Завод работает как часы. Нет, сказать «как часы» — сказать мало, работает — как хронометр. Как морской хронометр! Выпуск продукции увеличивается, счета здесь и счета «там» наполняются свободно конвертируемой валютой. В личном плане все тоже в полном порядке — новая жена взята прямо со сцены регионального конкурса красоты и теперь чистит перышки к его приходу. Рядом, на случай внезапных желаний на рабочем месте, — секретарша, тоже чего-то там призерка. За детей можно быть спокойным, дети находятся под присмотром нанятой в качестве приходящей няни — матери. Их матери. Которая поначалу артачилась, но потом, чтобы иметь возможность видеть детей, согласилась на предложенные условия. Что очень хорошо, потому что мать надежней сторонних нянь и дешевле сторонних нянь. Мать дурному не научит.
Так что жаловаться грех.
— К вам коммерческий директор.
— Пусть заходит.
Коммерческий директор был молод. Почти так же молод, как генеральный.
— Что у тебя нового?
— Веду переговоры с алжирцами.
— Уговоришь?
— Уговорю. Не впервой. Предложу процент со сделки. Будет мало — подложу под них кого-нибудь из обслуги. Они на белых женщин падки.
— Смотри, нам этих черномазых упускать нельзя. Если они своего министра уломают на госзаказ, то мы под это дело новую линию запустить сможем.
— Уломают. Пошлем с ними подарок. Что-нибудь блестящее — золото или бриллианты. Они любят подарки. Пару референток командируем. Дожмем...
— Ну смотри...
— Можешь быть спокоен.
— Что у тебя с судом?
— Все то же самое — заседание отложено по процедурным вопросам.
— Время тянешь?
— На всякий случай тяну.
— Ну и правильно делаешь, что тянешь. Они долго простаивать не могут, они себе новых партнеров найдут. А как найдут, так подуспокоятся. Глядишь, горячка пройдет и все само собой сойдет на нет. Время работает на нас.
Но ты все равно подходы к правосудию ищи.
— Уже нашел. И уже где надо подмазал. Но на сто процентов уверенным в успехе быть не могу. Слишком дело громкое. Мы два комбината на голодный паек посадили, расторгнув договора. А там люди и оборонный заказ.
— У нас тоже люди! И производственная целесообразность, — многозначительно потер палец о палец директор.
— Опасаюсь, как бы скандал не дошел до самых верхов.
— И ты дойди... до верхов. Что, там не люди сидят? У нас теперь демократия и рынок. То есть кто, что и куда хочет, туда и продает.
— Так-то оно так.
— Бери деньги и езжай в Москву. Сегодня же езжай. И убеждай...
— Много брать придется. Они там зажрались совсем.
— Значит, много бери. Хоть миллион бери. Нам развязанные руки больше принесут. Если сразу не договоришься, поднимай прессу, мол, намечается откат к командно-административной системе, предпринимателя душат...
На столе зазвонил телефон.
— Сейчас, погоди.
— Слушаю!
Прикрыв трубку ладонью, шепотом сказал:
— Вот, как раз они. На жизнь жалуются.
И, оторвав ладонь от трубки, громко ответил:
— Ну и сворачивайтесь! Я тут при чем? У меня свои проблем выше горла.
— Жалуйтесь хоть самому господу богу! Бросил трубку.
— Чуешь? Надо успевать, пока... Телефон зазвонил снова.
— Да!
— Зачем вы прерываете разговор?
Голос был незнакомый. Голос был совсем не тот, что звучал только что.
— С постоянными партнерами так нельзя...
— Кто это?
— Доброжелатель. Который хочет предостеречь вас от опрометчивых решений...
— Да пошел ты!..
Нажал на кнопку отбоя.
— Угрожать вздумали!
— Кто?
— Да черт его знает. Похоже, это комбинатовские решили не дожидаться решения суда. Звонил тут какой-то идиот. Пугать пытался.
— Да ну, вряд ли бы они стали наезжать впрямую. Не тот уровень.
— Тот не тот, а...
Неожиданно резко зазуммерил телефон. Директор кивнул на аппарат.
— А ты говоришь... Да!
— Во сколько приедет домой мой цыпленочек? Твоя киска ждет тебя.
Тьфу, черт!
— Это ты, что ли?
— Я — любимая твоя киска-мурлыка. Я плачу, что тебя все нет и нет.
Ну не дура?.. Хотя и очень симпатичная дура, которой немножко идиотизма очень к лицу.
— Приеду. Сегодня приеду пораньше.
— Может быть, — вдруг возник в наушнике чей-то посторонний голос.
— Кто это там? Кто говорит?!
— Ой, кто это, цыпленочек?
— А киске лучше было бы помолчать. Пока взрослые дяди будут разговаривать.
— Фи, как грубо!..
— Кто это, черт тебя раздери! Кто?!
— Цыпленочек, он меня обидел!
— А ты, киска, действительно лучше бы пока помолчала.
— Как? Ты тоже... меня... цыпленочек... — захныкала киска.
Слегка обалдевший коммерческий директор удивленно смотрел на своего шефа.
— Что тебе нужно? Что?!
— Чтобы вы не бросали трубки. В противном случае мне придется вмешиваться в ваши телефонные разговоры.
Генеральный директор лихорадочно закивал на телефонный аппарат, закрутил в воздухе пальцем.
Узнай номер! Номер узнай! Я потяну с ним разговор...
Ну, конечно же!
Коммерческий директор побежал в приемную.
В трубке навзрыд рыдала обидевшаяся киска.
— Ты... меня... А я тебя... Цыпленочка... Ее идиотизм уже не казался обаятельным.
— Положи трубку, — рявкнул директор. Лишний абонент выбыл.
— Слушаю вас.
— Я хотел бы узнать, почему вы расторгли договор с вашими партнерами?
— Это было вызвано объективными причинами. Мне бы не хотелось здесь вникать в особенности нашего производства...
— Не надо вникать. Надо восстановить поставки вашей продукции. И тем исчерпать конфликт.
— Не надо меня учить... — завелся директор. Но тут же взял себя в руки, потому что там, в приемной коммерческий директор созванивался с телефонной станцией. — Мы не можем торговать себе в убыток. Мы вынуждены руководствоваться экономической целесообразностью, а не чувствами. Мы...
— Вы отказываетесь?
— Но такие дела так, на ходу, не решаются...
— Значит, вы отказываетесь... Хорошо, я перезвоню через пять минут.
В кабинет вошел коммерческий директор с листом бумаги в руке.
— Ну, что, засек?
— Да. Но это...
Генеральный выдернул лист. На нем фломастером был написан телефон. Его домашний телефон! Ах ты, дьявол тебя побери!..
— Он мог подключиться к кабелю, — сказал коммерческий директор.
— Если он еще раз позвонит, то...
На территории завода что-то громко ухнуло. Задребезжали стекла. На столе подпрыгнула чашка с остывшим кофе.
Что за ерунда?!
Коммерческий директор подбежал к окнам.
— Где-то рядом. Похоже, третий цех, — обеспокоенно сказал он.
Директор тыкал пальцем в селектор.
— Третий? Что там у вас?
— Как у нас?.. У нас?! Какой взрыв?!
Он говорит, что-то рвануло в заводоуправлении! — на ходу крикнул директор, выбегая из кабинета.
В коридоре пахло дымом и пылью. Из-за дверей высовывались головы.
— Где это?
— Кажется, на втором этаже.
Директор сбежал на второй этаж. Там по всему коридору на полу валялись какие-то обломки. Сквозь пыль проступало пятно ярко-белого света.
— Там стена... В стене дыра, — крикнул кто-то. В конце коридора в торцевой стене здания была сквозная дыра. Дыра на улицу. Этаж наполнялся людьми.
— А что случилось-то? Что случилось?
— Ничего не случилось. Идите работайте! — крикнул директор.
Подошел, пощупал теплый, раскрошенный кирпич. Ни черта себе, здесь же полуметровая кладка! Как же так?..
Быстро развернулся, пошел обратно в кабинет. В приемной с трубкой в руках стояла растерянная секретарша.
— Тут вас...
— Меня? Кто меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78