Конечно, потом-то разберутся.
— Да, конечно.
— Потом я немножечко отведу грушу и влеплю между этими окнами в офисе Себастьяна. Они очухаются только после того, как все будет
кончено!
— Угу, представляю. Но мне-то от этого какая польза? Разве только... Джексон, на меня произвела огромное впечатление твоя изобретательность. В твоем предложении, несомненно, имеется рациональное зерно. Однако необходимо, чтобы у тебя была твердая рука и верный глаз. Сумеешь ли ты сделать так, чтобы этот чертов шар оказался достаточно близко от окон?
— Спрашиваешь! Я же специалист!
— Точно. Ты можешь сбросить шаром муху со стены — или что-то в этом роде. Ты сумеешь подвести шар вместе со мной так, чтобы я смог соскочить в окно? Которое? Нам лучше заранее это решить.
— Верно. Я буду целиться в простенок, вон, тот, видишь? Между двумя окнами. Договорились?
— Конечно.
Я вспомнил, что по ту сторону стены в двухфутовом проеме между окнами кабинета помещается «Жизнь и Смерть» Роберта Делтона.
— Отлично, — сказал я.
— Может случиться, что я самую малость отступлю от середины в ту или иную сторону. Но шар пойдет медленно, и ты сумеешь решить, в которое окно прыгать.
— Времени на раздумье у меня будет не слишком много, не так ли?
— Ясно, что немного.
— Нужно будет быстро решать.
— Очень быстро.
Он согласно кивнул головой.
— А что будет, если я ошибусь и спрыгну очень рано?
— Про тебя я не знаю, но шар откачнется назад.
— Правильно... Слушай, Джексон, а если ты промажешь?
— Сомнительно, — сказал он ворчливо, — весьма сомнительно. Не думай об этом, Шелл, старина. Допустим, такое случается, ты же это заметишь, когда будешь там. Зачем заранее накликать беду?
— Олл-райт, Джексон, — сказал я и замолчал. В голове гудело. Что, черт побери, он наливает в свою флягу?
— Поехали!
Я забрался на шар.Джексон заработал рычагами и начал меня поднимать. Чем выше я поднимался, тем яснее становились мысли. Конечно же, вся идея бредовая. Нужно отказаться, пока не поздно.
— Джексон, — сказал я, — мне... Конечно, он не услышал.
Стрела повернулась. Теперь я висел над улицей, вцепившись в трос. Ноги соскальзывали с круглой верхушки стальной груши. Груша раскачивалась. Это было похуже морской качки.
Стена здания Себастьяна надвигалась.
— Стоп! — заорал я.
Мне казалось, что здание несется ко мне. Все шесть этажей Себастьяна выбрали меня из всего человеческого рода и намереваются стереть в порошок. Точнее, превратить в кровавое месиво.
Но здание отступило. Джексон не рассчитал? Шар не достиг стены. Вот движение замедлилось, мгновенная остановка, шар пошел назад. Я спасен! Нет, дорогие, хватит безумия. Если только эта штука спустится, ничто не загонит меня снова на шар! Я не буду играть в гольф и бильярд, больше никаких шаров!
Ох, какое облегчение!Шар пролетел мимо кабины, я увидел, что Джексон снова колдует с рычагами. На физиономии — явно маниакальное выражение. Отвернувшись от меня, этот сукин сын вновь повернул красный рычаг.
Помешался.
— Джексон, стоп! — завопил я. — Операция отменяется! Шар двинулся вперед.
— Нет, Джексон, нет! Я пере...
На этот раз шар не двигался, а мчался. Я, несомненно, врежусь в стену. И как это я сразу не подумал, что Джексон никогда не останавливал свой шар возле стены, он привык крушить, превращать в груды кирпича и щебня. Мускульная память, условный рефлекс. То, что он пьян, ничего не изменит.
Стена приближалась.Теперь уже недолго...Вот и наступает конец. Возможно, они поместят тут памятную надпись «на этом месте разбился Шелл Скотт». Дощечка просуществует неделю — до того дня, пока перестройка не доберется до здания Себастьяна. И тогда я стану всего лишь воспоминанием. Пятном на разбитых кирпичах.
Но такова жизнь.Бесполезно плакать о пролитой крови.Ветер свистел мимо моей головы.И стало необычайно светло.Первый ход в сторону здания Себастьяна сразу же привлек внимание. Слишком большое внимание. Меня освещали лучами карманных фонариков, фарами машин, сигнальным огнем — точно так же, как в военное время зенитчики выискивали в небе вражеские самолеты.
Но выстрелов не было — никто не знал, что все это значит. И, конечно, не узнали меня, поскольку моя шутовская борода развевалась, закрывая физиономию.
Стена — прямо передо мной. На этот раз Джексон все рассчитал совершенно точно. Шар был направлен по центру проема между двух окон. В самый последний момент я смог увидеть через окна собравшихся в офисе людей.
Прыгать — поздно.Единственное, что я мог сделать, это подтянуться на тросе.Шар ударил о стену.Стук, грохот.Я посчитал себя убитым.Это — смерть.
Жизнью такое быть не могло.Я почувствовал, что на меня что-то напирает, стараясь выдавить внутренности, как пасту из тюбика; что-то подалось. Я решил, что это я не выдержал, моя голова, кости, мышцы и так далее. Все тело разваливалось на клочки.
Теперь-то я знаю, что такое адская боль.Но если я умер, то не должен чувствовать боли?Значит, я все же жив?Да, я не умер. На меня сыпались обломки кирпичей, что-то обрушилось на голову, потом я неожиданно уже летел по воздуху, заполненному пылью, щебенкой и кусками покореженного металла. Стальной шар прошил стену дома как раз в том месте, где была вмонтирована «Жизнь и Смерть» Делтона.
Я увидел лица, письменный стол в каком-то тумане, все было неясное, расплывающееся.Падая, я налетел на двух парней, которые только что повернули ко мне испуганные лица, и мы втроем повалились на пол.
Шоковое состояние. Все — как в замедленном темпе. Я не потерял сознания, но у меня была разбита голова, сначала я даже плохо видел.
Все же мне удалось подняться с пола; на это потребовалось много времени, однако я сумел встать. Все болело, перед глазами плыли красные круги; но свой «кольт» я сжимал в руке.
Конечно, я действовал слишком медленно. Что касается остальных, то они остолбенели от изумления. И ни у кого в руках я не видел оружия, хотя у одного-то человека оно, наверное, имелось.
Отступая назад на непослушных ногах, я прежде всего заметил рожу Билла Бончака. Щеточка черных усиков, блестящая лысая голова и все тот же черный костюм. Несомненно тот, в котором он был одет накануне. Когда я видел его.
Когда он увидел Сильвию.В помещении было еще несколько человек. Джо Райс, толстый, с брюшком, масляными глазами, его лошадиная физиономия с выдающейся вперед челюстью выглядела бледной маской смерти. Милас Каппер, темная лошадка, о подпольной деятельности которого никто ничего не знал, но которого уважал даже Джо Райс. Он сидел рядом с Себастьяном, а по другую сторону Себастьяна уютно устроился в кресле розовощекий недомерок Мордехай Питере, его бесцветные широко расставленные глаза уставились на меня из-за больших стекол его роговых очков. Слева от меня в углу стоял Гарри Вароу, его физиономия была такой же белой, как знаменитая прядь в волосах.
Кроме них, в офисе было еще три-четыре человека дельцов разного калибра, один из них был боссом крупного синдиката, а рядом с Вароу — ну как вы думаете, кто именно?
Хорейша М. Хамбл.Это меня не поразило.Возможно, я просто утратил способность чему-либо удивляться. Или же все дело было в том, что он был здесь на месте, среди своих. По логике вещей он должен был находиться здесь. С кем же ему еще быть в этот момент, как не с Себастьяном, Каппером, Вароу, Питерсом и Райсом?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35