– Возможно, они подразумевали, что такое одеяние отпугнет потенциальных ухажеров.
– Я думаю, что ни одному мужчине не придет в голову ухаживать за женщиной, облаченной в эти тряпки. Ваша форма вам мала, мне моя велика…
К сожалению, Генриетта была права. Формы оказались совершенно не подогнанными по фигуре. Существовало несколько размеров, и нам выдали те, которые сочли наиболее подходящими. Комплект включал в себя так называемое рабочее платье, сшитое из безобразного серого твида, суконный жакет того же унылого цвета, шерстяную накидку и белый чепец.
Увидев нас в этой одежде, Лили только всплеснула руками от возмущения.
– Интересно, где они это взяли? – воскликнула она.
– Форма сшита так специально. Подразумевается, что одетые в нее женщины не должны рассматриваться как предмет обожания, – объяснила я. – И потом, – обратилась я к Генриетте, – вы в своей смотритесь не так уж плохо.
– К сожалению, не могу ответить нам таким же комплиментом. Вы выглядите так, как будто сняли эти тряпки с пугала.
– Вот что я вам скажу, – со знанием дела произнесла Лили, – если подогнать форму по размеру, она будет смотреться не так ужасно.
– Может быть, вы могли бы укоротить форму Генриетты и подвернуть рукава, – предложила я.
Лили внимательно осмотрела платье.
– Да, я думаю, что смогла бы.
– Боюсь, что с моей формой уже ничего нельзя поделать.
Лили опустилась на колени и начала исследовать подол моего платья.
– Подшито очень аккуратно… А так как вы, мисс, не в обиду вам будет сказано, худая, как жердь, оно на вас выглядит не таким коротким, как на женщине обычной полноты. Можно немного отпустить подол и удлинить рукава.
И Лили тут же приступила к делу, горя желанием хоть чем-нибудь помочь нам. Она была гораздо печальней, чем Джейн и Полли. Мне кажется, славные девушки воспринимали нашу предстоящую поездку в Крым как нечто очень занимательное. Лили же относилась к этому по-другому и в глубине души, как мне казалось, даже была рада, что мы туда едем. Она всегда боготворила меня и надеялась, что мне удастся присмотреть за Вильямом. А в том, что я его там найду, Лили ни минуты не сомневалась – ведь мы будем, по ее представлениям, «в одном месте».
Лили, как мы и думали, оказалась очень искусной швеей. Ее иголка совершила чудеса – наша форма, подогнанная по фигуре, выглядела теперь не так уж плохо.
Подготовка к отъезду шла полным ходом, и вот, наконец, в яркий, солнечный октябрьский день мы отправились в лондонский порт, откуда наш путь лежал в Крым.
Все сестры милосердия ехали вместе. Именно тогда я впервые увидела мисс Найтингейл. Она оказалась чрезвычайно красивой женщиной, что, признаться, меня удивило. Я еще раньше слышала от Генриетты, что она могла бы сделать блестящую партию, быть украшением общества, но вместо этого целиком отдалась любимому делу – уходу за больными и улучшению состояния английских больниц. Ей хотелось, чтобы лечебными заведениями нашей родины можно было гордиться.
Весь облик Флоренс Найтингейл дышал природным благородством. Ею нельзя было не восхищаться. Увидев ее, я подумала, что это самая замечательная женщина из всех когда-либо встреченных мною на жизненном пути. Дальнейшее общение подтвердило мою правоту. Казалось, что она не замечает ничего вокруг, и вместе с тем от ее внимания не ускользала ни одна мелочь. Красивая, с горделивой осанкой, Флоренс Найтингейл в моих глазах была просто воплощением всех достоинств.
Нам всем предстояло отплыть в Булонь, где мы сойдем с нашего судна и направимся в Париж. Там мы проведем ночь и затем поедем на юг, в Марсель, где предусмотрена остановка на четыре дня. За это время будут сделаны последние необходимые приготовления к отплытию, и мы отправимся в Ускюдар.
Всего в группе было сорок сестер милосердия. Мне не терпелось узнать, что они собой представляют.
– Они такие разные, – сказала мне Генриетта, и это было действительно так. Только несколько женщин были нашего круга, что же касается остальных, то их вид, по правде говоря, сбил меня с толку. Некоторые были явно немолоды, у них были грубые, неприветливые лица. Странно, что их отобрали для поездки, но, как я узнала впоследствии, причиной явилась острая нехватка медицинских сестер и сиделок, так как мало кто отваживался отправиться на войну.
Во время плавания в Булонь мне удалось познакомиться с некоторыми из наших коллег. Как-то мы с Генриеттой стояли на палубе. Неожиданно одна из женщин, увидев мою подругу, воскликнула:
– Генриетта! Как я рада видеть вас! Значит, вы тоже с нами? Мне кажется, нам предстоит интересное дело.
Это была женщина высокого роста и надменного вида. Генриетта познакомила нас.
– Леди Мэри Симс. Мисс Плейделл. Мы пожали друг другу руки.
– Здесь также Дороти Джарвис-Ли, – сообщила леди Мэри. – Мы приехали вместе. Когда мы узнали об этой поездке, то прямо загорелись желанием отправиться в Крым. Как вы находите Флоренс? По-моему, она просто великолепна! Вы представляете, вначале она не хотела нас брать. Так мне, во всяком случае, показалось… И только когда выяснилось, что это будет так нелегко… Она выразила надежду на то, что мы не будем в претензии на засилье простонародья. А вот и Дот! Дот, я обнаружила здесь Генриетту Марлингтон.
К нам подошла миссис Дороти Джарвис-Ли, несколько угловатая женщина с обветренным лицом, очевидно, привыкшая к жизни в деревне.
– Генриетта! Я так рада вас видеть.
– А это мисс Плейделл. Мы поздоровались.
– Я знаю, что вы – близкий друг Генриетты. Вы ведь вместе были в этом знаменитом месте в Германии?
– Да, в Кайзервальде, – ответила я.
– Говорят, что это одна из ведущих новых больниц. Когда я узнала о поездке в Крым, я сразу решила, что непременно должна ехать. Ведь это наш долг.
Беседуя со знакомыми Генриетты, я обратила внимание на то, что все женщины внимательно изучают нас. Одна была очень высокая, а другая маленькая и бледная. На высокой форма еле сходилась, а на маленькой болталась, как на вешалке.
Они буквально не сводили с нас глаз, и я заметила, как кривая усмешка тронула губы высокой женщины. Это было не очень приятно.
Обернувшись к своей спутнице, она произнесла громким протяжным тоном, намеренно пытаясь передразнить миссис Джарвис Ли.
– Ах, это вы, Этель! Вот неожиданность! Что вы тут делаете? Я, например, исполняю свой патриотический долг. Я сразу сказала Флоренс, что поеду. Вчера вечером я была в гостях у лорда Ламми, и он предложил мне: «Почему бы вам, Элиза, не помочь Флоренс с солдатами? Только имейте в виду – там вам придется общаться с забавными старушками, которые, как мне кажется, и постель-то постелить не умеют. Ну, ничего, вам будет интересно повращаться в такой компании».
Наступило неловкое молчание. Миссис Джарвис Ли и Элиза смерили друг друга взглядами, в одном из которых читалось явное презрение, а в другом – враждебность.
Затем Элиза сказала:
– Пошли, Этель. Мне кажется, нам нужно внимательно следить за тем, с кем мы тут будем общаться. С некоторыми мне не хотелось бы водить компанию.
Маленькая женщина робко глянула на нас, но верзила Элиза крепко схватила ее за руку и поволокла за собой. При этом Элиза шла, раскачивая бедрами, походка, которая, по всей видимости, отвечала ее представлениям о манерах леди из высшего света.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123