— Кристина, что ты делаешь? — взвизгнула Джон-си, войдя через другую дверь и увидев Филипа.
— Все в порядке, Джонси, успокойся, — раздраженно сказала Кристина. — Это Филип Кэкстон.
— Значит, вы и есть отец Филипа Джуниора, — рявкнула Джонси, воинственно глядя на Филипа. — Подумать только, как у вас совести хватило явиться сюда после того, что вы сделали с моей деткой!
— О, замолчи, Джонси, ты и так слишком разболталась! — отрезала Кристина. Филип расхохотался, и она сжалась от стыда, хорошо понимая, в чем причина столь неожиданного веселья.
Филип Джуниор снова разревелся.
— Идите-ка лучше отсюда, мистер Кэкстон! Только расстраиваете Кристину и своего сына! — покачала головой Джонси и закрыла дверь за Филипом, но в спальне по-прежнему был слышен его смех. Джонси быстро затворила другую дверь и поглядела на Кристину, качая головой:
— Значит, приехал. Так я и знала. Мастеру Джону уже сказали?
— Да. Джон решил позволить Филипу остаться. И Томми все известно. Филип вошел как раз в тот момент, когда я согласилась выйти замуж за Томми. О, Джонси, что мне делать?! — зарыдала Кристина. — Он явился за сыном, но не за мной! И он так холоден со мной, и… Господи, как мне вынести это? Как я смогу смотреть на Эстеллу и Филипа?
— Все будет хорошо, мисс Крисси, вот увидишь! А теперь перестань плакать, иначе малыш никогда не успокоится.
Кристина осторожно прикрыла дверь детской и, обернувшись, увидела выходившего из соседней комнаты Филипа. Она попыталась проскользнуть мимо, чтобы спуститься к лестнице, но он преградил ей путь.
— Филип Джуниор спит? — поддразнил он.
— Да, — ответила Кристина, стараясь не встречаться с ним взглядом. — Твоя спальня, надеюсь, достаточно удобна?
— Сойдет, — кивнул Филип, приподнимая ее лицо, — но я предпочел бы твою.
И неожиданно притянул ее к себе, сжав в объятиях, впившись губами в эти соблазнительные губы, требуя ответа. Кристина покорилась, с радостью ответила на его поцелуй — и все эти долгие одинокие месяцы исчезли в мгновение ока.
— Ах, Тина, почему ты не призналась, что носишь моего ребенка? — хрипло пробормотал он.
— Я сама не знала, пока не обнаружила уже на третьем месяце. Но к тому времени было слишком поздно — ты уже женился на Нуре.
— На Hype? — расхохотался он, глядя в нежные глаза. — Я…
И тут Филип оцепенел. Значит… значит, она вернулась к брату, потому что захотела. Филип надеялся, что Кристина уехала лишь из-за того, что уже знала о беременности и боялась, что он не захочет ребенка. Когда он смирится с тем, что эта женщина ненавидит его?!
— Филип, что с тобой? — недоуменно спросила Кристина, заметив, как похолодели его глаза.
— Вам лучше вернуться к своему любовнику, мадам. Уверен, вы предпочитаете его поцелуи моим, — отрезал Филип, отталкивая ее.
Кристина глядела ему в спину, чувствуя, как подгибаются колени. Что такого она сказала? За что он так жестоко обидел ее? Лишь мгновение назад она была невыразимо счастлива, а сейчас чувствует себя так, словно умирает.
— О, Филип! Я знала, что вы приедете! — послышался радостный возглас Эстеллы.
— Я надеялся, что вы еще не успели покинуть здешнюю обитель, дорогая. Это сделает мое пребывание здесь еще приятнее, — галантно ответил Филип.
Кристина, не обращая внимания на слезы, слепившие ее глаза и обжигавшие веки, медленно побрела в свою комнату и плотно закрыла за собой дверь. Потом, как в полусне, подошла к кровати, упала на нее и зарылась лицом в подушку.
Нет, она не сможет спокойно смотреть, как Филип флиртует с Эстеллой. За что он так ненавидит ее? Куда делось желание, которое он испытывал к ней? Как вынести вид смеющихся Эстеллы и Филипа, когда ее сердце разрывается?
Глава 31

Филип стоял на пороге, глядя на спящую Кристину. Он и раньше не раз наблюдал за ней, но тогда мог любить ее, мог овладеть этим прекрасным телом… и сейчас он хотел именно этого. Она была так прелестна!
Золотистые волосы лежат на подушке густым покрывалом, лицо спокойно и невинно. Если бы только она питала к нему хоть какую-то привязанность! Счастливее Филипа не было бы на земле человека!
Странно, почему Кристина не спустилась к ужину? Он собирался показать ей, что может быть таким же равнодушным, как она, и все внимание уделять Эстелле. Но его ждало разочарование — Кристина не появилась. Эстелла была милой и хорошенькой, но не могла сравниться с Кристиной — ни одна женщина не могла сравниться с Кристиной. Почему же ему выпало на долю полюбить такую лживую негодяйку?
Филип Джуниор заплакал, и Филип поспешно отступил за дверь, чтобы незаметно понаблюдать за Кристиной. Она вошла в детскую, и Филип с удивлением заметил на ней черный бурнус, сшитый еще в Египте. Почему Кристина не сожгла его? Очевидно, этот наряд не будил в ней таких воспоминаний, как в Филипе.
Кристина приблизилась к колыбели, откидывая со лба пряди длинных золотистых, струившихся по спине волос, и Филип Джуниор немедленно перестал плакать при виде матери.
— Доброе утро, любовь моя. Ты позволил мамочке поспать сегодня подольше, дорогой? Радость моя, солнышко мое! Что бы я делала без тебя?
Филип лишь сейчас понял, как велика любовь Кристины к малышу, и обрадовался. Но все-таки как случилось, что она назвала сына в его честь?
Почувствовав присутствие Филипа, Кристина неожиданно обернулась, но, увидев его, стоявшего у двери, ничего не сказала, просто подняла ребенка из колыбели, уселась в обитое синим бархатом кресло-качалку в углу комнаты и начала медленно расстегивать ночную сорочку.
Ее упорное молчание начало раздражать Филипа. Пусть уж лучше кричит, ругается, чем полностью игнорирует его!
— Вижу, ты уже успела забыть о своей так называемой скромности, — жестко бросил он.
— По-моему, ты вчера достаточно ясно выразился, Филип, — не стоит скрывать то, что ты видел сотни раз, — спокойно ответила Кристина с еле заметной улыбкой, не затронувшей прозрачных сине-зеленых глаз.
Филип рассмеялся. Сегодня она не сумеет вывести его из себя! Но смех тут же замер на его губах при виде сына, мирно сосущего грудь матери. Это его дитя и женщина, которую он все еще желает! Нет, он не смирится со своим поражением. Он сумеет найти способ завладеть ими обоими!
— У него неплохой аппетит. Тебе не понадобилась кормилица? — спросил Филип.
— У меня молока достаточно. Не беспокойся, о Филипе Джуниоре есть кому позаботиться, — сухо обронила Кристина.
Филип тяжело вздохнул. Кажется, не стоит искать ехидную или уничтожающую реплику, чтобы рассердить ее, — достаточно самого невинного вопроса.
— Я вовсе не хотел намекнуть, что ты плохая мать. Должен признать, материнство тебе к лицу, Кристина. Ты действительно любишь моего сына, — тихо признался он, поднимая прядь ее волос, упавшую за спинку кресла, и нежно перебирая ее.
— Спасибо, — шепнула она.
— Где ты его крестила? — поинтересовался Филип. Он не хотел уходить и поэтому решил попытаться продолжить разговор.
— Он еще не крещен.
— Господи, Кристина! Детей крестят через месяц после рождения! Чего ты ждешь? — взорвался Филип и, обойдя кресло, гневно уставился на Кристину.
— Черт побери! Прекрати орать на меня! Я просто не подумала об этом, вот и все! Извини, не привыкла рожать детей! — закричала она так же гневно. Ее ясные глаза мгновенно потемнели, приобретя оттенок темного сапфира.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65