Диктор объявил:
— Через минуту — Гарри Вароу с программой «В последнюю минуту». История о местном частном детективе Шелдоне Скотте, об убийстве и изнасиловании. — Он помолчал. — Слушайте все.
Меня только интересовало, как будет преподнесено это дело. За себя я не волновался. Правда, я не дождался приезда полиции, но я звонил. По правилам, меня должны были сразу допросить в качестве основного свидетеля, потом бы я написал заявление.
И все же мне не понравилось, что сообщение об этом деле поручено Гарри Вароу.
Все началось нормально. Человек, назвавшийся Шелдоном Скоттом, позвонил в голливудский дивизионный полицейский участок в 5.36 и попросил, чтобы немедленно была послана машина «скорой помощи» и наряд полиции в Спартанский Апартамент-отель.
По мере того, как Вароу говорил, телевизионная камера показывала на экране сначала здание отеля, затем вестибюль и, наконец, мои собственные апартаменты. Голос Вароу комментировал все, что демонстрировалось, через каждые две фразы упоминая мое имя.
Полиция прибыла, проверила апартаменты мистера Скотта и обнаружила труп (соответствующие кадры).
Фотографии прелестной Сильвии. Затем Чарли Байта, брата убитой. Коронер установил, что Сильвия была изнасилована и убита — ей сломали шею.
Все это произносилось без излишних эмоций, спокойно и весьма убедительно; у Вароу в распоряжении всего десять минут. Не было только сказано, кто же совершил такое зверское преступление. Конечно, и идиоту становилось ясно, что Шелл Скотт может иметь какое-то отношение к случившемуся, но меня ни в чем не обвинили. Даже упомянули о том, что в прошлом я часто содействовал полиции. Что помогало мне, а не полиции.
После этого началось самое главное.
«Вчера днем, — говорил Вароу, — я сидел рядом с мистером Шелдоном Скоттом в гостиной Джонни Троя в Роял-Крест-отеле. И должен сознаться, что я не стал протестовать, когда мистер Скотт принялся бередить старые раны — нет, свежие раны, ибо Чарли Вайт умер всего два дня назад, даже еще не похоронен, — почти насильно заставлял Джонни Троя говорить о своем погибшем друге. Не проявляя ни малейшего сочувствия к переживаниям Троя, он напрямик говорил о самоубийстве и даже, смешно сказать, об убийстве.
Я следил за тем, как мистер Скотт безжалостно допрашивал Джонни до тех пор, пока давление не стало невыносимым для этого тонко чувствующего художника, хотя Трои не протестовал и не возмущался, только раздавил в руке хрустальный бокал, порезав себе ладонь до самой кости.
Я наблюдал за тем, как мистер Скотт бесцеремонно оскорбил одного из наиболее блестящих звезд нашего литературного горизонта, молодого Рональда Дангера, автора «Ляг и умри».
Но достаточно. Я упомянул об этом лишь потому, что Джонни Трои теперь мертв и все эти три истории как будто увязываются в единое целое. То, что мистер Шелтон допрашивал Джонни Троя так скоро после гибели Чарли Байта, изнасилование и убийство несколько часов назад Сильвии Вайт, сестры покойного, конечно, только совпадение. Но совпадение, которое требует объяснения. Я уверен, что мистер Скотт будет найден и сможет пролить свет на это ужасное дело. Если мистер Скотт слышит меня, я умоляю его явиться в полицию и объяснить загадку смерти Сильвии Вайт».
Неожиданно я переполошился и даже испугался.
Я знал, что случится дальше.
Я не обманулся в своих ожиданиях. Юлиус Себастьян. «Да, сожалею, но, именно я устроил встречу мистера Скотта с Джонни. Иначе бы он к нему не попал... Он находился во власти идеи, что Чарли Байта убили. Сбросили с балкона его комнаты. И... мне действительно неприятно об этом говорить».
Вароу — крупным планом, с микрофоном:
— Мистер Себастьян, разве вы не считаете своим долгом сообщить нам все, что вы можете? В конце концов, мы никого не обвиняем. Но мы должны ознакомиться со всеми фактами.
— Да, видимо. Но мне не нравится...
— Конечно, мистер Себастьян. Это можно понять. Но вы сказали, что мистер Скотт был убежден, что Чарльза Байта убили...
— Да, похоже, что у него была идея фикс, что Джонни Трои убил Чарли. Вы понимаете, в припадке гнева...
Снова Вароу кивает головой: - Понимаю.
Юлиус Себастьян трясет головой, приглаживает ребром правой ладони серебристые виски.
— Оглядываясь назад, я почти не сомневаюсь, что у него была, как психиатры это называют, навязчивая идея? Но, конечно, мистер Скотт внешне был обаятелен. Приятный, остроумный.
Я поражался, слушая Себастьяна. Так спокойно и уверенно лгать!
«Но как, — подумал я, — мне доказать, что он лгал? Мы были одни в его кабинете. Я не сомневаюсь, кому поверят, если я обвиню его во лжи, несмотря на то что люди, знающие меня, уверены, что я никогда не стал бы прибегать ко лжи для собственной выгоды».
«Люди, знающие меня», не включают всех тех, кто сейчас смотрит эту передачу.
В каком-то тумане я наблюдал остальное. На меня Вароу потратил семь минут; все остальное очень ловко уложил в три.
Сразу после Себастьяна с его «настойчивой идеей» на экране показался доктор Мордехай Питере.
Не психиатр, а психоаналитик. Минуты две-три объясняли, в чем разница.
— Да, мистер Шелл Скотт, так он мне представился, вчера навестил меня в моем кабинете. Мое профессиональное мнение таково (тут последовало длительное отступление о том, что он специально меня не обследовал, однако в силу долгого наблюдения за аналогичными субъектами уверен в правильности своего вывода), что он представляет типичный случай.
Поколебавшись, он продолжал так:
— Он был исключительно взволнован. Его основной проблемой, очевидно, было суицидо с подавленным каннибализмом, эскалирующим к травматическому взрыву, который проявляется внешне в приверженности к насилию. Я не сомневаюсь, что дальнейшие наблюдения обнаружили бы доказательства прогрессирующего эго, как с «ди», так и «согередусом».
Доктор обнаруживал эту тарабарщину у всех и у каждого. Его пациенты не подозревали, что у них погребены в подсознании такие страшные отклонения от нормы, а вот Мордехай мог все обнаружить! Закончил он свое выступление элегантно:
— Как специалист, я нашел его весьма интересным субъектом. Исключительно вспыльчивым и горячим. Почти устрашающе опасным для окружающих. И я подумал...
Розовощекое лицо доктора расплылось, в благодушной улыбке:
— Если мне разрешат высказать свое личное мнение... Лицо Гарри Вароу.
— Конечно, доктор!
— Это одно из заболеваний или, скорее, нарушений человечества, которые дуерфизм... может ликвидировать. Даже такой запущенный случай, как у мистера Скотта, вполне поддается излечению, если бы он обратился к нам. Он бы избавился от своей враждебности, вспышек гнева, параноидных реакций и переполнился бы чувствами любви, понимания и миролюбия. Он бы потерял свою жуткую индивидуальность...
Дальше я не слушал. Доктор умел использовать любую возможность саморекламы.
Наконец Вароу произнес:
— Благодарю вас, доктор. Перед вами выступал доктор Мордехай Питере, знаменитейший Дуерфспсихоаналитик в мире.
Я подумал, что он отпелся, но нет. Еще не конец. Последовала серия десятисекундных интервью.
Полицейский офицер, чувствующий себя не в своей тарелке. Я знал его хорошо, и он знал меня...
— Когда раздался звонок.
— Да, я отвечал на него.
— Он сказал, что он Шелл Скотт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35