- Прошу вас, мадам! Выдающаяся лисица. Супруга итальянского военного атташе заплатила за нее до войны на аукционе мехов в Ленинграде полторы тысячи долларов. Пардон, мадам... Что вам угодно, мсьё?.. Ленинградское трико? К сожалению, в данный момент не могу вам служить. Распродано-с. На днях ожидаю новую партию - несколько исключительных отрезов. Милости прошу, заходите... Экскюзе муа, мадам! Если вам не подходит эта дивная лисица, могу предложить что-нибудь еще более элегантное в таком же роде...
И он снова, бодро скрипя штиблетами, бегал вверх и вниз по лесенке, на ходу набрасывая себе на плечи отрезы, старые пальто, траченные молью чернобурки со стеклянными глазками, более похожие на собак, чем на лисиц.
Покупатели раздражали Колесничука.
В особенности раздражал его молодой немец - здоровенный детина, блондин с гофрированными волосами, заложенными за уши. На нем был длинный пиджак с маленькой золотой свастикой на лацкане и совсем короткие спортивные брючки, так называемые шорты, - обнажавшие колени голых ног в шерстяных носках и альпийских башмаках со стальными шипами. Немец ни слова не понимал по-русски. Неторопливо расхаживая по магазину, он каждую минуту тыкал толстым пальцем в какую-нибудь вещь, повелительно говоря:
- Дизе!
И Колесничук услужливо взбегал на лестничку и приносил немцу требуемую вещь: суповую вазу без крышки, набор зубоврачебных щипцов, лампу, шубу Черноиваненко, скрипку или что-нибудь в этом роде. Немец методично, со всех сторон осматривал вещь, щелкал по ней пальцем, дул, встряхивал, подносил к окну, чтобы было лучше видно, а затем так же неторопливо возвращал и коротко говорил:
- Найн.
Шубу он примерил и некоторое время ходил в ней по магазину, отдуваясь от жары, а на скрипке даже немножко попиликал, с видом знатока приложил ухо к деке, а затем вернул ее Колесничуку и, разведя руками, с категорической улыбкой повторил:
- Найн.
Он просто замучил Колесничука. Покупатели приходили и уходили, а немец продолжал расхаживать по магазину с таким видом, будто собирался здесь поселиться.
- Может быть, мсьё интересуется чем-нибудь из фотоаппаратуры? - с плохо скрытым раздражением сказал Колесничук. - В таком случае я могу предложить очаровательную, специально туристскую зеркалку с герцовским объективом.
Немец пожал плечами и сказал:
- Найн.
А потом, заметив что-то в самом дальнем углу магазина, пошел туда, и Колесничук услышал его утробное: "Дизе!"
- Виноват! - воскликнул Колесничук и сдержанной рысцой побежал к немцу.
В эту минуту в магазине, кроме них, никого не было. Немец посмотрел ему прямо в глаза и вдруг негромко сказал на прекрасном русском языке:
- Здравствуйте, Георгий Никифорович! Я к вам от Софьи Петровны. Софья Петровна прислала узнать, получили ли вы письмо из Бухареста от господина Севериновского.
Колесничук даже пошатнулся от неожиданности. Но немец продолжал стоять перед ним, как колонна, не спуская с него пристальных глаз, в один миг ставших какими-то пронзительно-умными, а главное, необъяснимо русскими.
- Представьте себе, уже два месяца нет писем, - машинально сказал Колесничук. - Такой неаккуратный господин! Прямо ужас!
Немец быстро оглянулся на дверь:
- Вы интендант третьего ранга Колесничук?
Было что-то спокойно-требовательное, штабное в голосе немца, который, как это вдруг совершенно ясно понял Колесничук, был никакой не немец, а настоящий русский, да к тому же еще, по всей вероятности, кадровый советский офицер.
- Так точно! - сказал Колесничук, вытягиваясь.
- Мне надо видеть товарища Черноиваненко. Я представитель Украинского штаба партизанского движения.
В это время дверь звякнула, и в магазин вошел новый покупатель. "Немец" выразительно взглянул на Колесничука и вышел на улицу. Колесничук бросился за ним.
- Послезавтра, в это же время, - шепнул он в дверях.
- Чем могу служить, мсьё? - обратился Колесничук, вернувшись в магазин, к новому покупателю.
Это был небольшого роста румынский господин, одетый хотя и модно, но без излишеств и выкрутасов. Он был в равной мере солиден и провинциально элегантен: песочного цвета полуспортивный костюм из материала "букле", скромный, но дорогой галстук в клетку, черные лакированные туфли, соломенная шляпа канотье, надетая хотя и несколько на затылок, но не настолько, чтобы это могло шокировать. Под мышкой он держал большой желтый портфель со множеством сверкающих замков и пряжек - настоящий солидный портфель коммерсанта. Он подошел к конторке, за которой стоял Колесничук, и, учтиво приподняв канотье, сказал:
- Ионел Миря.
В подтверждение сказанного он вынул из портфеля и протянул визитную карточку - не слишком большую, но и не слишком маленькую, ослепительно-белую визитную карточку, на которой Колесничук прочел по-русски: "Ионел Миря, генеральный представитель мануфактур фирмы "Мефодий Мунтяну и сыновья". Бухарест, отделения в Берлине, Вене, Копенгагене, Анкаре и Монтевидео. Телеграфный адрес "Мунтяну-текстиль".
"Ого!" - подумал Колесничук, и его пронзило жгучее сожаление, что он до сих пор не сообразил заказать себе визитные карточки. Дух господина Пржевенецкого тотчас вселился в Колесничука, и, с достоинством изогнувшись за конторкой, он произнес:
- Чем могу служить, мсьё?
- У меня есть к вам, господин Колесничук, когда вы ничего не имеете напротив, одно интересное коммерческое предложение, - сказал Ионел Миря по-русски. - Прошу у вас извинения, я не вовсе чисто разговариваю, хотя сам родился в бывшей Российской империи, если вы слышали, в местечке Сороках... Мне приятно, что вы это слышали.
Ионел Миря сделал воздушное движение рукой, отставив мизинец, на котором сверкнул крупный брильянт. Он улыбнулся, и у него во рту сверкнул золотой зуб.
У него были очень широкие, густые, черные с проседью брови, и под ними вдруг сверкнули глаза, яркие, как брильянты. Он как бы выпустил два снопа ослепительных лучей и сразу погасил их.
- Наша фирма интересуется первоклассными текстильными товарами, в особенности... лыны... как это называется по-русски?.. Шерстяным костюмным трико. Да, костюмным трико. Вы его торгуете в розницу по шестьдесят семьдесят марок метр. Я вам предлагаю сто марок метр и беру сразу неограниченное количество.
Колесничук насторожился, но Ионел Миря сразу выпустил в него из-под своих черных бровей два ослепительных брильянтовых пучка и ласково погладил его по плечу.
- Домнуле Колесничук... - сказал он таким добродушным, таким проникновенным и честным голосом, что Колесничук как-то сразу успокоился, словно загипнотизированный. - Домнуле Колесничук, я родился в бывшей Российской империи, я есть больше чем на пятьдесят процентов русский человек, и вы меня поймете, если я вам скажу, что лыны... да, шерстяные материалы - моя специальность. Это по-румынски будет "лыны". Я вам скажу, как специалист специалисту, что ленинградские лыны - это товар "эрстэ классе". О! - Ионел Миря поднял вверх указательный палец, и на нем, так же как и на мизинце, сверкнул брильянт. - Сто двадцать марок метр, и я у вас забираю весь товар.
- Но у меня всего неполных два куска, - сконфуженно пробормотал Колесничук.
- Господин Колесничук! - воскликнул Ионел Миря и вдруг, как показалось Колесничуку, весь с ног до головы засверкал брильянтами и золотом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98