Здесь жили безрассудные, жестокие люди, готовые в любую секунду схватиться за нож или пустить в ход кулаки. Кровавые побоища считались тут самым обычным делом. Если убийство происходило в разгар танцев, то музыка не утихала; матросы продолжали танцевать вокруг распростертого на земле тела, пока музыканты не закончат играть. Над этими людьми постоянно витала тень смерти, каждый из них мог погибнуть от пули или вражеского клинка или же просто окончить свою жизнь на виселице. Это было разноязыкое, необузданное племя, которое имело лишь два общих интереса: к рому и к женщинам.
Расхаживая среди этих людей, я постепенно начал ощущать себя частью толпы. Я замечал здесь женщин самых разных национальностей, но мулаток и квартеронок было гораздо больше прочих.
Неожиданно мне на глаза попался Генри. Он стоял в одиночестве у прилавка с корзинами, аккуратный черный камзол и белая рубаха были ему очень к лицу. Какая-то девушка остановилась перед ним и принялась говорить что-то, но он жестом приказал ей отойти. Порывисто развернувшись, девушка с недовольным видом удалилась. Он ждал, я тоже замер в ожидании, а вокруг бурлила толпа.
Худощавый темнокожий мужчина направился было к Генри, но, оказавшись рядом, не замедлил шага, будто даже не взглянул в его сторону, и прошел мимо, свернув в узкую улочку недалеко от лавки с корзинами. Генри, выждав немного, последовал за ним.
В тот же миг кто-то дернул меня за рукав. Это был Чарльз. Я настолько увлекся наблюдением, что даже не заметил, как он подошел.
— Капитан, я Чарльз, от Августа Джейна. Он просит вас прийти на примерку.
На примерку — сейчас? Меня одолевали сомнения, и все же я последовал за рабом к двери мастерской. Эта была мощная дубовая окованная железом дверь со множеством запоров. Чарльз постучал, дверь отворилась, и мы вошли в дом. Вход охранял рослый негр.
Джейн уже дожидался меня с портновской лентой в руке. Это тоже меня удивило, поскольку обычно мерки снимал Чарльз.
Приступив к работе, Джейн тихо заговорил:
— Ваше имя все не шло у меня из головы. Я никак не мог отделаться от ощущения, что мне приходилось его слышать прежде. «Сэкетт? Это необычное имя», — сказал я себе, затем вспомнил письмо, полученное мной когда-то из Англии, одно из тех писем, которые я время от времени перечитываю. Многие из содержащихся в них сведений могут принести неплохую прибыль. — Он отступил назад, краем глаза глядя на меня. — Сведения — это, знаете ли, очень полезная штука. Нередко за них можно выручить больше, чем за товар.
— Если вы располагаете нужными мне сведениями, — сказал я, — я заплачу.
— Нет-нет! Я совсем не то имел в виду… совсем не то. Просто, чтоб вы знали, что иногда занятия портного бывают самыми разными. У меня в Лондоне друг есть, который заинтересован в сборе разного рода сведений и который часто оказывает мне большую помощь. Как раз в его письме мне и встретилось это имя… Барнабас Сэкетт.
— Это мой отец.
— Что ж, я так и думал. Моего друга зовут Питер Таллис.
— Отец говорил о нем.
— А как же иначе. Питер Таллис — человек чрезвычайно образованный и разносторонний. Я думаю, что у него имеются друзья и знакомые в большинстве портов мира. В своих письмах мы рассказываем ему о том, где и что происходит.
Видите ли, это имя не шло у меня из головы, и я никак не мог взять в толк, с чего бы это. И тут меня осенило. Друг Питера Таллиса — мой друг.
— И что же дальше?
— Я сейчас снимаю мерки на тот случай, если за нами кто-нибудь шпионит. Должен вам сказать, друг мой, что в Порт-Ройяле даже у стен есть уши. Вы завели разговор о белых рабах. Судя по тому, как отзываются о вашем отце, сами вы не собираетесь покупать кого-либо?
— Вы правы. Я разыскиваю девушку, которую, возможно, продали в рабство; ее вывезли из Новой Англии.
— Было здесь несколько таких, и вместе с ними — девушки из Нового Амстердама, из Каролины и Вирджинии.
— Та, которую ищу я, жила у мыса Анны. Ее похитили примерно год назад. Или даже раньше. Скорее всего она была продана…
— Тс-с! Только без имен!
— Она очень красивая и…
— Разумеется. Иначе и быть не могло.
— Та девушка, о которой я веду речь, от природы независимая. Она не станет понапрасну рыдать и убиваться, если только не будет уверена, что слезами можно чего-то добиться. Судя по тому, что мне довелось услышать, это очень смелая и до некоторой степени свободолюбивая юная леди, которая не смогла привыкнуть к жизни в Новой Англии и ее строгим нравам и порядкам. Ее похитили, только я вовсе не уверен в том, что она уж слишком этому противилась.
— О да. Вы упрощаете мою задачу, господин Сэкетт, заметно упрощаете! Потому что таких здесь не много. Большинство из них опускается… Они, как правило, умирают от лихорадки или от чего-то другого… возможно, от отчаяния.
— С ней такого не может случиться.
— Вы хотите спасти ее?
— Сомневаюсь, чтобы это можно было так назвать. Я, конечно, постараюсь помочь ей, если она того пожелает, но моя основная цель в том, чтобы положить конец этому промыслу.
— Вообразили себя благородным рыцарем? А белого коня у вас нет?
— Нет. Но девушку, которую л… с которой я знаком, тоже пытались похитить.
— А капитан Тилли знает, почему вы здесь?
— Знает. И Самюэль Мэверик из Шомата, и преподобный Блэкстон тоже.
— Я знаком с Мэвериком. У нас с ним дела. Очень проницательный и знающий человек. У вас хорошие рекомендации. Так и быть, я слышал об одной такой особе. Очень привлекательная, умная и здоровая молодая женщина. Но только она не рабыня.
— Не рабыня?
Джейн самодовольно улыбнулся.
— Представьте себе, нет! Она хозяйка одной из самых лучших плантаций! Волевая женщина… Как говорится, было бы желание, а способ найдется. Она добилась своего.
Он закончил снимать мерки, затем предложил мне выпить с ним по стаканчику, и я принял это приглашение. Удобно устроившись в кресле и выпятив обтянутый жилетом живот, он с видимым удовольствием принялся пересказывать мне эту историю.
— О, я люблю людей предприимчивых! За ними будущее, на них будет держаться мир, когда наш старый пойдет прахом. Смелость! Замечательная черта! А наша леди… о да! Я не побоюсь сказать этого, потому что если она и не заслуживала подобного обращения, когда только-только прибыла сюда, то теперь она имеет на это полное право! Какая женщина!
Она была продана одному из наших здешних джентльменов, человеку совсем еще не старому, но очень одинокому. Его жена была сварливой, неприветливой, скупой женщиной, и поэтому, когда она умерла, то — чего греха таить — все мы в душе порадовались за него. Но он не привык жить один, и в огромном имении, что находилось вдали от северного побережья, ему было тоскливо. Он жил в большом старинном особняке, окруженный роскошью и великолепием, ведь у хозяина помимо всего прочего был еще и весьма изысканный вкус. В немалой степени благодаря этому обстоятельству в его жизни вскоре появилась Адель.
— Адель? — Я услышал это имя впервые, чувствуя внезапное разочарование. — Но это не та, которую я…
— Не надо спешить с выводами. Второй такой быть не может. Что же до имени, то кому какое дело? Большинство обитателей Порт-Ройяла живут под вымышленными именами. Здесь каждый волен выбрать себе то имя, которое больше ему подходит. В конце концов, мало кто получает замечательные имена при рождении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61