчезли за поворотом дороги.
Дня через четыре дон Тадео и дон Грегорио также уехали в Вальдивию, куда повезли донну Розарио. Между тем враг, от которого они считали себя избавленными, не умер. Кинжал Мрачных Сердец поразил не вернее пуль Бустаменте. Несмотря на ужасную рану, полученную генералом, он, благодаря правильному лечению, а в особенности своему крепкому сложению, скоро начал выздоравливать.
Дон Панчо и Красавица, объединенные личной ненавистью к своему врагу, готовились отомстить дону Тадео самым жестоким образом. Бустаменте ознаменовал свое выздоровление репрессиями против всех подозреваемых в связях с доном Тадео, имение которого было конфисковано, многие были брошены в тюрьму. Потом, когда Бустаменте вообразил, что все эти жестокости должны были отнять последние силы у его врага и что ему нечего уже бояться ни дона Тадео, ни его партизан, он оставил Сантьяго под предлогом поездки в провинции республики, и вместе со своей любовницей отправился в Вальдивию.
ГЛАВА XVI
Встреча
Так как главные события этой истории будут происходить в Арокании, мы считаем необходимым представить читателю некоторые сведения о том народе, который один из всех народов, встреченных испанцами в Америке, сумел сохранить неприкосновенной свою свободу и территорию.
Ароканы или молучосы живут в прекрасной стране, находящейся между реками Биобио и Вальдивией и защищаемой с одной стороны морем, а с другой высокими Кордильерскими горами. Таким образом они занимают территорию Чилийской республики, от которойуе остались независимыми, как мы уже сказали.
Тот, кто вообразит, что эти индейцы – дикари, грубо ошибется. Ароканы заимствовали из европейской цивилизации все что могло быть полезно их образу жизни, не заботясь об остальном. С самых отдаленных времен, этот народ составлял нацию сильную, тесно соединенную, управляемую законами мудрыми и строго исполняемыми. Первые испанские завоеватели очень удивились, встретив в отдаленном уголке Америки могущественную аристократическую республику и феодализм, организованный почти по одному образцу с тем, который тяготел над всей Европой в XIII столетии.
Мы приведем здесь некоторые подробности правления ароканов, которые сами величают себя окасами – свободными людьми. Эти подробности о народе, слишком мало известном до сих пор, должны, мы убеждены в этом, заинтересовать читателя.
Благоразумие ароканов превосходно обнаруживается в правильности политического деления их страны. Арокания разделена от севера к югу на четыре области, называемые: Languem-Mapus – край приморский, Telbum-Mapus – край плоский, Inapire-Mapus – край под Андами и Pire-Mapus – край в Андах. Каждая Utal-Mapus – область – разделяется в свою очередь на пять Allaregues – провинций, составляющих девять Regues – уездов.
В приморском краю заключаются страны: Ароко, Туканель, Илликура, Бароя и Нагтолтен; в плоском – Пурен, Анкот, Магеквай, Максиквина и Репокура; в крае под Андами – Хакайко, Марбен, Колгоя, Кехерегвай и Кванагвай. Наконец край в Андах заключает все Кордильерские долины, в которых живут пуэльчесы, воинственные горцы, прежде составлявшие племя, союзное с ароканами, но теперь управляемое собственными законами.
Главные вожди ароканов – токи, апоульмены и ульмены. В каждой области есть четыре токи; под их начальством находятся апоульмены, а затем следуют ульмены. Титулы эти наследуются и переходят по мужской линии от отца к сыну. Мозотоны, то есть вассалы, свободны; только в военное время они обязаны явиться по первому призыву вождя; впрочем, в этой стране – и это составляет ее силу – все мужчины, которые в состоянии носить оружие, воины.
Читатель легко поймет что значат в Арокании вожди, если мы скажем, что народ считает их первыми лицами страны. Впрочем, когда случалось, что некоторые токи хотели распространить свою власть, народ всегда умел удержать их в границах, предписанных древними обычаями.
Общество, нравы которого так просты, которое управляется мудрыми законами, непобедимо: испанцы испытали это несколько раз. Несколько раз пытаясь завоевать этот маленький уголок земли, они наконец сознались в бесполезности своих усилий и безмолвно признали себя побежденными, отказавшись навсегда от намерения завоевать ароканов, с которыми, по необходимости, заключили союз и теперь спокойно проезжают через их земли в Сантьяго или Вальдивию.
Карампанья, что на ароканском наречии значит Убежище львов , очаровательный источник, полуводопад, полурека, спускающийя с неприступной вершины Андов и прихотливыми изворотами теряющиия в море, в двух милях к северу от Ароко. Ничто не может быть прекраснее берегов Убежища львов , покрытых лесом, яблонями, обремененными плодами, и богатыми пастбищами, где пасутся на свободе животные всякого рода. Наконец высокие горы, покрытые зеленью, у подножий которых построены хижины с выбеленными стенами, ярко блистающими на солнце, очень оживляют этот очаровательный пейзаж.
В одно прекрасное утро, в июле, прозванном индейцами аэнантой – месяцем солнца, два всадника, сопровождаемые великолепной нью-фаундлендской собакой, черной с белым, ехали рысью по берегу реки по тропинке, едва проложенной между высокой травой. Эти люди, в чилийских костюмах, вдруг явившиеся посреди дикой природы, описанной нами, составляли своей наружностью и одеждой контраст со всем их окружающим, контраст, которого они, вероятно, не подозревали, потому что ехали так же беззаботно по этой варварской стране, усеянной опасностями и бесчисленными засадами, как будто бы проезжали по дороге из Парижа в Сен-Клу.
Эти два человека, которых, без сомнения, читатель уже узнал, были граф Луи де Пребуа-Крансэ и Валентин Гиллуа, его молочный брат. Они постепенно проехали Молэ, Талку, Кончепчьйон. Почти целых два месяца они были в дороге, в тот день 14 июля 1837 года в одиннадцать часов утра мы встречаем их в Арокании, путешествующих философически, с их собакой Цезарем, по берегу Убежища львов.
Молодые люди провели ночь в брошенном замке, который попался им на пути, и на восходе солнца снова пустились в путь. Поэтому они начали чувствовать аппетит. Осмотрев то место, где они находились, они приметили группу яблонь, пересекавших жгучие солнечные лучи и представлявших им приличное убежище, в котором они могли отдохнуть и пообедать.
Они соскочили с седел и сели под яблоней, пустив лошадей щипать молодые ветви. Валентин палкой сбил несколько яблок, развязал большие холстинные карманы, которые привязывают за седлами, и вынул из них сухари, кусок соленого сала и козий сыр. Потом молодые люди начали весело есть, братски разделяя свою провизию с Цезарем, с важностью сидевшим перед ними и следовавшим глазами за каждым куском, который они подносили ко рту.
– Приятно отдохнуть, – сказал Валентин, – когда с четырех часов утра скачешь верхом!
– Я немножко устал, – заметил Луи.
– Мой бедный друг, ты не привык так, как например я, к продолжительным поездкам;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135