У вас есть тайны. Не пугайтесь! Я не буду пытаться их выведать. Для себя вы решили раз и навсегда, что жизнь создана не для наслаждений, но считаю, что моя задача – мой долг, если хотите – доказать вам, что вы ошибаетесь.
– И как же вы собираетесь это сделать?
– Доказать вам, что жизнь может быть прекрасна.
– И вы считаете, что справитесь со своей задачей?
Он кивнул, с улыбкой глядя на меня.
– Когда я понял, что без вас моя жизнь будет пустой, то обдумал, как добиться вас.
– Не принимайте меня за простушку, которую легко одурачить мольбами и сладкоречием.
– О нет, вы совсем не простушка! И я не собираюсь произносить слова, я собираюсь действовать.
С этими словами он отбросил салфетку и встал. Взяв меня за руку, он заставил встать и меня.
– Мой дорогой соловей, – произнес он тихо, – вам этого не избежать.
Я попыталась что-то ответить, но сердце билось так сильно, что у меня перехватило дыхание. Дамиен прижал меня к себе, сил сопротивляться не было.
– Как хорошо, что у нас так много времени, – сказал он наконец. – В дубовой комнате есть балкон. Пойдемте туда и полюбуемся лесом.
– А как же… – я показала на стол, уставленный посудой и остатками нашего ужина.
– Они тихо войдут и все уберут после того, как мы уйдем из зала. Ну, разве это не самое романтичное место на свете? Не то, что та комнатушка в Главном госпитале в Ускюдаре! Вы помните ее? Помните, какие словесные баталии иногда происходили там между нами?
– Я все помню, – тихо ответила я.
Он обнял меня за талию, и мы поднялись в дубовую комнату. Горящий камин отбрасывал тени на стены. Мы вышли на балкон и несколько минут молча стояли, вглядываясь в ночной, таинственный лес. Запах сосен был таким пьянящим!.. Вдоль окна метнулась какая-то тень, и вскоре я услышала крик совы.
– Сегодня птицы летают низко, – сказал он и поцеловал меня.
Мы помолчали, он продолжал:
– Как давно я мечтал об этом мгновении! Сегодня я по-настоящему счастлив.
– А я так удивлена, так…
– Счастлива, – подсказал он.
Я ничего не сказала. Он продолжал:
– Скажите же правду, соловушка! Не замыкайтесь в себе опять.
– Я здесь одна… – начала было я.
– Но вы пришли сюда по своей собственной воле. Как бы страстно я вас ни желал, я никогда не допустил бы никакого насилия. Если вы не хотите, чтобы я остался с вами, вам стоит сказать одно слово – и я уйду.
В ответ я протянула руку и коснулась его лица. Он взял мою ладонь и нежно поцеловал.
– Я сама себя не понимаю, – жалобно произнесла я.
– Зато я вас понимаю, моя дорогая. Вы были так одиноки. Вы пытались бороться со своим горем, ненавидели, вместо того, чтобы любить, отказывались признать, что жизнь может и должна быть прекрасной! А сегодня, когда я здесь, рядом с вами, когда мы находимся в таинственной лесной чаще, где сам воздух, кажется, пропитан чудесами, вы должны забыть все препятствия, которые сами себе создали. Вам надо перестать грустить и начать жить!
На меня снизошло какое-то блаженное успокоение, больше не хотелось сопротивляться, наоборот – мне хотелось раскрыть ему свои объятия! Завтра я опять встречусь со своим врагом, но то, что должно произойти сегодня ночью, произойдет. Я позволила ему увести меня с балкона. Мы сели рядом на кровать.
Он целовал меня и говорил:
– Наконец-то! Забудем все, кроме того, что мы сегодня вместе… что я что-то значу для вас, а вы для меня. А когда люди так относятся друг к другу, выход один…
Я повернулась к нему. Он целовал мою шею, губы, глаза, и неожиданно я почувствовала, что меня охватывает блаженство, которого я никогда в своей жизни не испытывала.
Забрезжил рассвет. Проснувшись, я лежала и думала о том, что произошло со мной этой ночью. Никогда прежде я не знала такой страсти, такого счастья. Я вспомнила Обри и первые дни после нашей свадьбы. Тогда казалось, что наши отношения – это полная идиллия, а Обри был нежным и заботливым. А потом наступило то страшное отрезвление в Венеции, когда я постепенно поняла, что на самом деле люблю не Обри, а саму любовь. Мне нравилось быть влюбленной, хотелось, чтобы мной восторгались. Любовь казалась сплошным удовольствием.
На этот раз все было по-другому. Сейчас настоящая любовь бросила меня в объятия человека, к которому меня уже давно неудержимо тянуло, и который все еще оставался для меня загадкой.
Все мои чувства пришли в смятение. Я не могла ни о чем и ни о ком думать, кроме него. То, что я когда-то испытывала к Обри, было совсем иным. Сравнение тех ощущений и моих сегодняшних было бы сравнением бледного лунного света и ярких солнечных лучей.
Я лежала без сна, наслаждаясь покоем, и думала: «Эту ночь я не забуду до конца своих дней. Она останется со мной на всю жизнь. Даже если он покинет меня, я всегда буду помнить, что испытала сегодня, и буду знать, что никто в целом свете с ним не сравнится».
Наверное, я вела себя глупо – уступила ему слишком легко. Впрочем, я даже не уступала – сила моей страсти удивила меня. Я обнаружила в себе как бы другую женщину – чувственную, умеющую любить и требующую любви от партнера. Вот уж никогда не думала, что могу быть такой! Он помог мне понять самое себя.
Неожиданно я почувствовала, что он взял мою руку, свободно лежавшую поверх одеяла.
– Проснулась, соловушка? – нежно спросил он.
– Да. Скоро утро.
– И мы уедем отсюда. Ты ни о чем не жалеешь… Сусанна?
– Нет, – ответила я, – ни о чем.
И вдруг слова замерли у меня на устах – я только сейчас поняла, что он назвал меня моим настоящим именем. Он сказал «Сусанна», а раньше я всегда была для него «Соловьем» или «мисс Плейделл».
– Почему ты так меня назвал? – спросила я.
– А почему бы и нет? Ведь это твое имя. Сусанна Сент-Клер… Очаровательное имя! «Анна» никогда тебе не шло, а вот «Сусанна» – другое дело. Ты настоящая Сусанна.
– Так тебе известно, что я…
– Тщательно охраняемый секрет соловья, – лукаво произнес он. – Впрочем, для меня он никогда не был секретом.
– А почему ты мне ничего не говорил?
– Я считал неразумным говорить с тобой о том, что ты так тщательно скрывала.
– И когда ты узнал правду?
– С самого начала. Дело в том, что я видел тебя в Венеции.
– Ах, вот как! Я тоже тебя видела. В тот вечер… ты привез домой Обри.
– Значит, ты тоже знала, кто его привез, и наверняка думала: «Этот безнравственный доктор Дамиен пристрастил моего мужа к наркотикам».
– Да, именно так я и думала и сейчас уверена в этом.
– Понимаю.
– А ты считал меня легкомысленной, беспечной женой, которая не принесла Обри счастья и не спасла его, хотя и могла бы.
– А разве ты на самом деле не могла бы его спасти?
– Но как? Это было так ужасно… Пещера, где они собирались, и все остальное…
– Обри был глуп и к тому же позер. Когда он узнал о клубе Фрэнсиса Дэшвуда в Медменхэме, он решил устроить такой же у себя. Мальчишка и больше ничего!
– Но к наркотикам его пристрастил все-таки ты.
– Это неправда! – неожиданно гневно воскликнул он. – Мне было интересно наблюдать за их действием. Раньше считалось, что эти снадобья принимаются только для стимулирования воображения, обострения чувств. Я же понимал, что они обладают и медицинской ценностью, и хотел выяснить это поточнее.
– И ты выяснял это на живых людях. Ты позволял им бесконтрольно принимать наркотики и изучал полученный эффект.
– Это не так.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123