И Билли Бончаком, разумеется!Из всех собравшихся здесь людей один только Бончак попытался выхватить оружие. Очень может быть, что у остальных его даже не было. Большинство других убивали словами, семантическим оружием, наточенным до необходимой остроты.
Конечно, могут найтись такие, которые станут уверять, что в в том, что накануне дня своих выборов Хорейша М. Хамбл находился в такой сомнительной компании, нет ничего особенного.
А по-моему, найти его здесь равноценно обнаружению рецидивиста в машине, на которой собирались скрыться воры, грабящие банк. Вина по связям. Соучастие. Конечно, формально он не совершил никакого преступления. Возможно, воры находились еще внутри банка, ограбление еще не было осуществлено, однако...
То, что я застал Хамбла да и всех остальных здесь, делало мои мытарства не напрасными. Все приобрело смысл.
Я произнес как только мог ясно и отчетливо, чтобы не сомневаться, что все услышат:
— Как честный гражданин я задерживаю Вильяма Бончака за тяжкое преступление, убийство Сильвии Вайт.
Я успел это сказать. Мне было слышно, как поднимается лифт, по лестнице грохочут ноги бегущих, а кто-то уже колотится в запертую дверь. Разумеется, в офисе полиции не было. Себастьян никогда бы этого не разрешил. Нельзя было удивляться и тому, что эти люди не пытались пробраться через полицейский кордон.
Бончак, находившийся слева от меня, держал руку под полой пиджака. Не на пистолете, но поблизости. Именно так обстояло дело, когда я впервые увидел его. С тех пор он не шевельнулся. Ну что же, я предоставляю ему возможность что-то предпринять. Каждый человек имеет на это право.
Я повернулся спиной к Бончаку. Не выдержит. Видеть спину противника — непреодолимое искушение для такого сукиного сына, как Бончак. Я показывал ему свою спину ровно столько, сколько мог, сколько осмеливался.
Кроме меня, никто еще не произнес ни единого слова. Чем-то ударили в дверь, и она затрещала. Следующий удар решит задачу. Мне слышен был вой сирен. Многочисленных сирен.
Я дал ему не более секунды. У него пистолет, дослать пулю в патронник дело плевое. Я услышал «клик-клик», повернулся и успел всадить ему в брюхо четыре пули до того, как он пустил в ход свое оружие. У меня в запасе осталась всего одна пуля. Какая разница? Она мне не понадобится. Я больше стрелять не стану.
Дверь высадили, и прежде чем Билли Бонс свалился на пол, копы окружили меня.
Действовали они довольно резко, но не более, чем следовало. «Кольт» у меня отобрали, руки скрутили за спиной, надели наручники. Я увидел знакомое лицо: лейтенант Ролинс.
Я слизал кровь со своих губ:
— Ролинс!
Он с неподдельным изумлением таращил глаза на Хамбла и на всех остальных и не сразу повернул голову ко мне.
— Ролинс, — сказал я, — спросите его про Сильвию Вайт, пока он еще жив.
Он повернулся к Бончаку, но я уже не видел, что было дальше. Двое дюжих офицеров эскортировали меня к выходу. Но, выходя, я прошел почти рядом с Хорейшей М. Хамблом,
Его красивое лицо перекосилось, покрылось потом, на щеках появились пятна.
— Ублюдок! — прошипел он злобно. — Самый настоящий ублюдок. Из-за вас я могу проиграть на выборах.
— Впредь будете осторожны, — заявил я довольно громко. — Давно известно, что друзей надо выбирать осторожно. Скажи мне, кто твой друг, и я скажу тебе, кто ты. Или вы об этом забыли?
Ночь в тюрьме была невероятно долгой.И долгим был день.День выборов.Днем капитан Сэмсон, разумеется, чисто выбритый и жующий свою неизменную черную сигару, принес мне «Геральд Стандарт». Через всю первую страницу тянулось одно слово: «ВЫБОРЫ».
Но ниже была полностью напечатана речь Дэвида Эмерсона. Фотокопия, чуть меньшего размера, но все же читаемая, моего обращения «Читайте все о политике». И достаточно крупный снимок, сделанный в офисе Себастьяна сразу же после того, как меня увели. Все знакомые лица, важные персоны, известные всей стране. Хорейша М. Хамбл, Себастьян, Вароу, Питере, Каппер и даже нога Билли Бончака.
Снаружи разразилось черт знает что, как я предполагал, но до меня доходили лишь сообщения из вторых рук. Однако было ясно, что скандал был не просто местным или национальным, он перерос в международный. Сенсационные репортажи, от вполне спокойных до истерических, от достоверных до клеветнических, были напечатаны во всех газетах Америки, Европы, Азии и Австралии.
Первый луч надежды для меня мелькнул во второй половине дня во вторник, когда ко мне в камеру пришли Сэмсон и Ролинс. Сэмсон сообщил, что теперь полиция располагает бесспорными доказательствами того, что пластинку «Аннабел Ли» записал действительно Чарли Вайт и, разумеется, все последующие пластинки и альбомы Джонни Троя. Они раскопали несколько человек, которые помогали при записи на пластинку,
являясь свидетелями того, как Байт и Бойл, одни в комнате с микрофоном, подготавливали все ленты. Полиция обнаружила и того единственного человека, который по необходимости присутствовал при всех сеансах и был посвящен в обман.
— Эта информация была сообщена прессе, — сказал Сэм, — должно помочь.
— Да, должна быть дополнительная информация. Надеюсь, что скоро.
— Люди страшно возбуждены. Произошли беспорядки, когда хоронили Фрэнсиса Бойла.
Он рассказал мне о донесениях, которые только что стади поступать, о том, что произошло что-то вроде открытого бунта, мятежа.
Как будто возмущенные обманом почитатели «Джонни Троя» выбросили тело Фрэнсиса Бойла из гроба.
Потом заговорил Ролинс.
— Пока я завяз с Бончаком, Шелл. У него был усталый вид.
— Крепкий орешек. Он не расколется... разве что перед самой смертью. Но мы возьмемся за его окружение, уже нашли кое-кого из «красоток», с которыми он обтяпывал свои дела.
Он подмигнул.
— Мы все знали, что ты не виноват, Шелл, но мы должны все сделать так, чтобы, как говорится, ни к чему нельзя было придраться.
— Я все понимаю. Я и сам не был уверен, что это не я, после того как наслушался Вароу и некоторых других голубчиков.
Офицеры рассмеялись.
Итак, положение улучшилось.
Но мне требовалась большая помощь. История разрасталась как снежный ком и пока не начала таять. А сейчас граждане приступили к голосованию. Конечно, фотография, помещенная в газетах, где запечатлено «тайное совещание» в офисе Себастьяна, стала известна по всей стране, по всему миру. Несомненно, она произвела впечатление.
Достаточно ли сильное?
Обо мне, естественно, писали всякие небылицы. Одна газета утверждала, что я стою во главе какого-то дьявольского заговора. Дуерфы утверждали то же самое, но я от них ничего иного и не ожидал.
Но правду узнавало все больше людей. Себастьян был настолько дискредитирован, что я бы на его месте провалился от стыда сквозь землю. Вместе с ним погорели многие его клиенты, лопнули как воздушные шары, проткнутые иголкой. Пришло время переоценки ценностей, гении были так же быстро развенчаны, как и взлетели на себастьяновский Олимп.
Насколько пали в цене акции Хамбла, я еще не знал. Да и никто бы этого не мог сказать наверняка, все выяснится уже после того, как станут известны результаты голосования.
Если только Хорейшу М. Хамбла выберут президентом Соединенных Штатов, моя песенка спета.
Я громко застонал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35