Иногда лес редел; тогда яркий солнечный свет щедро лился на путников, но вслед затем они снова углублялись в непроходимые чащи, куда лишь изредка одинокий солнечный луч проползал сквозь густой, плотный лиственный покров. Эти внезапные переходы от света к мраку были бы восхитительны, если б сознание страшной опасности, грозящей в каждом тенистом месте, не наполняло душу скорее чувством ужаса, чем восторга. Безмолвно, неслышной поступью четыре путника прокладывали себе дорогу между громадными стволами.
Внезапно дю Лю бросился на колени и приложил ухо к земле. Он встал, покачивая головой, и пошел дальше озабоченный, с серьезным лицом, бросая сторожкие взгляды по сторонам.
— Вы услышали что-нибудь? — шепотом спросил Амос.
Дю Лю приложил палец к губам и через минуту, прижавшись лицом к земле, опять приник к ней ухом. Затем он вскочил на ноги с видом человека, услышавшего то, чего он ожидал.
— Идите дальше, — спокойно проговорил он, — совершенно так же, как до сих пор.
— Что случилось?
— Индейцы.
— Впереди?
— Нет, сзади.
— Что они делают?
— Выслеживают нас.
— Сколько их?
— Полагаю, двое.
Товарищи невольно оглянулись назад в пустую тьму леса. Только в одном месте широкая полоса света сверкала меж двух сосен, бросая золотой отблеск на их след. Кругом же все было мрачно и безмолвно.
— Не оборачивайтесь, — строго шепнул дю Лю. — Идите прежней поступью.
— Это враги?
— Ирокезы.
— И преследуют нас?
— Нет, теперь мы их.
— Не повернуть ли назад?
— Нет, они исчезнут, как тени.
— Далеко ли они?
— Я полагаю, шагах в двухстах.
— Значит, они не могут видеть нас?
— Думаю, что нет, но не вполне уверен в этом. Видимо, они идут по нашему следу.
— Как нам поступить?
— Обойдем кругом и зайдем им в тыл.
Круто повернув налево, он повел их по лесу, описывая длинную дугу. Он шел быстро, но беззвучно в густой тени деревьев. Наконец, он снова повернул и остановился.
— Это наш след, — указал он.
— Да, и по нему прошли два краснокожих, — прошептал Амос, нагибаясь и указывая на следы, совершенно невидимые для Эфраима Савэджа и де Катина.
— Взрослый воин и юноша, в первый раз идущий в битву, — заметил дю Лю. — Как видите, они шли очень быстро: еле вдавлены пятки их мокасин. Они шли гуськом. Ну, теперь пойдем за ними, как они за нами, и посмотрим, не окажемся ли мы счастливее.
Он быстро подался вперед, держа мушкет наготове, другие пошли следом; но в тенистых лесах вокруг них не было слышно ни звука, ни признака жизни. Внезапно дю Лю остановился и уперся в землю ружьем.
— Они все еще сзади нас, — произнес он.
— Неужели?
— Да. Вот место, где мы свернули. Одно мгновение они колебались, что видно из их следов, а потом пошли за нами.
— Если мы попытаемся идти быстрее и сделаем еще круг, то можем настигнуть их.
— Нет, теперь они осторожны. Они поняли, что мы идем вторично по своим же следам, с целью сбить их с толку. Приляжем за это упавшее дерево и посмотрим, удастся ли увидеть их.
Большой гнилой пень, позеленевший от мха, покрытый разовыми и красными грибками, лежал вблизи того места, где остановились наши разведчики. Француз притаился за ним, три товарища последовали его примеру — и все вместе стали наблюдать. Все та же широкая полоса света лилась между двумя соснами, а вокруг по-прежнему царил сумрак и безмолвие, словно в огромном храме с колоннами из деревьев и беспредельным лиственным шатром вместо крыши. Не хрустел сучок, не шелестела ветка; только резкий лай лисицы раздавался откуда-то из глубин леса. Дрожь возбуждения пробегала по телу де Катина. В обостренной памяти всколыхнулись игры в прятки среди дубов и тисовых изгородей Версаля, забавлявшие двор во время хорошего настроения Людовика. Но призом там служил резной веер или коробка конфет, а здесь дело шло о жизни и смерти.
Протянулось томительных десять минут, но ничто не указывало на присутствие живых существ позади.
— Они вон в той чаще, — шепнул дю Лю, кивая головой по направлению густого кустарника в двухстах шагах от них.
— Вы видели их?
— Нет.
— Почему же вы решили…
— Я видел, как белка выскочила из дупла вон на той большой березе и бросилась назад, как будто чего-то испугавшись. Оттуда ей должно быть видно происходящее в зарослях кустов.
— Вы думаете, они знают о нашем присутствии здесь?
— Нет, они не могут нас видеть, но подозревают. Они сами боятся западни.
— Не кинуться ли нам туда?
— Они застрелят двух из нас и испарятся в лесу, как дым. Нет, нам лучше продолжать свой путь.
— Но они пойдут следом.
— Вряд ли. Нас четверо, а их только двое и к тому же они поняли, что мы настороже и следопыты не хуже их самих. Выбирайтесь-ка за эти стволы; оттуда им не видно нас. Так. Ну, нагибайтесь, пока не выйдем из ольховника. Теперь надо идти побыстрее, так как где два ирокеза, там, наверное, недалеко и двести.
— Слава богу, что я не взял с собой Адель, — прошептал де Катина.
— Да, месье, хорошо человеку иметь жену-друга, но не на границах страны ирокезов или какого-нибудь другого индейского местопребывания.
— Так вы не берете с собой жену, отправляясь в путешествие? — полюбопытствовал офицер.
— Беру, но не позволяю ей переходить из поселка в поселок. Она остается в вигваме.
— Значит, вы все же расстаетесь с ней?
— Напротив, она всегда бывает на месте, дабы приветствовать меня. Клянусь св. Анной, мне было бы страшно тяжело, придя в какой-нибудь поселок, не видеть встречающей меня там жены.
— Значит, она идет впереди вас, что ли?
Дю Лю расхохотался беззвучно, но от всего сердца.
— Новый поселок, новая жена, — вымолвил наконец он. — Но у меня везде бывает только по одной; французу стыдно показывать дурной пример, когда наши отцы церкви жертвуют своей жизнью, проповедуя дикарям добродетель. Ах, вот и речка Аджидаумо, где индейцы ставят сети на осетров. До Пуату остается еще семь миль.
— Значит, мы дойдем туда до сумерек?
— Я думаю, нам удобнее как раз дождаться их в лесу. Если ирокезские разведчики продвинулись так далеко, то, наверное, их очень много вокруг Пуату, и последняя часть дороги, если мы не примем предосторожностей, окажется самой опасной для нас, в особенности когда эти двое, обогнав нас, предупредят остальных.
Он помолчал с минуту, наклонив голову и осторожно прислушиваясь.
— Клянусь св. Анной, — пробормотал он, — мы не отделались от них. Они опять идут по нашему следу.
— Вы слышите их?
— Да, они недалеко от нас. Ну, на этот раз они поймут, что напрасно пошли по нашим стопам. Сейчас я покажу вам лесной фокус, который, возможно, будет для вас новинкой. Снимайте-ка ваши мокасины.
Де Катина снял сапоги, то же проделал и дю Лю.
— Наденьте их вместо перчаток, — проговорил пионер, и минуту спустя обувь обоих товарищей оказалась на руках Эфраима Савэджа и Амоса.
— Мушкеты можете закинуть на спину. Вот так. Теперь идите-ка на четвереньках, хорошенько согнувшись, руками крепко давите на землю. Превосходно. Двое могут оставлять след за четверых. А вы, месье, ступайте-ка за мной.
Он перепрыгивал от одного куста к другому по направлению, параллельному пути товарищей и в нескольких ярдах от них; потом внезапно притаился за кустом и дернул за собой де Катина.
— Они пройдут здесь через несколько минут, — прошептал он. — Не стреляйте, если нет необходимости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
Внезапно дю Лю бросился на колени и приложил ухо к земле. Он встал, покачивая головой, и пошел дальше озабоченный, с серьезным лицом, бросая сторожкие взгляды по сторонам.
— Вы услышали что-нибудь? — шепотом спросил Амос.
Дю Лю приложил палец к губам и через минуту, прижавшись лицом к земле, опять приник к ней ухом. Затем он вскочил на ноги с видом человека, услышавшего то, чего он ожидал.
— Идите дальше, — спокойно проговорил он, — совершенно так же, как до сих пор.
— Что случилось?
— Индейцы.
— Впереди?
— Нет, сзади.
— Что они делают?
— Выслеживают нас.
— Сколько их?
— Полагаю, двое.
Товарищи невольно оглянулись назад в пустую тьму леса. Только в одном месте широкая полоса света сверкала меж двух сосен, бросая золотой отблеск на их след. Кругом же все было мрачно и безмолвно.
— Не оборачивайтесь, — строго шепнул дю Лю. — Идите прежней поступью.
— Это враги?
— Ирокезы.
— И преследуют нас?
— Нет, теперь мы их.
— Не повернуть ли назад?
— Нет, они исчезнут, как тени.
— Далеко ли они?
— Я полагаю, шагах в двухстах.
— Значит, они не могут видеть нас?
— Думаю, что нет, но не вполне уверен в этом. Видимо, они идут по нашему следу.
— Как нам поступить?
— Обойдем кругом и зайдем им в тыл.
Круто повернув налево, он повел их по лесу, описывая длинную дугу. Он шел быстро, но беззвучно в густой тени деревьев. Наконец, он снова повернул и остановился.
— Это наш след, — указал он.
— Да, и по нему прошли два краснокожих, — прошептал Амос, нагибаясь и указывая на следы, совершенно невидимые для Эфраима Савэджа и де Катина.
— Взрослый воин и юноша, в первый раз идущий в битву, — заметил дю Лю. — Как видите, они шли очень быстро: еле вдавлены пятки их мокасин. Они шли гуськом. Ну, теперь пойдем за ними, как они за нами, и посмотрим, не окажемся ли мы счастливее.
Он быстро подался вперед, держа мушкет наготове, другие пошли следом; но в тенистых лесах вокруг них не было слышно ни звука, ни признака жизни. Внезапно дю Лю остановился и уперся в землю ружьем.
— Они все еще сзади нас, — произнес он.
— Неужели?
— Да. Вот место, где мы свернули. Одно мгновение они колебались, что видно из их следов, а потом пошли за нами.
— Если мы попытаемся идти быстрее и сделаем еще круг, то можем настигнуть их.
— Нет, теперь они осторожны. Они поняли, что мы идем вторично по своим же следам, с целью сбить их с толку. Приляжем за это упавшее дерево и посмотрим, удастся ли увидеть их.
Большой гнилой пень, позеленевший от мха, покрытый разовыми и красными грибками, лежал вблизи того места, где остановились наши разведчики. Француз притаился за ним, три товарища последовали его примеру — и все вместе стали наблюдать. Все та же широкая полоса света лилась между двумя соснами, а вокруг по-прежнему царил сумрак и безмолвие, словно в огромном храме с колоннами из деревьев и беспредельным лиственным шатром вместо крыши. Не хрустел сучок, не шелестела ветка; только резкий лай лисицы раздавался откуда-то из глубин леса. Дрожь возбуждения пробегала по телу де Катина. В обостренной памяти всколыхнулись игры в прятки среди дубов и тисовых изгородей Версаля, забавлявшие двор во время хорошего настроения Людовика. Но призом там служил резной веер или коробка конфет, а здесь дело шло о жизни и смерти.
Протянулось томительных десять минут, но ничто не указывало на присутствие живых существ позади.
— Они вон в той чаще, — шепнул дю Лю, кивая головой по направлению густого кустарника в двухстах шагах от них.
— Вы видели их?
— Нет.
— Почему же вы решили…
— Я видел, как белка выскочила из дупла вон на той большой березе и бросилась назад, как будто чего-то испугавшись. Оттуда ей должно быть видно происходящее в зарослях кустов.
— Вы думаете, они знают о нашем присутствии здесь?
— Нет, они не могут нас видеть, но подозревают. Они сами боятся западни.
— Не кинуться ли нам туда?
— Они застрелят двух из нас и испарятся в лесу, как дым. Нет, нам лучше продолжать свой путь.
— Но они пойдут следом.
— Вряд ли. Нас четверо, а их только двое и к тому же они поняли, что мы настороже и следопыты не хуже их самих. Выбирайтесь-ка за эти стволы; оттуда им не видно нас. Так. Ну, нагибайтесь, пока не выйдем из ольховника. Теперь надо идти побыстрее, так как где два ирокеза, там, наверное, недалеко и двести.
— Слава богу, что я не взял с собой Адель, — прошептал де Катина.
— Да, месье, хорошо человеку иметь жену-друга, но не на границах страны ирокезов или какого-нибудь другого индейского местопребывания.
— Так вы не берете с собой жену, отправляясь в путешествие? — полюбопытствовал офицер.
— Беру, но не позволяю ей переходить из поселка в поселок. Она остается в вигваме.
— Значит, вы все же расстаетесь с ней?
— Напротив, она всегда бывает на месте, дабы приветствовать меня. Клянусь св. Анной, мне было бы страшно тяжело, придя в какой-нибудь поселок, не видеть встречающей меня там жены.
— Значит, она идет впереди вас, что ли?
Дю Лю расхохотался беззвучно, но от всего сердца.
— Новый поселок, новая жена, — вымолвил наконец он. — Но у меня везде бывает только по одной; французу стыдно показывать дурной пример, когда наши отцы церкви жертвуют своей жизнью, проповедуя дикарям добродетель. Ах, вот и речка Аджидаумо, где индейцы ставят сети на осетров. До Пуату остается еще семь миль.
— Значит, мы дойдем туда до сумерек?
— Я думаю, нам удобнее как раз дождаться их в лесу. Если ирокезские разведчики продвинулись так далеко, то, наверное, их очень много вокруг Пуату, и последняя часть дороги, если мы не примем предосторожностей, окажется самой опасной для нас, в особенности когда эти двое, обогнав нас, предупредят остальных.
Он помолчал с минуту, наклонив голову и осторожно прислушиваясь.
— Клянусь св. Анной, — пробормотал он, — мы не отделались от них. Они опять идут по нашему следу.
— Вы слышите их?
— Да, они недалеко от нас. Ну, на этот раз они поймут, что напрасно пошли по нашим стопам. Сейчас я покажу вам лесной фокус, который, возможно, будет для вас новинкой. Снимайте-ка ваши мокасины.
Де Катина снял сапоги, то же проделал и дю Лю.
— Наденьте их вместо перчаток, — проговорил пионер, и минуту спустя обувь обоих товарищей оказалась на руках Эфраима Савэджа и Амоса.
— Мушкеты можете закинуть на спину. Вот так. Теперь идите-ка на четвереньках, хорошенько согнувшись, руками крепко давите на землю. Превосходно. Двое могут оставлять след за четверых. А вы, месье, ступайте-ка за мной.
Он перепрыгивал от одного куста к другому по направлению, параллельному пути товарищей и в нескольких ярдах от них; потом внезапно притаился за кустом и дернул за собой де Катина.
— Они пройдут здесь через несколько минут, — прошептал он. — Не стреляйте, если нет необходимости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81