Боюсь, оба мы, э-э-э… неузнаваемы… то есть не очень. Ничего, поправимся. Едем, Тина.
Кристине удалось сесть на Виктори без помощи Филипа. Но тревожные мысли не оставляли ее. Боже, что произошло с Филипом? Где он мог так обгореть? Но по крайней мере они снова вместе, и она благодарила за это Создателя.
Час спустя они въехали в лагерь и были встречены удивленными и потрясенными взглядами. Кристине и Филипу помогли спешиться. Эмина выбежала вперед и, плача, нежно обняла Кристину.
— Я думала, что ты мертва… все так считали. А когда шейх Абу не вернулся, мы решили, что он погиб, пытаясь спасти тебя. Но твое лицо… о! Кристина, очень больно? Как это случилось? И шейх Абу… он ужасно обгорел.
Эмина крепко сжала руки Кристины.
— Меня избил какой-то араб из племени кочевников. Они похитили меня и увезли в свой лагерь. Так и не знаю, почему. И ничего больше не помню. Даже не знаю, каким образом Филип спас меня и когда успел так обгореть.
Обернувшись, она увидела, как Сайд, поддерживая Филипа, ведет его в шатер, потом снова взглянула на свою подругу.
— Эмина, мне очень жаль Ахмада.
— Ахмад скоро поправится, но я должна помочь Мейди ухаживать за шейхом Абу.
— Ахмад жив! — радостно воскликнула Кристина.
— Да, и встанет через несколько дней. Пуля ударилась о ребро, и рана быстро заживает. Я должна пойти за Мейди.
— Конечно. Мы поговорим позже.
Кристина вошла в шатер как раз в ту минуту, когда Сайд стягивал с Филипа бурнус, и остановилась как вкопанная, увидев его ожоги.
— О, Филип, твоя грудь! — в ужасе проговорила она.
— Боюсь, я весь покрыт волдырями. Но не расстраивайся. Все не так плохо, как выглядит. Неделя-другая, и боль пройдет, а кожа начнет шелушиться. Я не намерен вечно оставаться двухцветным.
— О, Филип, ты еще можешь шутить?! — Подбежав к нему, Кристина внимательно присмотрелась к его груди и рукам и нахмурилась при виде багрово-красной кожи.
— Сильно горит? Как это случилось?! — спросила она.
— Успокойся, милая. Не нужно сердиться. Ведь это мне досталось, а не тебе, — простонал Филип, очень медленно опускаясь на постель.
— Но как это могло случиться? — в полном недоумении повторила Кристина.
— Это долгая история. Тина, и горло у, меня слишком пересохло, чтобы рассказать все сейчас. Милая, я очень устал, голоден как волк и на мне места живого нет. Почему бы тебе не позаботиться о еде?
— О, черт бы тебя побрал! — взорвалась Кристина, вылетая из шатра.
Эмина сидела у костра, наполняя касы восхитительно пахнущим тушеным мясом. Кристина, все еще кипя от бешенства, подошла к подруге:
— Он просто невозможен! Не желает ответить ни на один вопрос! Только просит есть!
— Должно быть, шейх Али очень страдает, Кристина. Он не хочет, чтобы ты знала, как ему больно.
— Ты права. Он мучится, а я думаю только о себе. Нужно было случиться этому кошмару, чтобы я поняла, как сильно люблю его!
— Совершенно очевидно, что и ты ему небезразлична, — заметила Эмина. — Потерпи. Он сам все расскажет, когда отдохнет. Вы оба давно не ели, так что пойдем.
— Ты права. Я чувствую себя так, словно не ела несколько дней.
— Тебя не было три дня и три ночи.
— Три дня! Но как это может быть?! Неужели я столько времени пропадала?
— Шейх Абу все объяснит потом. Мы все были бы рады услышать, что произошло. Но сейчас пойдем, ты должна поесть.
Кристина, не споря, последовала за Эминой в шатер.
Эмина отнесла Филипу жаркое в спальню, где все еще хлопотала Мейди, а потом ушла.
«Мне так стыдно, — думала Кристина, жадно поглощая мясо. — Подумать только, Филипа терзает такая боль, а я требую у него ответов, нападаю на него, когда он не в состоянии ничего объяснить! Нет, нужно забыть о любопытстве и думать лишь о том, как поднять Филипа на ноги, и поскорее. Он сам все расскажет, когда поправится, обязательно расскажет… или нет? Филип не любит отвечать на вопросы. Ну, ничего, на эти вопросы он ответит. Ведь они касаются и меня!»
Она забыла о собственных несчастьях, о распухшем лице. Глаза и щеки все еще болели, синяки не сошли, но теперь она могла хотя бы есть и говорить, не ощущая боли.
Ее бурнус был в ужасном состоянии — весь покрыт грязью и пылью. Волосы слиплись от пота, но как можно купаться в озере, пока Филип все еще прикован к постели? Слишком опасно идти одной.
Но когда она пообедала, в шатер вошел Сайд с ведром воды в каждой руке.
— Шейх Али велел принести тебе воды. Он сказал, что пока тебе придется мыться таким способом, — быстро проговорил он, ставя ведра.
Сайд, очевидно, был смущен, и Кристине хотелось рассмеяться, но она сдержалась:
— Спасибо, Сайд. Ты очень добр.
Мейди вышла из спальни, и Кристина наконец осталась наедине с Филипом. Она решила мыться в спальне. Кто-нибудь мог войти в шатер и увидеть ее без одежды, но кроме того, ей также хотелось быть рядом с Филипом. Она направилась к поставцу за полотенцами и мылом, потом отнесла ведра в спальню.
— Филип, ты спишь?
— Нет.
— Я хотела искупаться здесь, куда никто не войдет, но если тебе это мешает, могу уйти.
— Конечно, нет. Я сам хотел этого. И по правде говоря, не мог дождаться.
— Бессовестный! — рассерженно покачала головой Кристина, но, увидев толстый слой жира, которым было обмазано его лицо, рассмеялась.
— Что тут забавного, черт возьми? — взвился Филип.
— Прости, — хихикнула Кристина. — Но ты так забавно выглядишь! Ты еще не видел себя в зеркале?
— Нет… а ты?
— Что ты хочешь сказать?
— Прежде чем смеяться надо мной, не мешает самой посмотреться в зеркало!
Кристина незамедлительно последовала его совету и охнула при виде собственного отражения:
— О Боже! Это не я! Какой кошмар! Жаль, что нельзя отделать кнутом того ублюдка, который избил меня!
— Черт возьми. Тина, почему ты все время ругаешься? Вряд ли леди употребляют подобные выражения.
— Леди?! Взгляни на мое лицо, Филип! Неужели эта распухшая, покрытая синяками маска принадлежит леди?! К леди пальцем никто не прикоснется, а меня избили!
— Теперь, по зрелом размышлении, я вижу, что у тебя не только речь, но и внешность, неподобающая леди, особенно в этом бурнусе и шароварах, — хмыкнул Филип.
— Ты слишком далеко заходишь! Вместо того чтобы оскорблять мою внешность, взгляни лучше на себя! надменно ответила Кристина, бросая ему зеркальце. — А теперь скажи, кто из нас уродливее!
— Прямо в цель, дорогая! Ничего не поделаешь, готов признать, этот раунд за тобой! Почему бы тебе не вымыться, чтобы мы могли прекратить этот глупый спор и наконец отдохнуть?
— Как скажешь. Но поскольку я больше не выгляжу как леди, не вижу причин продолжать вести себя как таковая.
Кристина развязала бурнус и уронила его на пол. За ним медленно последовала остальная одежда.
— Какого дьявола должно означать это заявление? — осведомился Филип.
— О, ничего особенного, — весело отозвалась Кристина и начала намыливаться, прекрасно понимая, что Филип не сводит с нее глаз. И удивительнее всего, это ничуть ее не тревожило. Раньше она стеснялась раздеваться перед Филипом, но теперь наслаждалась муками, которые тот должен испытывать при виде ее обнаженного тела.
— Кристина, может, тебе лучше помыться в другой комнате? — раздраженно бросил Филип, но девушка только улыбнулась.
— Почему же? — с невинным видом спросила она. — Я почти закончила, и, кроме того, ты всегда можешь закрыть глаза, если не в состоянии вынести моего вида.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
Кристине удалось сесть на Виктори без помощи Филипа. Но тревожные мысли не оставляли ее. Боже, что произошло с Филипом? Где он мог так обгореть? Но по крайней мере они снова вместе, и она благодарила за это Создателя.
Час спустя они въехали в лагерь и были встречены удивленными и потрясенными взглядами. Кристине и Филипу помогли спешиться. Эмина выбежала вперед и, плача, нежно обняла Кристину.
— Я думала, что ты мертва… все так считали. А когда шейх Абу не вернулся, мы решили, что он погиб, пытаясь спасти тебя. Но твое лицо… о! Кристина, очень больно? Как это случилось? И шейх Абу… он ужасно обгорел.
Эмина крепко сжала руки Кристины.
— Меня избил какой-то араб из племени кочевников. Они похитили меня и увезли в свой лагерь. Так и не знаю, почему. И ничего больше не помню. Даже не знаю, каким образом Филип спас меня и когда успел так обгореть.
Обернувшись, она увидела, как Сайд, поддерживая Филипа, ведет его в шатер, потом снова взглянула на свою подругу.
— Эмина, мне очень жаль Ахмада.
— Ахмад скоро поправится, но я должна помочь Мейди ухаживать за шейхом Абу.
— Ахмад жив! — радостно воскликнула Кристина.
— Да, и встанет через несколько дней. Пуля ударилась о ребро, и рана быстро заживает. Я должна пойти за Мейди.
— Конечно. Мы поговорим позже.
Кристина вошла в шатер как раз в ту минуту, когда Сайд стягивал с Филипа бурнус, и остановилась как вкопанная, увидев его ожоги.
— О, Филип, твоя грудь! — в ужасе проговорила она.
— Боюсь, я весь покрыт волдырями. Но не расстраивайся. Все не так плохо, как выглядит. Неделя-другая, и боль пройдет, а кожа начнет шелушиться. Я не намерен вечно оставаться двухцветным.
— О, Филип, ты еще можешь шутить?! — Подбежав к нему, Кристина внимательно присмотрелась к его груди и рукам и нахмурилась при виде багрово-красной кожи.
— Сильно горит? Как это случилось?! — спросила она.
— Успокойся, милая. Не нужно сердиться. Ведь это мне досталось, а не тебе, — простонал Филип, очень медленно опускаясь на постель.
— Но как это могло случиться? — в полном недоумении повторила Кристина.
— Это долгая история. Тина, и горло у, меня слишком пересохло, чтобы рассказать все сейчас. Милая, я очень устал, голоден как волк и на мне места живого нет. Почему бы тебе не позаботиться о еде?
— О, черт бы тебя побрал! — взорвалась Кристина, вылетая из шатра.
Эмина сидела у костра, наполняя касы восхитительно пахнущим тушеным мясом. Кристина, все еще кипя от бешенства, подошла к подруге:
— Он просто невозможен! Не желает ответить ни на один вопрос! Только просит есть!
— Должно быть, шейх Али очень страдает, Кристина. Он не хочет, чтобы ты знала, как ему больно.
— Ты права. Он мучится, а я думаю только о себе. Нужно было случиться этому кошмару, чтобы я поняла, как сильно люблю его!
— Совершенно очевидно, что и ты ему небезразлична, — заметила Эмина. — Потерпи. Он сам все расскажет, когда отдохнет. Вы оба давно не ели, так что пойдем.
— Ты права. Я чувствую себя так, словно не ела несколько дней.
— Тебя не было три дня и три ночи.
— Три дня! Но как это может быть?! Неужели я столько времени пропадала?
— Шейх Абу все объяснит потом. Мы все были бы рады услышать, что произошло. Но сейчас пойдем, ты должна поесть.
Кристина, не споря, последовала за Эминой в шатер.
Эмина отнесла Филипу жаркое в спальню, где все еще хлопотала Мейди, а потом ушла.
«Мне так стыдно, — думала Кристина, жадно поглощая мясо. — Подумать только, Филипа терзает такая боль, а я требую у него ответов, нападаю на него, когда он не в состоянии ничего объяснить! Нет, нужно забыть о любопытстве и думать лишь о том, как поднять Филипа на ноги, и поскорее. Он сам все расскажет, когда поправится, обязательно расскажет… или нет? Филип не любит отвечать на вопросы. Ну, ничего, на эти вопросы он ответит. Ведь они касаются и меня!»
Она забыла о собственных несчастьях, о распухшем лице. Глаза и щеки все еще болели, синяки не сошли, но теперь она могла хотя бы есть и говорить, не ощущая боли.
Ее бурнус был в ужасном состоянии — весь покрыт грязью и пылью. Волосы слиплись от пота, но как можно купаться в озере, пока Филип все еще прикован к постели? Слишком опасно идти одной.
Но когда она пообедала, в шатер вошел Сайд с ведром воды в каждой руке.
— Шейх Али велел принести тебе воды. Он сказал, что пока тебе придется мыться таким способом, — быстро проговорил он, ставя ведра.
Сайд, очевидно, был смущен, и Кристине хотелось рассмеяться, но она сдержалась:
— Спасибо, Сайд. Ты очень добр.
Мейди вышла из спальни, и Кристина наконец осталась наедине с Филипом. Она решила мыться в спальне. Кто-нибудь мог войти в шатер и увидеть ее без одежды, но кроме того, ей также хотелось быть рядом с Филипом. Она направилась к поставцу за полотенцами и мылом, потом отнесла ведра в спальню.
— Филип, ты спишь?
— Нет.
— Я хотела искупаться здесь, куда никто не войдет, но если тебе это мешает, могу уйти.
— Конечно, нет. Я сам хотел этого. И по правде говоря, не мог дождаться.
— Бессовестный! — рассерженно покачала головой Кристина, но, увидев толстый слой жира, которым было обмазано его лицо, рассмеялась.
— Что тут забавного, черт возьми? — взвился Филип.
— Прости, — хихикнула Кристина. — Но ты так забавно выглядишь! Ты еще не видел себя в зеркале?
— Нет… а ты?
— Что ты хочешь сказать?
— Прежде чем смеяться надо мной, не мешает самой посмотреться в зеркало!
Кристина незамедлительно последовала его совету и охнула при виде собственного отражения:
— О Боже! Это не я! Какой кошмар! Жаль, что нельзя отделать кнутом того ублюдка, который избил меня!
— Черт возьми. Тина, почему ты все время ругаешься? Вряд ли леди употребляют подобные выражения.
— Леди?! Взгляни на мое лицо, Филип! Неужели эта распухшая, покрытая синяками маска принадлежит леди?! К леди пальцем никто не прикоснется, а меня избили!
— Теперь, по зрелом размышлении, я вижу, что у тебя не только речь, но и внешность, неподобающая леди, особенно в этом бурнусе и шароварах, — хмыкнул Филип.
— Ты слишком далеко заходишь! Вместо того чтобы оскорблять мою внешность, взгляни лучше на себя! надменно ответила Кристина, бросая ему зеркальце. — А теперь скажи, кто из нас уродливее!
— Прямо в цель, дорогая! Ничего не поделаешь, готов признать, этот раунд за тобой! Почему бы тебе не вымыться, чтобы мы могли прекратить этот глупый спор и наконец отдохнуть?
— Как скажешь. Но поскольку я больше не выгляжу как леди, не вижу причин продолжать вести себя как таковая.
Кристина развязала бурнус и уронила его на пол. За ним медленно последовала остальная одежда.
— Какого дьявола должно означать это заявление? — осведомился Филип.
— О, ничего особенного, — весело отозвалась Кристина и начала намыливаться, прекрасно понимая, что Филип не сводит с нее глаз. И удивительнее всего, это ничуть ее не тревожило. Раньше она стеснялась раздеваться перед Филипом, но теперь наслаждалась муками, которые тот должен испытывать при виде ее обнаженного тела.
— Кристина, может, тебе лучше помыться в другой комнате? — раздраженно бросил Филип, но девушка только улыбнулась.
— Почему же? — с невинным видом спросила она. — Я почти закончила, и, кроме того, ты всегда можешь закрыть глаза, если не в состоянии вынести моего вида.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65