Если, например, кто-то угрожает вам на словах или физически, вы, боясь, как бы чего не случилось, вынуждены обратить на этого человека внимание и таким образом передать ему энергию. Угрозами вас вовлекают в наиболее агрессивную разновидность ролевого контроля – «шантажист», как она называется в Шестом откровении.
С другой стороны, если вам рассказывают обо всех ужасах, которые испытывает этот человек, да еше, может быть, утверждая, что виноваты в этом вы и что, если вы откажетесь помочь, весь этот кошмар будет продолжаться, то этот человек пытается подчинить вас себе на самом пассивном уровне с помощью роли, которая в Манускрипте называется «бедный я». Подумайте об этой роли. Встречался ли вам человек, одно присутствие которого вызывало у вас чувство вины, хотя вы и знали, что для этого нет причин?
– Да, я знаком с таким человеком.
– Значит, вы побывали в ролевом мире «бедный я». Что бы эти люди ни говорили и ни делали, вам всегда приходится оправдываться, словно вы так мало сделали для этого человека. Поэтому-то вы и чувствуете себя виноватым, даже просто находясь рядом с ним.
Я согласно кивнул.
– Роль каждого можно рассматривать в зависимости от того, какое место она занимает между агрессивностью и пассивностью. Если человек действует агрессивно, но исподволь, придираясь к вам и постепенно подрывая ваш мир, чтобы овладеть вашей энергией, то, как мы видели на примере вашего отиа, его роль – «следователь». Менее пассивна по сравнению с ролью «бедный я» ваша роль замкнутости в себе. Таким образом, порядок распределения ролей следующий: «шантажист», «следователь», «замкнутый» и «бедный я». Это понятно?
– Думаю, что да. И вы, полагаете, что каждый может найти среди этих ролей свою?
– Совершенно верно. Бывает, что в определенных обстоятельствах люди не ограничиваются единственной ролью, но у большинства из нас преобладает одна, в зависимости от того, насколько успешно эта роль срабатывала на членах родной семьи, затем мы склонны ее придерживаться.
Тут меня осенило. Мать вела себя по отношению ко мне точно так же, как и отец. Я посмотрел на Санчеса:
– Моя мать. Я знаю, кто она. Она тоже была «следователем».
– Значит, вы получали двойную дозу, – проговорил Санчас. – Неудивительно, что вы такой замкнутый. Но они, по крайней мере, не угрожали вам. Во всяком случае, вам никогда не приходилось волноваться за свою безопасность.
– А что было бы тогда?
– Тогда вы остановились бы на роли «бедный я». Вам понятно, как это получается? Если вы ребенок, и кто-то выкачивает из вас энергию, угрожая телесным наказанием, то замкнутость не поможет. Прикидываясь скромнягой, вам не удастся заставить родителей отдать вам энергию. Их не волнует, что там у вас в душе. Их напор слишком силен. Поэтому вы вынуждены перейти на более пассивный уровень и попробовать подход «бедный я», взывая к милосердию этих людей, чтобы они ощутили свою вину в том зле, которое вам причиняют.
Если это не получается, вам, ребенку, приходится терпеть до тех пор, пока вы не станете достаточно взрослым, чтобы воспротивиться насилию и ответить агрессивностью на агрессивность. – Священник помолчал. – Как та пода 165вавшая вам ужин девочка из перуанской семьи, о которой вы рассказывали.
Чтобы получить выраженную в виде внимания энергию, человек готов на любые крайности. А впоследствии эта стратегия становится для него основным способом подчинения себе любого другого человека для овладения его энергией, ролью, к которой он постоянно прибегает.
– С «шантажистом» понятно, – сказал я. – А вот как формируется «следователь»?
– А как бы вы поступили, будучи ребенком, если члены вашей семьи заняты собой и не обращают на вас внимания, потому что главное для них – карьера или они целиком поглощены чем-нибудь еше?
– Не знаю.
– Если вы замкнетесь в себе, то своего не добьетесь: они не обратят на это внимания. Разве тогда вам не придется прибегнуть к тому, чтобы вмешиваться, лезть в чужие дела и в конце концов начать придираться к этим людям с целью заставить их уделить вам внимание и энергию? Этим как раз и занимается «следователь».
До меня стало доходить это откровение:
– Те, кто замкнут в себе, творят «следователей»!
– Совершенно верно.
– А «следователи» заставляют замыкаться в себе! А от «шантажистов» получается «бедный я» или, если это не происходит, еше один «следователь»!
– Именно. Таким образом, ролевая установка становится явлением постоянным. Но не следует забывать, что стремление подмечать эти роли у других вовсе не говорит о том, что сами мы свободны от подобного. Нам необходимо избавиться от этой иллюзии, и лишь тогда мы сможем идти дальше. Почти каждому из нас свойственно, по крайней мере, какое-то время, придерживаться определенной роли, и нужно достаточно долго присматриваться к себе со стороны, чтобы выяснить, что это за роль.
Некоторое время я молчал. Наконец, снова поднял взгляд на Санчеса-.
– А что потом, когда мы поймем, в чем наша роль? Санчес притормозил машину, чтобы взглянуть мне прямо в глаза:
– Ничто не мешает нам стать выше этой безотчетной игры, в которую мы играем. Как я уже говорил, нам дано прийти к более высокому смыслу собственной жизни, к духовному объяснению того, почему мы появились на свет именно в своей семье. Мы сможем хотя бы отчасти разобраться в том, кто мы такие на самом деле.
– Ну вот, почти приехали, – проговорил Санчес. Лорога шла вверх между двумя вершинами. Когда мы миновали нависавший справа исполинский утес, впереди показался небольшой домик. За ним возвышалась еше одна величественная скала.
– Грузовика падре Карла нет на месте, – заметил Санчес.
Мы поставили машину и направились к дому. Санчес открыл входную дверь и вошел, а я остался ждать снаружи. Я несколько раз глубоко вдохнул. Воздух был холодный и очень разреженный. Темно-серое небо было плотно закрыто тучами. Похоже, собирался дождь.
В двери появился Санчес:
– В доме никого. Лолжно быть, он на развалинах.
– И как нам туда добраться?
Я вдруг заметил, как он вымотался.
– Они дальше по этой дороге, примерно в полумиле отсюда, – проговорил он, передавая мне ключи от машины. – Если подняться на ближайший перевал, увидите развалины внизу. Езжайте один. Я хочу остаться здесь и поразмышлять.
– Хорошо, – согласился я и пошел к машине.
Сначала дорога спустилась в небольшое ушелье, а потом стала взбираться на перевал. Я предвкушал картину, которую мне предстояло увидеть, и не обманулся в своих ожиданиях. На вершине перевала моему взору открылись развалины на Мачу Пикчу во всем своем великолепии. Насклоне горы расположился целый комплекс храмов. Они были сложены из поставленных друг на друга тщательно обработанных многотонных камней. Лаже при неярком свете пасмурного дня было так красиво, что дух захватывало.
Я остановил машину и минут пятнадцать вбирал в себя энергию. По развалинам бродило несколько групп людей. Я заметил, как человек с воротничком католического священника выбрался из развалин одного из строений и направился к стоявшей неподалеку машине. Издалека казалось, что на нем кожаная куртка, а не сутана священника, поэтому я не мог с уверенностью сказать, что это падре Кард.
Заведя машину, я подъехал поближе. Он услышал звук двигателя, посмотрел вверх и улыбнулся, видимо, признав.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
С другой стороны, если вам рассказывают обо всех ужасах, которые испытывает этот человек, да еше, может быть, утверждая, что виноваты в этом вы и что, если вы откажетесь помочь, весь этот кошмар будет продолжаться, то этот человек пытается подчинить вас себе на самом пассивном уровне с помощью роли, которая в Манускрипте называется «бедный я». Подумайте об этой роли. Встречался ли вам человек, одно присутствие которого вызывало у вас чувство вины, хотя вы и знали, что для этого нет причин?
– Да, я знаком с таким человеком.
– Значит, вы побывали в ролевом мире «бедный я». Что бы эти люди ни говорили и ни делали, вам всегда приходится оправдываться, словно вы так мало сделали для этого человека. Поэтому-то вы и чувствуете себя виноватым, даже просто находясь рядом с ним.
Я согласно кивнул.
– Роль каждого можно рассматривать в зависимости от того, какое место она занимает между агрессивностью и пассивностью. Если человек действует агрессивно, но исподволь, придираясь к вам и постепенно подрывая ваш мир, чтобы овладеть вашей энергией, то, как мы видели на примере вашего отиа, его роль – «следователь». Менее пассивна по сравнению с ролью «бедный я» ваша роль замкнутости в себе. Таким образом, порядок распределения ролей следующий: «шантажист», «следователь», «замкнутый» и «бедный я». Это понятно?
– Думаю, что да. И вы, полагаете, что каждый может найти среди этих ролей свою?
– Совершенно верно. Бывает, что в определенных обстоятельствах люди не ограничиваются единственной ролью, но у большинства из нас преобладает одна, в зависимости от того, насколько успешно эта роль срабатывала на членах родной семьи, затем мы склонны ее придерживаться.
Тут меня осенило. Мать вела себя по отношению ко мне точно так же, как и отец. Я посмотрел на Санчеса:
– Моя мать. Я знаю, кто она. Она тоже была «следователем».
– Значит, вы получали двойную дозу, – проговорил Санчас. – Неудивительно, что вы такой замкнутый. Но они, по крайней мере, не угрожали вам. Во всяком случае, вам никогда не приходилось волноваться за свою безопасность.
– А что было бы тогда?
– Тогда вы остановились бы на роли «бедный я». Вам понятно, как это получается? Если вы ребенок, и кто-то выкачивает из вас энергию, угрожая телесным наказанием, то замкнутость не поможет. Прикидываясь скромнягой, вам не удастся заставить родителей отдать вам энергию. Их не волнует, что там у вас в душе. Их напор слишком силен. Поэтому вы вынуждены перейти на более пассивный уровень и попробовать подход «бедный я», взывая к милосердию этих людей, чтобы они ощутили свою вину в том зле, которое вам причиняют.
Если это не получается, вам, ребенку, приходится терпеть до тех пор, пока вы не станете достаточно взрослым, чтобы воспротивиться насилию и ответить агрессивностью на агрессивность. – Священник помолчал. – Как та пода 165вавшая вам ужин девочка из перуанской семьи, о которой вы рассказывали.
Чтобы получить выраженную в виде внимания энергию, человек готов на любые крайности. А впоследствии эта стратегия становится для него основным способом подчинения себе любого другого человека для овладения его энергией, ролью, к которой он постоянно прибегает.
– С «шантажистом» понятно, – сказал я. – А вот как формируется «следователь»?
– А как бы вы поступили, будучи ребенком, если члены вашей семьи заняты собой и не обращают на вас внимания, потому что главное для них – карьера или они целиком поглощены чем-нибудь еше?
– Не знаю.
– Если вы замкнетесь в себе, то своего не добьетесь: они не обратят на это внимания. Разве тогда вам не придется прибегнуть к тому, чтобы вмешиваться, лезть в чужие дела и в конце концов начать придираться к этим людям с целью заставить их уделить вам внимание и энергию? Этим как раз и занимается «следователь».
До меня стало доходить это откровение:
– Те, кто замкнут в себе, творят «следователей»!
– Совершенно верно.
– А «следователи» заставляют замыкаться в себе! А от «шантажистов» получается «бедный я» или, если это не происходит, еше один «следователь»!
– Именно. Таким образом, ролевая установка становится явлением постоянным. Но не следует забывать, что стремление подмечать эти роли у других вовсе не говорит о том, что сами мы свободны от подобного. Нам необходимо избавиться от этой иллюзии, и лишь тогда мы сможем идти дальше. Почти каждому из нас свойственно, по крайней мере, какое-то время, придерживаться определенной роли, и нужно достаточно долго присматриваться к себе со стороны, чтобы выяснить, что это за роль.
Некоторое время я молчал. Наконец, снова поднял взгляд на Санчеса-.
– А что потом, когда мы поймем, в чем наша роль? Санчес притормозил машину, чтобы взглянуть мне прямо в глаза:
– Ничто не мешает нам стать выше этой безотчетной игры, в которую мы играем. Как я уже говорил, нам дано прийти к более высокому смыслу собственной жизни, к духовному объяснению того, почему мы появились на свет именно в своей семье. Мы сможем хотя бы отчасти разобраться в том, кто мы такие на самом деле.
– Ну вот, почти приехали, – проговорил Санчес. Лорога шла вверх между двумя вершинами. Когда мы миновали нависавший справа исполинский утес, впереди показался небольшой домик. За ним возвышалась еше одна величественная скала.
– Грузовика падре Карла нет на месте, – заметил Санчес.
Мы поставили машину и направились к дому. Санчес открыл входную дверь и вошел, а я остался ждать снаружи. Я несколько раз глубоко вдохнул. Воздух был холодный и очень разреженный. Темно-серое небо было плотно закрыто тучами. Похоже, собирался дождь.
В двери появился Санчес:
– В доме никого. Лолжно быть, он на развалинах.
– И как нам туда добраться?
Я вдруг заметил, как он вымотался.
– Они дальше по этой дороге, примерно в полумиле отсюда, – проговорил он, передавая мне ключи от машины. – Если подняться на ближайший перевал, увидите развалины внизу. Езжайте один. Я хочу остаться здесь и поразмышлять.
– Хорошо, – согласился я и пошел к машине.
Сначала дорога спустилась в небольшое ушелье, а потом стала взбираться на перевал. Я предвкушал картину, которую мне предстояло увидеть, и не обманулся в своих ожиданиях. На вершине перевала моему взору открылись развалины на Мачу Пикчу во всем своем великолепии. Насклоне горы расположился целый комплекс храмов. Они были сложены из поставленных друг на друга тщательно обработанных многотонных камней. Лаже при неярком свете пасмурного дня было так красиво, что дух захватывало.
Я остановил машину и минут пятнадцать вбирал в себя энергию. По развалинам бродило несколько групп людей. Я заметил, как человек с воротничком католического священника выбрался из развалин одного из строений и направился к стоявшей неподалеку машине. Издалека казалось, что на нем кожаная куртка, а не сутана священника, поэтому я не мог с уверенностью сказать, что это падре Кард.
Заведя машину, я подъехал поближе. Он услышал звук двигателя, посмотрел вверх и улыбнулся, видимо, признав.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71