Это были масоны.
"Я имел случай, — пишет граф Буальконт, — видеть список русских масонов,
составленный пять лет назад: в нем было около 10.000 имен, принадлежащих к 10-12
ложам С. Петербурга. ...в громадном большинстве это были офицеры".
Многие из декабристов прошли через масонские ложи. В уставе Союза
Спасения, — справедливо указывает Цейтлин, — "явственно видны масонские черты, и
в последствии можно проследить в политическом движении тех лет тайные подземные
струи масонства". Цейтлин — еврей и он знал, что писал.
Признает, что заговор декабристов идейно вырос на масонских идеях и Н.
Бердяев.
"Декабристы, — утверждает он в "Русской идее", — прошли через масонские
ложи. Пестель был масоном. Н. Тургенев был масоном и даже сочувствовал
иллюминатству Вейсгаупта, т.е. самой левой форме масонства".
Нет никакой возможности перечислить имена всех, кто после окончания
Отечественной войны был членами масонских лож всевозможных направлений.
Масонство преследовало как и раньше две цели: подорвать православие,
основу духовной самобытности русского народа и источник его духовной силы и
подорвать окончательно самодержавие — источник физической силы русского народа.
С целью свержения самодержавия, офицеры, состоявшие в масонских ложах
начали подготовку к уничтожению самодержавия. Декабристское восстание было
реализацией замыслов масонов, к которым оно готовилось десятки лет.
Декабристское восстание — это по существу восстание масонов.
"Их боевое отрицание, — пишет граф Толь в книге "Масонское действо" —
было направлено одновременно против церкви и против самодержавия. В кружках
декабристов всюду настольными книгами были французские классики по политике и
философии и все иностранные политические сочинения, которые были усвоены
французами. Так же как французской политической литературой, декабристы
интересовались французской философией. Под давлением этой философии из них
немногие сохранили религиозность, большинство отрицательно относилось к
христианству и особенно к его обрядам, а некоторые доходили до атеизма в духе
этого времени".
"На 100 с лишком декабристов, живших в Чите, только 13 оставались
христианами, большинство относилось к увлечению христианством или индифферентно,
или скептически, или же прямо враждебно, во имя своего убежденного деизма или
атеизма. Они часто насмехались над верой и особенно над соблюдением праздников,
постов и молитв".
Существует глубочайшее заблуждение, что в рядах революционных партий,
замышляющих революционные и социальные перевороты, состоят будто бы сплошь
ангелы. История всех бывших революционных заговоров показывает, что в рядах
революционных организаций обычно сосредотачивается огромное количество людей
чрезвычайно низкого морального уровня.
Комплектование всех организаций и партий, пытающихся облагодетельствовать
человечество обычно идет следующим порядком. Зачинатели — идеалисты-фанатики.
Поддерживают фанатиков — все обиженные существующим строем, люди с непомерно
развитым честолюбием, все, кто за пределами революционной корпорации
представляет из себя человеческий нуль.
Участники революционных и противоправительственных тайных организаций во
все века распадались на пять основных групп: фанатиков, мечтателей, честолюбцев,
авантюристов, неудачников, надеющихся при новом строе добиться лучшего
положения, чем то, которое они имеют. Деление это, конечно, очень условно, так
некоторые члены революционных организаций могут быть зачислены сразу в две-три
группы. Политический фанатик может быть одновременно и авантюристом и т.д.
Но история всех революционных движений неопровержимо доказывает, что
средних, нормальных людей, людей с нормальным характером, нормальным складом ума
и воли среди революционеров всегда очень мало. В большинстве случаев сторонники
резких политических и социальных переворотов, люди неуравновешенные, неудачники,
не нашедшие себе места при существующим строе.
Историк "Великой французской революции" Ипполит Тэн изучив биографию
большинства ее "выдающихся деятелей" пришел к выводу, что это были:
"...люди, выбитые из жизненной колеи, сумасброды и негодяи всякого рода и
всякого слоя, особенно низшего, завистливые и озлобленные подчиненные,
запутавшиеся в делах торговцы, пьянствующие и слоняющиеся без дел служащие,
завсегдатаи кафе и кабаков, городские и деревенские бродяги, уличные женщины —
одним словом, всякие паразиты общества...
Среди всего этого сброда — несколько фанатиков, в поврежденных мозгах
которых легко укоренились модные теории; все остальные, по большей части, просто
хищники, эксплуатирующие водворившиеся порядки и усвоившие себе революционную
догму только потому, что она обещает удовлетворить всех их похотям. Из этих
подонков невежества и порока якобинское правительство набирает лучший состав
своего штаба и своих кадров."
Эти люди обычно живут в мире воображаемого, мире социальных и
политических иллюзий, нежели в области реальной жизни. Они живут вне времени и
пространства. Как дети они не умеют и не хотят ждать, желают немедленного
осуществления своих намерений.
Когда переворот совершается, со дна поднимаются стаи деморализованных
личностей, которым глубоко наплевать на идеи господ фанатиков, а которые хотят
только любой ценой присосаться к власти.
Этот непреложный закон, провидец русского будущего Ф. М. Достоевский
формулировал так:
"В смутное время колебаний или переходов, всегда и везде поднимается
всякая сволочь, которая есть в каждом обществе".
В итоге, между тремя основными группами завязывается борьба не на жизнь,
а на смерть, в результате которой господа честолюбцы, человеческие нули и
выплывшее на поверхность дно, довольно быстро делает господ фанатиков и
идеалистов на голову короче.
IV. ПЕСТЕЛЬ
I
Революционными фанатиками сочинено огромное количество книг,
возвеличивающих декабристов. Создано огромное количество мифов о поразительной
нравственной красоте вождей декабристского заговора.
На самом же деле все это почти сплошной вымысел. Это становится
совершенно ясно, если взглянешь на декабристов без предубеждения, если не
поддашься гипнозу революционной пропаганды.
Д. С. Мережковский, написавший роман "Александр I и декабристы", изучил
огромное количество книг и документов. В предисловии ко второму заграничному
изданию своего романа Д. С. Мережковский, сочувственно относившийся к
декабристам, пишет:
"Идеи Декабристов, несмотря на постигшую их неудачу, оставили
неизгладимый доныне след в русском общественном сознании, и были для ряда
последующих поколений "священным заветом".
Простят ли чистые герои?
Мы — их завет не сберегли...
После нашего Великого Крушения, для нас особенно важно и поучительно
оглянуться на эту недавне-давнюю, живую страницу русской истории.
Быть может, кто-нибудь прочитает мою книгу и не как "художественное
произведение".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
"Я имел случай, — пишет граф Буальконт, — видеть список русских масонов,
составленный пять лет назад: в нем было около 10.000 имен, принадлежащих к 10-12
ложам С. Петербурга. ...в громадном большинстве это были офицеры".
Многие из декабристов прошли через масонские ложи. В уставе Союза
Спасения, — справедливо указывает Цейтлин, — "явственно видны масонские черты, и
в последствии можно проследить в политическом движении тех лет тайные подземные
струи масонства". Цейтлин — еврей и он знал, что писал.
Признает, что заговор декабристов идейно вырос на масонских идеях и Н.
Бердяев.
"Декабристы, — утверждает он в "Русской идее", — прошли через масонские
ложи. Пестель был масоном. Н. Тургенев был масоном и даже сочувствовал
иллюминатству Вейсгаупта, т.е. самой левой форме масонства".
Нет никакой возможности перечислить имена всех, кто после окончания
Отечественной войны был членами масонских лож всевозможных направлений.
Масонство преследовало как и раньше две цели: подорвать православие,
основу духовной самобытности русского народа и источник его духовной силы и
подорвать окончательно самодержавие — источник физической силы русского народа.
С целью свержения самодержавия, офицеры, состоявшие в масонских ложах
начали подготовку к уничтожению самодержавия. Декабристское восстание было
реализацией замыслов масонов, к которым оно готовилось десятки лет.
Декабристское восстание — это по существу восстание масонов.
"Их боевое отрицание, — пишет граф Толь в книге "Масонское действо" —
было направлено одновременно против церкви и против самодержавия. В кружках
декабристов всюду настольными книгами были французские классики по политике и
философии и все иностранные политические сочинения, которые были усвоены
французами. Так же как французской политической литературой, декабристы
интересовались французской философией. Под давлением этой философии из них
немногие сохранили религиозность, большинство отрицательно относилось к
христианству и особенно к его обрядам, а некоторые доходили до атеизма в духе
этого времени".
"На 100 с лишком декабристов, живших в Чите, только 13 оставались
христианами, большинство относилось к увлечению христианством или индифферентно,
или скептически, или же прямо враждебно, во имя своего убежденного деизма или
атеизма. Они часто насмехались над верой и особенно над соблюдением праздников,
постов и молитв".
Существует глубочайшее заблуждение, что в рядах революционных партий,
замышляющих революционные и социальные перевороты, состоят будто бы сплошь
ангелы. История всех бывших революционных заговоров показывает, что в рядах
революционных организаций обычно сосредотачивается огромное количество людей
чрезвычайно низкого морального уровня.
Комплектование всех организаций и партий, пытающихся облагодетельствовать
человечество обычно идет следующим порядком. Зачинатели — идеалисты-фанатики.
Поддерживают фанатиков — все обиженные существующим строем, люди с непомерно
развитым честолюбием, все, кто за пределами революционной корпорации
представляет из себя человеческий нуль.
Участники революционных и противоправительственных тайных организаций во
все века распадались на пять основных групп: фанатиков, мечтателей, честолюбцев,
авантюристов, неудачников, надеющихся при новом строе добиться лучшего
положения, чем то, которое они имеют. Деление это, конечно, очень условно, так
некоторые члены революционных организаций могут быть зачислены сразу в две-три
группы. Политический фанатик может быть одновременно и авантюристом и т.д.
Но история всех революционных движений неопровержимо доказывает, что
средних, нормальных людей, людей с нормальным характером, нормальным складом ума
и воли среди революционеров всегда очень мало. В большинстве случаев сторонники
резких политических и социальных переворотов, люди неуравновешенные, неудачники,
не нашедшие себе места при существующим строе.
Историк "Великой французской революции" Ипполит Тэн изучив биографию
большинства ее "выдающихся деятелей" пришел к выводу, что это были:
"...люди, выбитые из жизненной колеи, сумасброды и негодяи всякого рода и
всякого слоя, особенно низшего, завистливые и озлобленные подчиненные,
запутавшиеся в делах торговцы, пьянствующие и слоняющиеся без дел служащие,
завсегдатаи кафе и кабаков, городские и деревенские бродяги, уличные женщины —
одним словом, всякие паразиты общества...
Среди всего этого сброда — несколько фанатиков, в поврежденных мозгах
которых легко укоренились модные теории; все остальные, по большей части, просто
хищники, эксплуатирующие водворившиеся порядки и усвоившие себе революционную
догму только потому, что она обещает удовлетворить всех их похотям. Из этих
подонков невежества и порока якобинское правительство набирает лучший состав
своего штаба и своих кадров."
Эти люди обычно живут в мире воображаемого, мире социальных и
политических иллюзий, нежели в области реальной жизни. Они живут вне времени и
пространства. Как дети они не умеют и не хотят ждать, желают немедленного
осуществления своих намерений.
Когда переворот совершается, со дна поднимаются стаи деморализованных
личностей, которым глубоко наплевать на идеи господ фанатиков, а которые хотят
только любой ценой присосаться к власти.
Этот непреложный закон, провидец русского будущего Ф. М. Достоевский
формулировал так:
"В смутное время колебаний или переходов, всегда и везде поднимается
всякая сволочь, которая есть в каждом обществе".
В итоге, между тремя основными группами завязывается борьба не на жизнь,
а на смерть, в результате которой господа честолюбцы, человеческие нули и
выплывшее на поверхность дно, довольно быстро делает господ фанатиков и
идеалистов на голову короче.
IV. ПЕСТЕЛЬ
I
Революционными фанатиками сочинено огромное количество книг,
возвеличивающих декабристов. Создано огромное количество мифов о поразительной
нравственной красоте вождей декабристского заговора.
На самом же деле все это почти сплошной вымысел. Это становится
совершенно ясно, если взглянешь на декабристов без предубеждения, если не
поддашься гипнозу революционной пропаганды.
Д. С. Мережковский, написавший роман "Александр I и декабристы", изучил
огромное количество книг и документов. В предисловии ко второму заграничному
изданию своего романа Д. С. Мережковский, сочувственно относившийся к
декабристам, пишет:
"Идеи Декабристов, несмотря на постигшую их неудачу, оставили
неизгладимый доныне след в русском общественном сознании, и были для ряда
последующих поколений "священным заветом".
Простят ли чистые герои?
Мы — их завет не сберегли...
После нашего Великого Крушения, для нас особенно важно и поучительно
оглянуться на эту недавне-давнюю, живую страницу русской истории.
Быть может, кто-нибудь прочитает мою книгу и не как "художественное
произведение".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23